«Я люблю последние дни января. Тогда - особенно ночью! - можно часами наблюдать, как падают из облаков снежинки. А бывает, что из ниоткуда - когда небо чистое-чистое и горят звезды. Снежинки падают небыстро, но не кружатся, а просто летят в свете фонаря, в котором подрагивает пламя свечи. Сутки напролёт можно смотреть на этот белоснежный листопад, серебряный дождь, пух облаков, осколки тумана, замороженные сердца и души людей. Сотни тысяч разнообразных, непохожих друг на друга, совершенно отличающихся, не имеющих ничего общего и в то же время 2 родственных снежинок молчаливо летят к земле, где им суждено переродиться в воду – источник всего живого. Миллиарды ярких огней, сверкающих в тусклом свете фонаря, которые отражают друг друга и свет звёзд, создавая необычайные переливы пушистого небесного полотна. И только единицы – не слипшиеся комки снега, большими хлопьями скатывающиеся с небесной головы, а уникальные, единственные в своём роде произведения искусства, тёплые, мимолётные, хрустальные и хладнокровные ко всему на свете (даже к тёплым варежкам и горячему шоколаду!)  - снежинки.
А как они падают вниз! Как кружатся, как летят! И откуда они только берутся, эти забавные мелкие снежинки? Там, на небе, должно быть, целая типография по производству этих маленьких драгоценностей, которые и не подаришь никому, разве что – обещанием…»

 Так думал маленький Траклия Вуск, лежа  на спине в сугробе и наблюдая, как с серого полотна неба на него падают снежинки.
«И почему они падают? Падают – это ведь, когда с силой шмякается об пол. Молоток, например, или кружка молока. А снежинки, они!.. Ну не крадутся же, в самом деле! Наверное, они тихо прыгают с небес на землю. Или планируют, как парашютисты».
Маленький Траклия не знал, что парашютисты не планируют, а приземляются, что, впрочем, применимо и к снежинкам. Он вообще плохо себе представлял, как выглядят эти загадочные звери – парашютисты – и зачем они прыгают на землю с облаков.
Белка-летяга однажды рассказывала ему о том, кто они такие, что они делают и для чего они нужны, но Траклия Вуск из рассказа Белки так ничего и не понял и очень сомневался, что Белка это тоже понимает. Ну, в конце концов, она белка – что с неё взять?

 Маленький Траклия Вуск только что проснулся и понял, что он лежит в сугробе. Снежинки мерно и тихо опускались на его мохнатый нос, застревали в коротких белоснежных усах и таяли от его горячего дыхания. Он старался дышать пореже и не так резко как обычно, чтобы успеть налюбоваться на каждую снежинку. Когда лежишь на снегу, кажется, что весь мир – только небо и кроме тебя, и снежинок, и этого огромного серого полона – больше ничего. Ни тёплой норки, ни чашки горячего шоколада вечером у окна, ни Белки-летяги… Только ты – и мокрый, липкий снег. И кажется, что и времени нет, а сам ты – болтаешься в этом полотняном мешке из неба-холста, и каждый раз, как мешок встряхивают, начинается снегопад.
«Интересно, должно быть, жить в полотняном мешке», - думал Траклия.