Моя фантазия, как я уже говорил, иногда меня просто пугает. Вот, погнал тут на днях - вылилось в целое произведение.


Записки доктора Николая Васильевича Болитай.

Захотелось описать хотя бы несколько эпизодов моей работы, чтобы вы видели что мне приходится терпеть. Иногда я сталкиваюсь с такими трудностями, что хочется бросить всё нахуй и пойти в санитары. (Простите за употребление бранных слов, нервы совсем ни к чёрту).

Утро. Сегодня хорошая погода и я решил перенести приёмную во дворик клиники. Поставил под деревом столик, два стула, повесил табличку: «Приёмная». Если табличку не повесить, то эти дебилы будут как слепые котята тыкаться во все углы, пока не уткнутся мне в пенсне. Как не русские, блядь! Отпер входную дверь. Вообще-то я надеялся попить чайку перед нелёгким трудовым днём, но нет! За дверью ждала первая посетительница.

Это была молодая особь женского пола с узким черепом и каким-то лисьим выражением физиономии. Последняя была обезображена обширной опухолью с левой её стороны. Женщина пояснила, что поедала дыню после обеда и подверглась нападению стаи ос. Помазал ей щёку преднизолоновой, и, до кучи, бутадионовой мазями. Ерунда, пройдёт, это на пару дней.

Мужик припёрся. Рожу разъел так, что щёки висят. От этого он стал похож на какого-то барбоса. Этот идиот умудрился, чистя свой курятник, так разозлить птиц, что одна из них расклевала ему нос до крови. Обработал ему ранку, наложил повязку. Но шрам всё равно останется, хоть и небольшой.

Но самое интересное произошло ближе к обеду.
Вбегает, значит, мамашка, вся в слезах и соплях, истерит. Толстая такая и в передничке, глаза выпучила что твоя зайчиха.
«Что такое»? – думаю. Ну, точно зайчиха: моему, говорит, мальчику-зайчику, трамваем отхватило обе подпорки. Я живо представил себе эту впечатляющую картину: некий юный пионер, покушавший псилоцибов, вприпрыжку скачет и в глазах его мексиканские узоры… Трамвай, визг тормозов и всё такое… Это ещё умудриться надо – обоими ногами-то!
Ну, несите быстрее, говорю, хуле орать-то?
Внесли. Не соврала, обе ноги напрочь «зайчику» отфигарило. Суёт их мне под руку, в тряпку завёрнутые – пришейте, дескать!
Я говорю: женщина, вы в своём уме? Сколько времени прошло? Час? А Вы в холод не додумались обрубки положить? Нет? Можете их понюхать, кстати, и убедиться – они уже и на шашлык не сгодятся. Та – рыдать ещё больше. Нет, ну я так не могу… Увели её. Посмотрел-посмотрел… Чем чёрт не шутит! Быстро подготовили операционную, (хорошо хоть ассистентки толковые в этот день были), и начали…
Четыре часа длилась операция. Заебался по самое не хочу. Инвалидом останется, конечно, но зато хоть со своими ногами, не на протезах.
(Дальнейшая его, «зайчика», история – сплошной цирк. Когда его через полгода выписали из клиники, оно выпучило глазные яблоки и давай на радостях ломиться, прихрамывая, сквозь парк! Ну, мамашка тут же вальсирует, значит, всё как положено дебилам. А ворота открыты, и улица проезжая там. Конечно! Именно здесь и именно тогда встретились два идиота: свежевылеченный «мальчик-зайчик», что из ворот выскочил, и армянин на разъёбанном ЗиЛе – кирпич вёз нам для строительства нового морга. Помню, я так был взбешён, что полгода угробил зазря, ставя малолетнего тупицу на ноги, что даже пару раз пнул ногой то, что от него осталось валяться в придорожной пыли – ботинок себе весь испачкал).
Но я отвлёкся.

Дальше в воротах показался разносчик почты. Этот наш местный почтальон, по кличке Шакал, отличается некоторыми странностями. Например, кличку свою он заработал тем, что разнося почту, подбирает возле дворов всякий хлам – пригодиться, мол, в хозяйстве. А передвигаться он предпочитает исключительно на кобыле. Почему? Запишем в загадки.
Телеграмму от шефа привёз: «срочно выезжай африку тчк эпидемия негров детей тчк место знаешь тчк». Вот тебе и попил чайку! И далее: «предполагаю диагноз скарлатина холера дифтерит воспаление дивертикула меккеля малярия бронхит и т д». Я конечно могу предположить, что мой шеф в Африке употребил какого-нибудь волшебного снадобья – но разве ему об этом скажешь? Собрал, понимаешь, таких полярных диагнозов кучу, что просто стыдно. И, главное, «эпидемия», блядь! Эпидемия аппендицита! Бухал наверно на лекциях…

Надо сказать, что мы изредка помогаем медицинской помощью развивающимся странам, и обычно туда посылают кого-нибудь из младшего медперсонала. Но на этот раз шеф захотел сам съездить, посмотреть как реализуются на деле финансовые вложения.

Хуле, думаю, надо ехать. Собрал быстренько чемоданец, благо на это не потребовалось много времени, и вперёд. Насчёт «место ты знаешь» - опять нелепость: не знаю я. Перед выходом долго уточнял по телефону место назначения. (Теперь я понял, почему шеф прислал телеграмму, а не просто позвонил). Он на том конце провода был непредсказуем: сначала он сказал, что он находится на острове Занзибар, что в Танзании, а затем тут же уточнил, что он в заповеднике, в пустыне Калахари – в Ботсване. А дальше погнал пургу: сказал, что он к тому же одновременно функционирует в пустыне Сахара, на горе «Фернандо-по», (старый дурак забыл, что аж с 1973 года остров Биоко в Экваториальной Гвинее (!) так никто не называет). И напоследок уточнил, что мне следует быть в провинции Лимпопо, что в ЮАР, на самом юге Африки! «Там гиппопотамы гуляют по одноимённой широкой реке» - уточнил он.
Я был в таком ахуе от свалившейся на меня информации, что просто не знал куда мне ехать. Судя по уточнениям, я должен метаться по огромному материку что твой ссаный веник!
Опущу подробности, как мне удалось всё же уточнить место вспышки нескольких принципиально разных заболеваний, и какими мучениями мне далась дорога. Скажу лишь, что до райцентра мне пришлось пиздовать на пешкарусе, причём внезапно и весьма аномально пошёл снег и град. Больно упал несколько раз. Каждый раз при падениях саркастически приговаривал: «Лимпопо», и это немного помогало. Тяготы путешествия закончились с приземлением самолёта неподалёку от горы Килиманджаро. «Да здравствует милая Африка»! – крикнул я, сходя с трапа.

На берегу острова меня встретил грустный и заплаканный шеф. Я так понял, что медицинскую помощь в первую очередь надо оказывать именно ему. Старик пару дней назад ходил на экскурсию в местную деревню, и негры там его накормили плодами редких африканских помидоров. Бедняга всё время просидел под пальмой, втыкая в линию горизонта неподвижный слезящийся взор. В его воспалённом воображении мелькали такие феерические связки мыслей, что я поначалу не мог с ним говорить – не успевал. Он скороговоркой упрекал меня за то, что я долго ехал – бегемоты, мол, и слоны заебались ждать. Страусята, дескать, визжат от боли… Потом перешёл опять к диагнозам и симптомам: корь, дифтерит, оспа, бронхит, головные боли, боли в дыхательных путях…

Десять дней длилась командировка. Я лечил не столько больных, которых оказалось не так уж и много, сколько шефа, которого до сих пор штырило, и весьма почётно. Наглым симулирующим неграм я прописывал градусник под мышку в качестве лечения, и они этим удовлетворялись. А то ещё давал по куску дешёвого соевого шоколада – несчастные и такое-то чудо видели впервые, и тут же «выздоравливали».
С шефом же оказалось сложнее. Алкалоиды загадочных плодов неестественно медленно распадались в его организме, и поэтому он был не просто странен, а даже опасен в таком состоянии.
Я принял решение лечить его на родине. По пути в аэропорт шеф громко выкрикивал, что он видит акул, которые подмигивают ему правым глазом, а так же держащиеся за животы хохочущие детёныши бегемотов.
Пришлось улаживать дополнительный конфликт – носилки не хотели брать в самолёт, поскольку транспортируемый громко заорал на трапе: «Слава, слава Николаю Болитаю, (ваш покорный слуга), слава добрым докторам»!

Итак, я описал сейчас небольшой по времени отрывок из будней докторов-хирургов. Сами видите, в каких условиях приходится работать…