Апрель был расстроен, весь день дулся и хмурился. Кажется, был взволнован, от высокой влажности мои волосы закручивались в дерзкие кудряшки. Потом апрель не вытерпел, расплакался, как ребенок, орошая город прохладным, невинным дождем. Но не успокоился, разревелся, громыхая весенней грозой, сверкая молниями. Метался в безумстве, лил свои слезы, хлестая каплями ветви деревьев. Еще одно рыдание, снова поток слез. Тишина. Затих, успокоился, вытер слезы кусочком облака. Дальше – маленькие слезинки, тоска. Одел небо серым ситцем и снова заплакал, выжимая из себя последние капельки своей хандры.

……………………………………………………………………………………………………
Я хандрю. Какая-то нечеловеческая тоска давит на меня, не дает взлететь, связывает крылья. А вокруг все серое, смазанное, нечеткое. Будто на глазах пелена. И мысли, как серые мышки, пробегают в голове, я не успеваю схватить их за тонкий хвостик. Душа как оголенная струна, чуть тронь – противный резкий звук, острая боль в груди. И только одна мысль застыла в нерешительности: «Подумаешь меня, а? Мне лень убегать. Лень уступать свое теплое, насиженное место. Ты ведь знаешь, меня сменит пустота. Тогда будет еще хуже, лучше думай меня...»
А я такая! Да, я такая! И нет другой меня, это всего лишь маски, отражения, что угодно, но не я! Не получится другой такой меня! Я такая. Не пытайся меня приручить, втолкнуть в какие-то рамки. Не сможешь. Я такая.
……………………………………………………………………………………………………