<marquee direction="left">Посвящается Lego_Girl. С любовью...)</marquee>

Сегодня вечером она снова была грустна… Ей было сейчас нелегко в жизни, ей так нужен был любимый человек рядом! И он был… Но ей так хотелось тепла, нежности, понимания… А вот этого как-то не было… Он не очень-то часто радовал её всеми этими «женскими глупостями», в которых она так нуждалась сейчас! Но у неё был человек, который мог в любой момент поддержать её…он понимал её гораздо больше других…а это было для неё самым важным. Вот и сегодня она общалась с этим человеком. Она не пришла жаловаться, она просто пришла…а он увидел в глубине её глаз тонкий дымок печали…и какой-то не проходящей тоски…- Что-то случилось? – спросил человек.- Да так… - она замялась. – Настроения совсем нет…Тогда человек подошёл и обнял её… А она уткнулась носом ему в плечо…и чуть не разревелась. И разревелась бы, если бы скрипящая тоска не сковывала тисками душу, а отпустила бы её…и если бы ей ни был так приятен дружеский, понимающий жест этого человека.- Не печалься сильно, ладно? – сказал человек, т.к. хорошо знал, что в охватившей её печали нет её вины. – Ты ведь веришь в разноцветно-полосатую жизнь?Она чуть заметно кивнула…он понял это по чуть сильнее вдавившемуся в его плечо её подбородку.- Так вот…сейчас у тебя просто полоса какая-то в жизни…серо-синяя, может?Она на минуту задумалась. А потом сказала:- Грязно-серая…с коричневыми вкраплениями…Человек разомкнул объятия, неспешно подошёл к столу и, вытащив белый листок из принтера и обмокнув кисть в гуашевую краску, нарисовал на листе широкую серую полосу. Затем, снова окунув кисть в другую баночку с краской, нарисовал небрежно коричневые точки и нелепые коротенькие полосочки, из-за чего широкая, ещё не высохшая серая полоса стала какой-то неприятно-грязной…- Такая? – спросил человек.Она снова легонько кивнула.- Чего бы ты хотела добавить к этому?Она нахмурила брови и слегка ухмыльнулась.- Может быть, жёлтого? – поинтересовался человек.- Хмм…пожалуй, было бы неплохо – по-прежнему тоскливо сказала она.Он обмакнул кисть в жёлтую краску и провёл широкую жёлтую полосу, которая, коснувшись серо-коричневой, превратила её в светло-бежевую.- Слушай, а может, немного голубого? – чуть улыбнувшись, сказала она.Человек провёл по светло-бежевому голубой краской… И она прямо на глазах превратилась в свеже-зелёную, почти салатовую.- Ну как? Уже лучше? – с нескрываемой, но едва заметной улыбкой сказал человек, повернувшись к ней.- Лучше… - сказала она и улыбнулась в ответ.- Вот видишь… - человек запнулся. - А впрочем, ты и сама всё понимаешь… - он улыбался, глядя на неё и отложив кисть.Потом он подошёл и сел рядом с ней на кровать. А она положила голову ему и на плечо и, помолчав с минуту, тихо сказала:- Как здорово, что ты со мной и всегда можешь меня поддержать… Мне этого вполне достаточно.Человек улыбнулся и провёл рукой по её голове. Он молчал.- И знаешь, - продолжала она, - пусть я знаю, что гуашевые краски и кисть неспособны разом изменить мою жизнь.., зато я знаю точно, что они способны немножечко воскресить веру в скорое наступление какой-нибудь другой полосы, которая непременно будет светлее и жизнерадостнее теперешней.Она отняла голову от его плеча. Человек повернулся к ней лицом. Она смотрела на него и улыбалась. А в её глазах с расширенными от полумрака зрачками он увидел маленькую живую искорку надежды… А вера…он знал, что вера никогда не покинет её. Он улыбнулся своим наблюдениям, и это было ответной улыбкой ей.- Пойдём пить чай? – сказал человек.- Пойдём! – радостно сказала она и вскочила с кровати, почти бегом направившись на кухню.Но прежде, чем последовать за ней, человек подошёл к столу, ещё раз взглянул на рисунок, краски на котором уже успели высохнуть, и, обмакнув кисть в свежую белую краску, аккуратно провёл ей поверх салатовой, оставив высыхать белоснежную, как чистый лист полосу. [показать]