то, что ищут в этих глазах чёрные вдовы и палачи:
тёмные ночи, бьющие, как ключи,
порт пустующий, сонные берега, не ступала нога, земля не видела сапога.
то, что ищут в этих глазах поношенные девицы, белая кость, птенец, не нашед гнезда:
кровью смазанные коржи земные, взрывной волной разбитые города.

то, что ты видишь в этих глазах: заснежье, земли у края Земли, и летит песок,
мёртвые, загнанные, упавшие на валежник, щедро омытые кровью, затем росой,
мелкие звери, нетронутые купели, девочки с лунным золотом вместо лиц,
то, чего так хотели и заболели, и запустили, и вылечить не смогли.

свет заливает окна, вода по горло. ставят по центру статую - и молись,
падаешь гордо, колени и грудь с упором, и набираешь до лёгких в себя земли.
малая доза, гноящаяся заноза - зависть и злость, языками сочится яд,
только бы вынести гроздь себя до морозов, чтобы её прихватило, как виноград.

руки хватают воздух, беспомощно повисают. ветер с утра завывает: кажется, что баньши,
я лежу под водой, надо мной корабль под парусами, и с него на меня рассыпают серебряные гроши.
далеко ли за звёздами, если искать на днище, далеко ли за страхом, если гулять в глуши.
только пусть обрящущий да не ищет, и единожды погасивший - не ворошит.

(с)