я молчу, если страшно, молчу, если мне темно,
всё равно ведь придут, уведут в свой прохладный плен,
но когда в тишине кто-то бьётся в моё окно,
я впускаю его, наливаю в бокал вино
и готовлюсь быть близкой, раз больше никто не смел;

подпускать — так легко, если в сердце легло навек,
отпускать — так несложно, когда не берут в расчёт,
но когда горькой болью других укорочен век,
я грущу, что я только какой-то там человек,
ничего не решаю, ничей не равняю счёт;

сохрани меня, боже, от этих смешных обид,
разменяй мою злость и гордыню на горсть тепла,
но когда позволяешь мне так — до конца — любить,
то держи это всё, оставляй это вечно жить,
даже если я — не смогла.

(с)