ГЕОРГИЙ НЕЗНАМОВ

СЛУЖИТЕЛЬ ЕДИНОГО ИЛИ ВВЕДЕНИЕ В СРАВНИТЕЛЬНУЮ СУФИСТИКУ


--------------------------------------------------------------------------------

"Знаток множества языков, как западных, так и восточных, постоянно - и зачастую в оригинале - цитировавший в своих трудах то Пятикнижие, то Веды, то даосские трактаты (про Коран и говорить нечего), он особенно любил один, не столь уж приметный с виду, словесный корешок, всячески его обхаживал и холил, умудрялся сунуть, словно в грядку, чуть ли не в каждую свою печатную работу, и непременно со сноской, со звездочкой: так, мол, и так, корешок этот и то, что из него выросло, надлежит понимать не в чисто огородном или, к примеру, в текстильном смысле, а совсем иначе - и шире, и глубже.

Чудо-корешок: в нем сплелись, да так туго, что и не распутать, духовные волокна Земли и Неба, Запада и Востока, соткался золотой ассист одежд Софии, Премудрости Божией, с шерстинками суфийских власяниц.

У мистиков-талмудистов - они первыми ткнули его в бесплодный для поверхностного взгляда песок Синайских предгорий - отростки этого корня вознеслись буквально превыше седьмого неба, в запредельную область непостижимого божественного небытия: это Энсоф, высшее состояние Абсолюта, что-то вроде пресловутой Черной дыры, откуда видна изнанка мирового мрака.

У Гомера, а затем у стольких эллинских мифологов и мифографов корешок этот процвел такими значениями, как Мудрость, Вежество, Художество; это София-Паллада, Мастерица-Рукодельница, Устроительница и Хранительница вселенской красоты.

А у нового поколения иудейских мудрецов, хлебнувших эллинского безумия, а потом и у гностиков сирийских и александрийских этот волшебный корень обернулся четвертой ипостасью Божества, Софией-Премудростью Господней, женственной сутью мирозданья.

И когда, веками позже, мусульманские суфии вырядились в колючие влясяницы ("суф" по-персидски), не забывали они при случае напомнить ученым невеждам, что в начале было Слово, а потом уже - шерсть, и что облеклись они, собственно, не в рубища, а в саму Софию-Суфи

Вот и служитель Единого - хотя по мирскому своему состоянию в дервишеских орденах не числился - всю вторую половину жизни носил на себе (в себе) "суф" (Софию) и в нем (с Ней) каждодневно возносился в Энсоф, творя молитвенное дервишеское радение в каирской мечети Абульалааль-Маари, что неподалеку от дома его тестя-фатимида, возводившего свой род к самому пророку Мухаммеду.

Речь идет о необычном даже, по меркам нашего столетня, человеке. Родился он в 1886 году во французком городе Блуа, в благополучной семье архитектора Жана-Батиста Генона и при святом крещении получил имена Рене-Жозеф-Жан-Мари, а завершил свой земной путь в Каире (помните, как стремился туда другой почитатель Софии, Владимир Соловьев?), завершил его правоверным мусульманином по имени Абдэль-Вахед Яхья ("Служитель Единого"), оставившим после себя добрых два десятка книг, сотни статей и трех совсем маленьких ребятишек. Их звали Хаднджа, Лейла и Ахмед.

Двадцать лет он прожил в Египте, в стране, пропитанной традициями гностиков, где до сих пор плуг феллаха выворачивает из земли сосуды с тайными писаниями ранне-христианских сект. А ислам принял еще во Франции, в 1912 году, - его духовным отцом был известный арабский богослов, шейх Абдэр-Рахман эль-Кебир, памяти которого он, кстати сказать, посвятил один из капитальнейших своих трудов, "Символику Креста".

Путь Рене Генона к подножию пирамид, в страну тысячелетней мудрости, пролегал через путаницу тогдашних "оккультистских" учений; одно время он сблизился с печально знаменитым шарлатаном по имени Жерар Анкосс (он же Папюс), чьи сумбурные взгляды произвели на него впечатление "мешанины из плохо переваренных каббалистических, неоплатонических и герметических понятий, с грехом пополам сгруппированных вокруг двух-трех банальных и чисто современных идей". Впоследствии он даже не счел нужным расправиться с ними на страницах печати..."
Полнистью текст см.: http://kassandrion.narod.ru/commentary/zurnal/01/3sluzh.htm