Настроение сейчас - что-то было

Писать музыку без цензуры пальцев - это то, что давно искалось. Вслушиваясь в собственный голос, в логику саморазворачивающейся мелодии, и все это - практически без вмешательства головы.

Ум - это надзиратель, строго сдерживающий сердце. Когда душа совершает побег из этой тюрьмы, вдруг завоют сирены. Но это - после того, как обнаружен побег. Вот именно в этот самый тихий момент, самый скромный час, когда узник на свободе, а его еще не хватились, и ощущается подлинная свобода. Разум еще не обнаружил свободу сердца, и не кинулся возвращать на место, искать по следам, трепеща от страха за свои погоны и должность. В этот уникальный момент все происходящее тайно, величественно и.. грустно. Сердце не может скинуть с себя цепи, отколов чье одно звено, и совершив побег, по-прежнему ожидает воя сирен.

Пусть же сердце будет свободным, пусть надиратель снимет свою начищенную, но уже порядком поношенную форму, и вернет свободу себе. Вообще, игра в заключенного и надзирателя между кем-бы то ни было - это только игра, опасная, но далекая от естественной природы вещей. Два человека могут, взявшись за руки, идти по широкой дороге жизни, улыбаясь солнцу и поддерживая друг друга перед лицом опасностей. Также и сердце и ум: рука об руку, без унизительных попыток принизить, заключить, сдержать, оправдаться, сбежать, сокрыть... Это весьма неплепо - позволять себе подобный садо-мазохистский трюк. Однако по некоторым причинам изначально свободный и взаимновлюбленные (ум и сердце) начинают в определенный момент тяжкое судилище, и выстраивают стены тюрьмы, в которой никогда не уютно ни внтури камеры, ни снаружи.
Вероятно, причины этого в огромной потенции, которой обладает и то, и это. Эта борьба за власть над процессом сильно смахивает на хищные разорки в лесу, где в конце концов победит, как учили, сильнейший.

Отказаться от идеи власти, от стремления к праву обладать, владеть - значит позволить себе вернуться к изначальному, подлинно великому движению в любви. Любви между частями целого, где каждому отведено его, заветное, уникальное место.