Однажды Фёдор шёл по улице. Его лицо, сплошь покрытое лёгкой недельной небритостью и остатками кетчупа, светилось счастливым даунизмом. Палец его мускулистой руки с яростной интенсивностью нарезал резьбу в левой ноздре. Намотав немного, Фёдор с интересом рассматривал содержимое улова на пальце. Правая рука привычно гоняла потный карманный бильярд, благо позволяли широкие трофейные дедовы стринги под не менее широкими шортами.

Дед как-то обмолвился, что ещё в 45-ом, когда они гнали немца до Берлина, по чистой случайности трасса гона пролегла по одному из гей-стрип-клубов. Вот так и появились в доме чёрная кожаная фуражка, с которой деда потом не расставался и завещал похоронить его сугубо в ней, белые стринги, что по наследству попали к Фёдору, тока уже немного серовато-коричневыми, да кожаные ремушки с блестящими заклёпками, которые были приспособлены на ошейник Тузеку. Был правда ещё и кнутег такой чёрный, кожаный, отобранный в неравном бою деда с пидарасами, но его конфисковал начальник милиции, глаза которого заблестели нездоровым блеском, едва он увидел сей дивайс.

Ничто не предвещало хуйни, но даже солнце в этот день светило как-то с подъебоном. Шальной порыв ветра дунул Фёдору прямо в лицо тротуарной пылью, как вдруг он увидел ЕЁ! Фёдор оторопело остановился….. Это была любовь с первого взгляда! Такого с ним никогда не было… Нет, канеша Фёдор любил вздрочнуть на картинку чебуражки в туалете. И его длительная любовь в самый туалетный час пик уже методично подзаёбывала домашних. Как не просил его отец заменить зачуханного чебура хотя бы на эратичноакруглого телепузека, которого сам в тайне поглаживал, Фёдор грубо обрывал его, говоря что-то про верность.

Так вот, ОНА манила и завораживала его плавностью своих линий и округлостью форм. Это была изящно изъеденная целюлитом ЖОПА, хозяйка которой стояла в позе «прачки» и пыталась собрать что-то рассыпавшееся из разорванного пакета. Было в Ней что-то, что притягивало его взор. Бляхо! Тот же чебуражко, тока без морды, одни уши…и разделительная полоска трусиков, что утопала в половинках, едва начавшись у копчика…. Откровенная юбка длинною «по волосы» выгодно подчёркивала 56 размер хозяйки и будила иратические фантазии Фёдора.

«Пиздец моим страданьям и разочарованьям,
И маза наступает, когда тебе всё похуй!» - вспомнил Фёдор, как поговаривал один гламурный медведь в мультегах его юности. Инстинкт на поебацо дал пендаля смущению, и Фёдор решил, во что бы то ни стало, познакомиться с обладательницей такого прелестного чебуражки.

-Мадам! Вам помочь?- робко начал Фёдор, обращаясь к жопе.
-Хуй под шкурку заволочь?- смеясь, разогнулась девушко.
-У, мы какие остроумные! Меня Фёдор зовут-
-Мишель! Вааще-то полное имя – Вермишель, папко затейник был, а брату пипец как не повезло, его он назвал Танюхой. Не, имя-то красивое, но тяжело пацану пришлось в жизни.

-А что Вы делаете сегодня вечером?-
-Ну если мне правильно подсказывает интуиция, то сегодня вечером я делаю минет, а если повезёт, то меня ещё и трахнут!-
-Ух-ты… а кому? Позвольте поинтересоваться?-
-А Вы что, очередь займёте?-
-Ну что Вы, что Вы, мне без очереди – я инвалид!-
-А вот и договорились! Так вот! Презервативы клубничные, тока бля не с запахом, а со вкусом, советую лично надкусить и проверить, потом… пить будем водку, есть будем как обычно ничего, мы ж не жрать пойдём, правда? А вообще-то Вы довольно интересный мусчино! С Вами так увлекательно беседовать!- Мишель легким движением руки поправила полосочку трусиков в заднице. Лучики солнышка не смогли отразиться в её жёлтозубой улыбке, и, еле слышно матюкнувшись, заскользили дальше.

Это была безумная ночь любви, по жалобному скрипу кровати, а потом пола, и по треску ломающихся стульев больше похожая на брачные игры бегемотов на льду. Так продолжалось долгих три месяца. Фёдор и Мишель не могли ни на секунду оторваться друг от друга, а охуевающие соседи потихоньку съезжали из многоквартирного дома. Даже картинка чебуражки из туалета была торжественно подарена соседским пацанам, а её место достойно занял телепузек на радость папке Фёдора. И вот тут по закону розовых сопель они должны были бы расстаться, долго и мучительно переживая свой разрыв, впадая в дичайшую депрессию, рыдая на каждом шагу о своей поруганной любви и т.п.

А вот хрена! Они прожили долго и счастливо, понарожали кучу даунистых пацанчеков, шобы было кому дедовы стринги донашивать!
Вот такая лавстори!