Покажи мне, Господи, кино,
где чужая жизнь на первом плане.
Времени церковное вино
светится в расколотом стакане.

Человек от посторонних глаз
хочет спрятать жалкие пожитки,
но его уже в которой раз
подвергают непонятной пытке.

Он живёт - и это вижу я -
жизнью одинокой и невзрачной,
но и эта форма бытия
кажется достаточна прозрачной.

Словно рой аквариумных рыб,
выставленных нам на обозренье,
в нём видны рыдание и всхлип,
и любовь, и жалость, и презренье.

Снова неба светится экран:
человек в смятении и горе,
он тоску своих сердечных ран
утопил в рубиновом кагоре.

Hо однажды, расплескав вино,
человек помолится и скажет:
"Покажи мне, Господи, кино!" -
и Господь меня ему покажет.

(с)