сегодня утром я проснулся и обнаружил, что оба глаза у меня - правые.
в первые мгновения это, конечно, насторожило. но я тихонько понаблюдал за ними и заметил, что между ними нет вражды и борьбы за превосходство, напротив - живут они дружно и всё делают сообща.
так, правый глаз (я мог бы назвать его первым, а другой вторым, но проблема в том, что оба оказались еще и первыми) блуждает повсюду и собирает слова, а правый - разглядывает собранное поближе и выбрасывает подделки, мертвечину и прочий мусор.

поэтому я успокоился, как следует протер их и мы пошли завтракать, и тогда тот первый правый глаз, который занимается отсевом негодных слов, рассказал нам вот что.

------
я люблю слова. очень люблю.
мне нравятся очень многие тексты самых разных форм и объемов, и я очень легко в них влюбляюсь - в пухлые книги, в тощие абзацы, в одинокие строки.
и, как это бывает и с любыми другими аспектами жизни, в нашем мире таких текстов, в которые можно влюбиться- подавляемое меньшинство.
нет-нет, конечно, на самом деле все не так уж и плохо. найти что-то интересное и живое всегда можно - его много.
но за слова становится обидно.

в большой книжный магазин или в большую библиотеку всегда входишь как в храм.
по крайней мере, хочется чувствовать себя там - так же, как люди религиозные чувствуют себя в храме: причастившимся чего-то великого и вечного, непостижимого и необъятного. потому что ты к этому так относишься. поэтому ты входишь туда так.
а потом присматриваешься и понимаешь, что оказался не в храме, а в морге.
текстозомби старательно прикидываются живыми, всем своим видом просят: поверь нам, возьми нас с собой!
но трупы остаются трупами. десятки, сотни, тьмы трупов, свешивающих неестественно вывернутые ноги с чистеньких полок.
что уж там говорить про интернеты. интернеты - это просто большая братская могила слов.
вы спрашиваете меня: откуда все это?
я тоже не знаю, но могу предположить: возникает ощущение, что люди боятся говорить на том языке, на котором думают - а мало ли вдруг всем станет очевидно, что они не думают ничего такого, что отличалось бы от мыслей остальных людей?

я пробую представить себе процессы появления на свет безжизненных текстов и вижу это примерно так:
случилось у мальчика или девочки сильное чувство, светлое или темное - и его/её осеняет: я должен об этом написать! и нет бы написать просто (то есть так, как это вертится в голове): "я счастливо!" или "я в жопе!", - нет, нашему персонажу хочется так, чтобы получилось одухотворенно и возвышенно. но как можно быть уверенным, что результат будет достаточно одухотворенным и возвышенным? конечно же, для этого нужно заручиться поддержкой авторитетов - то есть, нужен какой-то образец, пример для подражания. и тут персонаж принимается вспоминать всё, чему его учили, а так как последний раз чему-то по-настоящему учился он в 7 классе средней школы, то в результате его внутренняя нейронная сеть на запрос "возвышенно" выдает список имен из школьной программы. например: "Толстой, Есенин, Шекспир, Байрон". в хвост списка, каким бы он ни был, автоматически дописываются Достоевский и Пушкин - для увесистости. читал ли их человек и любит ли - не особо важно, он и сам этого не знает - всё срабатывает на уровне условных рефлексов. ибо Национальное Самосознание.
и вот могущественный творческий союз Словарного_Запаса_Школьника и Искусства_Перестановки порождает уникальный текст вида:
*молю: скажи мне, не тая,
бла-бла-бла-бла, бла-бла, бла-бла-бла*
или, я не знаю, что-то про:
*уста твои подобны розы лепесткам*
всё. именно здесь текст и умер. потому что он лишился единственного, что могло в нем быть уникальным и живым: личности написавшего его человека. именно здесь произошла конвертация этой самой личности в унылое и бессмысленное ничто. матрица литературного наследия раздавила очередную индивидуальность. но
воодушевленный человек, ликуя и предвкушая неминуемую славу, бежит на какой-нибудь Современный Литературный Портал, где сидят шестьдесят восемь миллионов незаслуженно обделенных вниманием Великих Современных Писателей и в семь раз больше Великих Современных Поэтов, чьи имена стыдно не знать, и спешит поделиться с миром свежеиспеченным шедевром. и, в ответ на восторженные комментарии тех, кто задолжал ему положительные отзывы в рамках обмена оными, человек скромно говорит:
*о, я просто пишу то, что чувствую*
и здесь всё становится на порядок печальнее, поскольку в этот момент к мертвечине примешивается брехня.
потому что не может человек в 21 веке так чувствовать.
потому что не может человек в 21 веке так мыслить.
в таких формах, такими образами, такими словами.

положим, наш герой - студент. можно ли представить, что в одно обыденное утро он собирается на экзамен и думает так:
*молю, профессор: сомнений не тая,
вы оцените высшим балом
познанья скромные мои*
вряд ли. скорее всего, думать он будет примерно так:
*и только попробуй отправить меня на пересдачу, старый гандон*
или другой вопрос:
часто ли он за обедом говорит любимой девушке:
*о ненаглядный ангел мой,
к твоим коралловым устам
прилип фрагмент нежнейшей сельди*
нет, он привык изъясняться в несколько иной манере, не правда ли?
тогда откуда эти потуги на высокий стиль и уж тем более - претензия этих потуг на искренность?
с таким же успехом можно написать текст на санскрите и заявить, что излил в этом тексте свои самые сокровенные чувства.
чувства-то, возможно, когда-то и были сокровенными, но сразу понятно, что цель написания текста - показать, что ты знаешь санскрит.

поэтому, когда я вижу где-то очередное
*так отчего наполнены печалью твои очи*
у меня возникает только три версии происходящего:
1. автор переиграл в ролевые игры на тему "Русский Золотой век";
2. автор очень хотел почувствовать себя возвышенным, но не знал как;
3. автор провел три ночи в "работе над огранкой текста", но так и не нашел новой рифмы к слову "ночи".
других объяснений я найти не могу.
впрочем, мне и не нужно искать: этот текст автоматически летит в урну. потому что он - мертв.
------

вот такими переживаниями поделился со мной фильтрующий правый глаз. а я подумал-подумал, да и решил, что совершенно с ним согласен. и не потому, что он мой глаз и, стало быть, я заинтересован в его ко мне симпатии, нет. а просто потому, что я тоже люблю слова. очень люблю. но большинство текстов, которые из них лепят, вызывают во мне только одно чувство: разучиться читать.
конечно, я не говорю, что каждый должен стремиться стать новым Бродским, выращивая в себе безграничный словарный запас. но любые несколько строк могли бы быть абсолютно уникальными, если бы в них чувствовалась личность написавшего, а не личности из школьных учебников литературы.

и я согласен со всем этим еще и потому, что язык - живой, он постоянно изменяется и совершенствуется.
язык развивается. люди - нет.