В колонках играет - Gathering - The Big Sleep
Настроение сейчас - Salvation

Я стал ближе к твоему порошку. Вдыхая его, чувствую пальцы ног и вибрации медузы, живущей в глубинах океана. Быстро сняв с себя одежду, запертый в условных стенах пляжной кабинки, целую в щеку, и выхожу на белый пляж с могилами. Видишь вот тот холмик? Там покоится бездомный Джон, построивший в своей жизни немало дворянских гнёзд. Пойдём... Иначе вода нагреется до -5С'. Готова прыгнуть? Твоё тело вонзится в стекло, расплавятся глаза, отдав черноту - ночи, глубину - океану, безумство - ветру... Немногим ближе к твоему порошку. Я очнусь на продавленном диване, один, увитый змеяМЫ, полный низменных чувств и пыли, оскопленный и изнасилованный. Вынырнув из ямы, устремившись вверх, стряхивая с себя остатки дерьма на головы тех, кто остался подыхать на дне. Я пилот счастья, торжество агонизирующего мозга, оргазмы нимф, 93!, святые нечистоты... Я - наркоман! Избавьте меня от порога боли, и я свалю ваши предрассудки, разорю эти сраные птичьи гнезда, которые вы называете дворянскими. Помнишь могилу бездомного Джона на белом пляже с могилами?! Мне не уйти от твоего порошка.
Ты звезда, алчущая позора, багряная жена, священный барыга...
Ты скотоложество и инцест, Содом и Гоморра, Зоофилия Крюка Сути...
Волны потоками, скатами, плавным движением без конца ласкают твоё тело, иногда (и всё чаще) раня его острыми льдинками, хрустальным звоном скользящим на пенных гребнях. Ночи холодны, тело холодно, сердце мертво, волоски уносит ветер. Уподобляясь волнам, ласкаю и раню, внося забвение, отогрев у истеричного костра ртуть глаз и души. Груди, полные рыбьей икры, чрево, из которого доносится шум волн, подобное ракушке, янтарь ногтей и мочи...
В церкви, среди трепещущей воды, в мягкой тьме материнской утробы - все слитое и воссозданное, огражденное кораллами, усыпанное гниющими червями, мягким шелком и воском - все это мы...и нигде... Тебя нет, и никогда не было, я сам все это придумал, мой Ангел, попытавшись уподобиться Блоку. Тебя уже никогда не будет, фантазия моя иссякла, и, отринув все написанное... Как грустно и фальшиво вышло... Но став ближе к твоему порошку, не так-то просто от него удалиться.