Залпом, без тостов, не чокаясь

Андрей стоит перед крепкой, но уже довольно обшарпанной железной дверью. Он проводит рукой по лбу, морщась, трёт руками виски. Затем звонит в дверь.
Короткая трель звонка и больше - ни звука, только собака где-то у соседей вдруг оглушительно гавкает. Андрей вновь подносит руку к звонку, и он теперь звучит долго и протяжно.
Тишина.
Вдалеке включается радио, из которого доносится бодрый марш.
Андрей переступает с ноги на ногу, прислушивается к звукам за дверью. Ничего.
Он снова тянется к кнопке звонка, не переставая прислушиваться. Его протянутая рука повисает в воздухе, на полпути: за дверью наконец слышится шлёпанье босых ног.
Андрей, нетерпеливо постукивая костяшками пальцев по дверному косяку, скользит взглядом по лестничной площадке. Он замечает на подоконнике самодельную пепельницу из жестяной банки(кильки в томате), наполненную окурками, и машинально тянет руку к заднему карману джинсов, где, судя по прямоугольной выпуклости, лежит пачка сигарет.
Мелькает тень перед глазком.
В этот момент дверь перед Андреем сначала приоткрывается на маленькую щёлку, а затем распахивается полностью. На пороге на миг появляется Ира - девушка лет шестнадцати, легко, по-домашнему одетая, босая, с растрёпанными волосами, и покрасневшими от слёз глазами, - она бросает короткий взгляд на Андрея и сразу уходит вглубь квартиры.
Андрей входит в прихожую, запирает дверь на защёлку, и несколько секунд недоумённо оглядывается вокруг. Наконец он что-то вспоминает, и, отодвинув куртку на вешалке, включает свет.
Андрей стягивает куртку, вешает её на крючок, снимает ботинки. Он проходит вслед за Ирой сквозь коридор, и попадает в кухню.
Ира, сидящая на табурете за кухонным столом поджав ноги под себя, а спиной прислонившись к стене, бессмысленно глядит на открытую, на четверть пустую бутылку водки. Она едва заметно дрожит.
Андрей останавливается в дверном проходе, глядя на Иру. Она, кажется, совсем не замечает его, но, неожиданно протянув руку к бутылке, наливает водку в две стопки.
Андрей медленно подходит к столу, присаживается на краешек табуретки.
На столе с другой стороны стоит ещё стопка, полная, прикрытая сверху куском хлеба.
Андрей и Ира берут по стопке и, не чокаясь, выпивают залпом. Ира секундно закашливается, но почти сразу вновь застывает в прежней позе, унылой и неудобной. Она ёжится, садится, обхватив колени руками.
Андрею неловко. Чувствуя себя не очень уместным здесь, он ищет, куда спрятать глаза, и его взгляд падает на стол. Там лежат фотографии…
Миша обнимает Иру и Андрея за плечи, стоя между ними; на их лицах - радость, веселье и безмятежность…
На обратной стороне фото надпись карандашом: «Мишкин День Рождения. Андрей, Мишка, Я.» «Я» перечёркнуто двумя косыми линиями, и исправлено на имя «Ира».
Другое фото: Миша и Ира стоят друг напротив друга, держась за руки. Снимок сделан в момент, когда они ещё не целуются, но их лица так близки, что очевидно, что сейчас их губы сольются…
А здесь Андрей что-то объясняет Ире, судя по положению его рук, бурно жестикулируя; Ира с интересом слушает его, чуть повернув голову в сторону парка позади них…
Похожий снимок, только сделан немного ближе, и положение героев изменилось: Андрей, повернувшись, удивлённо глядит в объектив, а Ира, смотря туда же, с гневным видом говорит что-то…
Просто Ира, в полный рост, с лёгкой грустью глядящая на реку, в ворохе осыпающейся жёлтой осенней листвы.
Андрей улыбается, перебирая в руках фотографии, и потому не сразу становится заметно, что по его лицу текут слёзы.
Ира вновь разливает водку по стопкам, и они опять выпивают её залпом, без тостов, не чокаясь.