бродила по сайтам и наткнулась на эту картинку... сразу столько воспоминаний из детства всплыло... как я разрисовывала старые обои своими новыми карандашами, творя произведения искуйства в самых труднодоступных для родительских глаз местах, как во время уборок эти самые искуйсва были обнаружены, как моя попа была исколочена руками отчаянной мамы, которую итак угнетала обстановка нищеты и развалин, в которых мы жили. прежде, чем нас выселили с Пятницкой, я больше 6 лет прожила в аварийном доме. каждый день в маминой комнате обваливался потолок. обычно это происходило ночью, когда мама уже спала перед очередным трудным днём на работе. на неё падали большие куски бетона и камня, а сверху обильно осыпалась штукатурка. однажды, когда это случилось в первый раз, услышав грохот в маминой комнате, я вбежала туда и увидела, как мама стоит возле кровати, вся белая, с "ничегоневыражающим" лицом и бормочащей: "...война началась... война началась...". психиатру мы ее показывать не стали, просто понадеялись, что это явление временное. а еще я очень любила резать папины футболки. опять же, преимущественно новые. повторюсь, что жили мы бедно, на папину ментовскую и мамину продавщическую зарплату от одной до следующей и гардероб обновлялся крайне редко. ну, нас-то с братом не обделяли, а мой шкаф вообще был из платьев всех цветов радуги, но вот папа перебивался. бывало, станет мне скучно, пойду в свою комнату (к слову там стояла двухярусная кровать, на которой мы с братом спали, а внизу находились ящики с одеждой), достану оттуда папину футболочку и давай кромсать. наверное, пыталась создать новый шедевр моды. папа это не ценил. каждая найденная порезанная мной футболка, которую я с особой тщательностью прятала в самых укромных местах нашей квартиры, (а ведь она была пятикомнатная и мест таких было просто не счесть) сопровождалась очередным вздохом папы из серии "как-же-мне-это-все-надоело-и-почему-я-должен-это-терпеть-?". вот так он и вздыхал. постоянно и безрезультатно. наверное поэтому я и выросла таким распущенным ребенком.