Трагедия провинциальной девушки.



Татьяна Суворова, тридцати лет, жила на станции Калино Пермской области и была влюблена в Филиппа Киркорова. И в этом видела смысл всей своей жизни. Лет с пяти мечтала стать актрисой, а стала учительницей литературы. С детства подрабатывала, чтобы оплатить занятия в музыкальной школе. Но оплатить не получалось: папенька аккуратно изымал все заработанные малолеткой деньги и пропивал. Потом, когда деньги заканчивались, он сильно огорчался и срывал накопившуюся злость на "виновных" - избивал свою жену, Таню и ее младшую сестренку. Таня привыкла почти ко всему. В двенадцать лет папаша решил за бутылку водки продать Таню соседу. Лишь в самый последний момент ее отбила мама. После этого случая Таня поклялась, что больше никогда даже близко не подпустит к себе мужчину. Вопреки всему она готовилась к поступлению в театральный институт. Главным для себя в жизни учителем считала Аллу Пугачеву. Девочка называла ее "второй мамой", во всем старалась на нее походить. Конечно же, они не были знакомы лично, все было лишь иллюзией. Но иногда иллюзия бывает реальнее самой жизни.

В четырнадцать лет девочка тяжело заболела. И лет десять все, что она видела: онкология, операции, осложнения... А когда она вернулась к жизни, то обнаружила, что у Аллы Борисовны появился Филипп. Чертовски эффектный и красивый молодой человек. И случилось невероятное - Таня перенесла свою любовь с Аллы на Филиппа. Нет, она не была фанаткой, поклонницей, она была Влюбленной Женщиной. И это было лучшее, что она могла испытать в этой жизни. Она жила иллюзией. И ей дали шанс к этой иллюзии приблизиться. Популярная телепередача приглашала желающих поучаствовать в теме "Таланты и поклонники". "Я не поклонница, - подумала она, - может, я талант? " Ей было все равно, что из этого получится. И она решила ехать в Москву.

Телешоу

Лина, редактор телевизионного ток-шоу, готовила Таню для выступления в телепередаче.

- Почему вы выбрали именно ее?

- Год назад у нашего творческого коллектива возникла тема "Таланты и поклонники". Возникла в качестве стеба, чтобы посмотреть, сколько в стране дураков, которые фанатеют по каким-либо звездам. К нам шел большой поток писем, и мы стебались - пытались нарисовать себе образ девушки, влюбленной, например, в Губина. Но в этом потоке пришло письмо, которое попало, слава Богу, лично ко мне. Письмо неожиданное, из глухой деревни в Зауралье, от тридцатилетней женщины. Письмо трогательное и очень выбивающееся из всего этого потока. История о великой неразделенной любви. рямо Татьяна Ларина к Евгению Онегину. Письмо было наполнено стихами, кстати, хорошими, цитатами и поэтическими образами. Оно было очень сильным по ощущениям, и было совершенно очевидно, что письмо это от талантливого, интересного и творческого человека. Таня писала о том, как любит Мужчину, как любит и мучается, ведь ее любовь неразделенная, но все равно она счастлива. Подобное сочетание счастья и боли меня просто заворожило. А на шестой странице у меня был шок. Только на этой странице Татьяна призналась, кого же она все-таки любит. Лишь на шестой странице: "Да, да, да, мой самый любимый, самый лучший человек на земле, самый прекрасный и замечательный - Филипп Киркоров". Я чуть со стула не упала.

- А что здесь такого? Что вам показалось таким удивительным? - Я думала, что все эти фанатские дела для пэтэушниц и малолеток. И что, она - фанатка? Она - учительница, преподает литературу в школе. Но все было объяснено в письме. Впервые Киркорова она увидела по телевизору, и это была любовь с первого взгляда. Стала думать о нем, писать стихи, смотреть его видеоклипы.

- Живьем-то хоть раз видела?

- Когда он приехал с концертами в Пермь, а до Перми еще надо было добираться из ее деревни на дрезине, она сутками бомжевала на вокзале, чтобы прорваться на этот концерт. И ей это удалось. Она в первый раз смогла подарить Филиппу цветы, в них была записка в стихах. У нее это получилось - передала, рукой дотронувшись, взгляд поймав. Таня говорила, что это был лучший день в ее жизни.

- У вас были доверительные с ней отношения? - Да, наверное. Она не похожа на человека, который склонен доверять, но, если поверила, то скажет все самое сокровенное. Ее все время хотелось защитить. Она такая: маленького роста, худенькая девчушка, немыслимая прическа с остатками "химии", но при этом поразительные, на пол-лица глаза - серые, глубокие, бездонные, очень красивые.

- И вот эти глаза, это письмо вы решили использовать?

- Наоборот, именно это письмо подтолкнуло к мысли, что делать программу "Таланты и поклонники" надо не в легкой форме, не показывать, какие дураки влюбляются в этих певцов и певиц, а показать, как может быть на самом деле, и сделать это серьезно. Мы послали ей телеграмму, пригласили в Москву. Она откликнулась. Связь была сложной, через каких-то соседей...

- Но Таня все-таки приехала?

- И она все-таки приехала, что было для нас некоторой неожиданностью. Не верилось, что она решится на это, но она решилась и стала в передаче центральной героиней. Первая фраза ее монолога была такой: "Вот уже десять лет я люблю самого-самого красивого, доброго и талантливого человека на земле - Филиппа Киркорова". Мы, конечно, рассчитывали на шок в зале, и мы его получили. Съемочная группа вместе со всем залом слушала, где и как она живет. Богом забытый край, деревня, где нищета, гипертрофированная нищета, когда нечего есть, нечего надеть. То, что Таня себе напридумывала, - это единственная возможность уйти от этого мира, в котором она живет, а в этом мире такому трогательному милому человечку, возвышенной героине из XIX века, очень сложно. Она - белая ворона. Ей - тридцать лет, а она все еще не баба, как все остальные в деревне, а Женщина.

- А может быть, стоило, наоборот, отговорить ее от участия в этой телепередаче?

- Когда она приехала и мы прорабатывали тему, я ее честно предупредила: "Вы идете на риск". Но она ответила: "Хуже мне уже не будет".

- Эта обреченность вас не напугала?- Ей нужен был этот

всплеск. Терять ей ыло нечего, она - умный человек и никакой сверхцели перед собой не ставила. Она говорила: "Прекрасно понимаю, что мой Филипп никогда не бросит Аллу Борисовну и не приедет в мою деревню... Мне просто нужно, чтобы раз в год он имел возможность... чтобы я имела возможность поздравить его с днем рождения, подарить цветы, послать посвященные ему стихи". На большее она не рассчитывала. Потом было очевидно - она не плачется, ни о чем не жалеет, ей хорошо, для нее все это, как опиум.

- Как отнеслась зрительская аудитория к тому, что она рассказывала?

- Много было всяких мнений, в том числе и осуждающих: "Танечка, вы похожи на пятнадцатилетнюю девочку-идиотку... Вы с ума сошли, выбросите это из головы, вам надо нарожать детей, и все наладится". Один певец, который про "розовые розы" в свое время хорошо пел, популярно рассказал, сколько поимел таких вот лохушек, объяснил, что слишком, мол, велик отрыв между вами, простолюдинами, и нами, звездами.

- А после передачи была ли еще какая-нибудь реакция?

- Было множество писем. И даже директор Киркорова звонил. Но все мы, загруженные своими делами, видимо, что-то упустили. А потом, после эфира, а пришло вот это письмо, последнее. Так сказать, постскриптум.

Письмо Тани. Год спустя после эфира

"Здравствуйте, Лина Прошел год, и я пишу, как условились, чтобы сказать: "Все хорошо, ничего не случилось..." Ничего уже не может случиться. Нет, я не раскаиваюсь в том, что сделапа. А то, что я пережила, не пожелаю и врагу. На передаче ыло просто дико и смешно слышать, что я стану лезть к кому-то в гримерку с недвусмысленными намерениями или портить стены дурацкими надписями, висеть на водосточной трубе, взывая к милости и вниманию...

Хотелось крикнуть: "Люди! Вы еще люди или уже нет? Как вы смеете? Или по себе судите? " Но воспитание, как говорится, не позволяло.

На оскорбления я привыкла отвечать молчанием. Я же не фанатка и даже не поклонница. Я - просто женщина, которая вопреки всей грязи нашей жизни научилась любить и уметь жертвовать собой во имя любви. Именно жертвовать, потому что по отношению к Филиппу главная для меня заповедь: не навреди! И еще до поездки на передачу я знала, что это начало конца. Сказок, увы, не бывает. И мне было смешно и горько видеть, когда я сжигала последние мосты своих надежд, что люди ждут от меня еще чего-то, каких-то слов и откровений, сенсаций или, может быть, просто признаний.

Ожидание весны - ради этого стоит жить, чтобы в этот день поздравить своего любимого с днем рождения. Один раз в год - разве это так много? Больше мне в этом мире ничего не дозволено, а теперь я лишена и этого. Я не знала, что признанием в любви смогу опозорить себя, загнать в гроб родителей, превратить во врагов и насмешников всех до одного своих друзей и вызвать презрение и ненависть всего общества. Это не жалоба, не попытка вызвать сочувствие, я отвергаю любую помощь, к тому же уже слишком поздно. Просто хотелось сказать правду. Или часть правды.

Я - неудачница, уродина, презренная нищенка. А теперь еще сокращение по школе, вроде как специально для меня. И куда мне теперь идти? На вокзал? Или по улицам? Ах да, чуть не забыла, у нас же есть клуб, где по субботам молодежь устраивает пьяные сборища. Сколько удовольствия поползать с ними за компанию в общей блевотине!

Я благодаря передаче сделала для себя два вывода: первый - что мои земляки, оказывается, смотрят телевизор, второй - что они никогда не смотрят его на трезвую голову. Понаслышалась: "Она вроде в маске была... нет, это которая в очках... нет, это которая у Киркорова деньги на аборт поехала просить..." Спасибо, земляки, посмотрели! Жаль, что ничего не поняли, не увидели и не услышали. И чего только за этот год в мои окна не прилетало! Люди только по жизни кажутся ограниченными, а если чем в окна кидаться - фантазии хоть отбавляй. А один продвинутый записал программу на видик и теперь настойчиво предлагает мне ее выкупить под угрозой, что мало не покажется. Наша завуч, образец для подражания, кумир подрастающего поколения, находясь в запое, две ночи подряд до четырех утра с собутыльниками приходила ко мне исправно бить окна. Я выбежала босиком по снегу. Не догнала. В школе мне поставили диагноз: "Я не умею жить". Вроде бы ладно, но мне теперь на работу ходить противно.

Мне вслед летит отборная матерная речь - на улице, в магазине и даже в поликлинике. Раньше я думала, что я - сильный человек, а теперь мне страшно выходить на улицу. Люди, они чувствуют, когда тебе плохо, и тогда издеваются вдвойне, тем олее когда знают, что не получат ответа. А заступиться за меня некому. У меня нет ни защиты, ни прав, я не знаю, как подать в суд за оскорбления или клевету, за какой-то там ущерб. Я думаю, что я уже даже не человек, даже не обезьяна, ведь в них в зоопарке нельзя кидать палками.

Может, я урна для плевков? Мир жесток и несправедлив. Чего-то я в нем не успела понять. В мире накопилось слишком много зла, а ему ведь нужно куда-то деваться? И всем очень удобно, когда находятся такие, как я, громоотводы. А я просто люблю, но не так, как они, а так, как, мне кажется, любят лишь художники и поэты. Чтобы они сделали с тем художником, который подарил своей любимой миллион алых роз? Разорвали бы на части?

В "Поющих в терновнике" написано про меня: "Есть что-то, к чему мы будем идти, даже крича от боли". Я хотела только добра. Любя - не отрекаются. Я никогда не посмела бы обратиться к Филиппу "на ты". Я люблю скорее по-матерински, замечаю, где у него складочка на костюме не разглажена, где соринка пристала, где царапинка на пальчике. Ну и кому это мешает? В чем я провинилась? В том, что я учу детей добру и справедливости, которых в этом мире не существует? В том, что я на собственном примере показываю, что можно любить, а не вешаться на любимого человека, не надоедать ему? Может быть, мой грех - моя доверчивость и открытость, умение прощать, умение не падать к ногам, а из последних сил высоко нести голову? Почему у нас убийц и насильников не наказывают так жестоко, как меня? Почему ни одному пьяному и грязному тунеядцу не летят вслед такие оскорбления, как мне? Спасибо вам, люди! Теперь я знаю, что я - ошибка природы, уродина, дура и дрянь...

Мое выступление в телепередаче было моей лебединой песней, но адресованной не кому попало, а тому, кого я люблю. А большего мне не нужно. Теперь я знаю, как тяжело желать людям добра и получать в ответ надругательства, насмешки и освистывание.

Спасибо директору Филиппа, он действительно хотел меня найти, только мне это уже не нужно. Спасибо моим ученикам, они еще не испорчены. Но даже ради их я не хочу жить в этом мире. Не ищите меня, не найдете. Это результат всей вашей совместной работы, всего общества. Простите. Ваша Татьяна Суворова"

Ответ знаменитого певца

Филиппа мы нашли по телефону - в Сочи, рассказали о готовящемся материале. Он сразу же попросил выслать ему текст Таниного письма. Текст по факсу был выслан, и Филипп перезвонил в этот же день.

Киркоров: Меня это действительно тронуло. Мне что, высказывать сожаление и сочувствие? Мне кажется, лучше найти эту женщину, встретиться, помочь ей. Но сделать это не для статьи, телепередачи, не для моего имиджа, это надо сделать ради человека, поверьте мне. Если человек страдает, надо привести все в какое-то нормальное русло. Если человек влюблен в своего кумира - это хорошо, здорово, нормально. Но человек не должен испытывать от этого какие-то проблемы, не говоря уж обо всех этих кошмарах, о которых я прочитал. Если ее участие в телепередаче вызвало такую реакцию окружающих, я хочу понять, почему именно так реагируют эти... сограждане? А что с ней сейчас? Что с ней реально происходит сейчас?

Корр.: Есть адрес, значит, наверное, есть возможность связаться.

Киркоров: Так давайте найдем! Дайте мне этот адрес, а что делать, как помочь - я разберусь. Женщин, которые сохнут по Филиппу Киркорову, много, а она выделяется. Она не из фанаток, но ее история трогательна и, честное слово, очень привлекла мое внимание.

Корр.: То есть, можно сказать, что вы действительно готовы что-нибудь для нее сделать?

Киркоров: Помогите ее найти, тогда получится не только ваше "сказать", но и мое "сделать".

P.S. "М-Э" настоятельно просит Татьяну Суворову найти возможность позвонить в редакцию.
Андрей БОНДАРЕНКО Трагедия провинциальной девушки. // Мегаполис-Экспресс (Москва).- 28.07.1999.- 029