Тут, это, на дачу съездил. Уж понравилось!
Типа, сезон открыл – весна-осень 2005. Гуляли по лесу с пёсынькой. По целине, между прочим, там где снегу по самые…выше колена. Собака всё время тонул и поэтому прыгал аки блоха, презабавно. В лесу стоят забытые и занесённые снегом крепости. Их, видать, построили, и мороз ударил, заморозив их наглухо, так что ни один грудник-долбоёб местный, пыхтя и выпукивая растишку, не смог их разрушить. (Наблюдения: у грудников, при виде не ими построенной крепости или снеговика, возникает непреодолимое желание дать пизды последнему до полного разрушения, либо примастырить ему непропорциональные в бОльшую сторону мудя, а крепость – просто тупо развалить). Но тут совсем другое дело. Поверьте, это потрясающее по своей странности зрелище – три снежные крепости из огромных комков снега, в лесу, на нетронутом снегу!.. Укрепил немного стены в одной из них и выгреб снег изнутри – нанесло недавними снегопадами. Нашёл внутри в нише небольшую горку обледенелых «снарядов», видать бои тут стояли жаркие - защитникам этой крепости пришлось бежать, бросив запасы… Жаль, что это всё осядет и исчезнет через пару недель…
Вернулись в дом. Я весь извалялся в тающем снегу и промок. Так вот: когда раздевался, меня посетило нахлынувшее воспоминание, прямо из самых глубин детства…прям как Лаэртский поёт - «из забытого на хуй детства»… Дело в том, что я стал снимать мокрые на коленках треники и вязанные варежки, намереваясь положить это всё на тёплую батарею. Господа, вспомните тот неповторимый запах мокрых варежек, которые вы снимали и клали на батарею, вернувшись домой с горки! Вроде бы такой ничтожный момент в жизни – подумаешь, запах мокрых варежек! Но я поймал себя на мысли, что не чувствовал его вот уже более десятка годиков… Прямо не по себе стало. Да…
А потом я приготовил на решётке и углях вкуснющую Форель, не пересушив её и не позволив жирку скапать на угли. Лимончиком только мазал, чтоб совсем язык можно было прикусить от вкусности… Потом все за столом ели Форель и пили Водку.
Адольф очень устал и заснул, развалившись на полу как сволочь – об его костыли я споткнулся, неся горячий чайник. Немудрено, он же себе все лапы отпрыгал и хуишко свой отморозил, небось, об снег – (он всё совершал согревающие полИзы оного в течение получаса перед сном). Не представляю, каково бы ему было, будь он таксой, положим.
Дальше не интересно, я до смерти взъебался, протаскивая акустическую проводку в двери Горбатки. Возился часа четыре. Устал, как будто дрова пилил незаправленной «Дружбой». А руки ваще – словно броненосца доил (зверь такой) – ногти на верёвочках висят и суставы все побиты. Утрирую, конечно.
Ну и домой потом грянули. Забавно: меня перед выездом обнюхали все по очереди, дескать, не пахнет ли? А сами-то, сами-то тоже пили, не унюхать ведь им! Гы… Проще было рассудить: прошло семь часов после воспития родимой в количестве пяти стопок. Можно ехать.
Перед сном какой-то грудник-долбоёб (см. выше) рванул во дворе петарду, что в его штанах протухала с Нового Года. Собака проснулся, задрожал и полез в ноги под одеяло – он их смертельно боится почему-то. Таким образом, я на работу пошёл в понедельник, выспавшись раком. В смысле, с разведёнными в стороны ногами. Утром поймал себя на мысли, каково же приходится бедным проституткам. И как это здорово, когда ноги вместе. Несомненно.