Ну давай плести чепуху нитками, я согласен, у меня под полом восемь клубков и веретено. Ну давай обменится словами, как маргаритками, поить себя валидолом, держаться за руки, идя в кино; ты будешь делать вид, что не знаешь, что у меня под подолом есть восемь ракет и второе дно, ты скажешь, что думаешь, будто у меня ничего нет, да я вообще почти голый, да-да, конечно, мой родной. Я умею стрелять глазками, могу готовить омлет, только умоляю, скрой этот факт от моих подруг. Давай вообще говорить подсказками, только надень бронежилет, чтобы когда я глазами стреляю, ты не умер от ужаса (ну, вдруг). Если тебе очень надо, я могу быть твоей невестой, могу раскрасить свое лицо красками, а могу помыться и быть чистым. Я знаю одно место, там будут рады, если ты говоришь сказками, там вообще любят фокусников и артистов. Только давай мы туда не пойдём, разве на наш спектакль не будет аншлага? Давай уж как-нибудь вдвоём, я буду играть чудовище, ты – мага. Хотя у нас не получится, мы топчемся, стоим на месте, не ступив ни шагу, если честно, мне уже надоело мучиться, ожидая, ну когда же я буду твоей невестой, мне что, надо помахать флагом, чтобы это могло случиться? Может, мне надо в лягушку превратиться, или как ещё извратиться, написать на лбу, что я любуюсь тобой, что я в гробу видела все эти предрассудки, что я уже третьи сутки обманываю судьбу и шучу несмешные шутки, накладывая табу на всё то, на что раскатала губу? И это всё, чтобы ты обратил внимание, ну хоть что-нибудь обратил на то, что я теперь за создание, посмотри, во что ты меня превратил, видишь, я теряю сознание от понимания, что среди светил ты выберешь то, дневное, неважно, какое, главное – не меня, да, я просто и тупо ною, это что, так сложно понять? Я же плачу в три ручья, в пятьдесят рек реву, я теперь самая не своя, ничья, хватаюсь за голову и волосы рву, причём в прямом смысле, у меня мысли все коромыслом вокруг идей, а ты злодей, обманщик, карточник, лицедей, хвост трубой, а я к тебе на концерте падаю – ах! – в объятья, и когда я с тобой, страх смерти проходит – с какой стати? – и для тебя надеваю красивое платье, то самое, где подол. От взрыва моих ракет отваливаются плитки, мир потрясается до самых основ еще при первой читке, хотя все слова – всего лишь ода моему стиху. Но я смотрю на тебя – у меня нет слов, так что я достаю нитки и начинаю плести чепуху.