Время там течёт по-другому. События плавно перекатывались из одного в другое, без чьего-либо руководства, но любая целенаправленная презентация позавидовала бы плотности информации, полученной и умом и сердцем за те полтора дня, что провели мы в этом удалённом уголке Латвии. Такое чувство, что мы прожили там не меньше месяца. Огромное количество новых знакомств – столько новых людей запомнить просто невозможно. Неудивительно, что с некоторыми приходилось знакомиться по второму и третьему кругу. Два дня путешествий по участку более, чем в 200 га, с холмами и впадинами, лугами, перелесками и болотцами. Полному диких животных – зайцев, кабанов, косуль, бобров. Два раза мы встречали маленького оленёнка – он, непуганный, застывал и с любопытством рассматривал нас, новых двуногих оленей. Купания в быстрой речушке с каменистыми перекатами – романтично, но ещё больше смешно: заходя в реку глубиной от полметра до метра, невозможно сделать и шагу, не подскользнувшись и не плюхнувшись в холодную воду в самой нелепой позе.
Познакомились с первой парой поселенцев, уже год живущих при своём участке. Хозяин Лёша встретил нас с радушием Робинзона Крузо, подробно просветив в технике как экоземледелия, так и во многих других вопросах, от социальных до философских. При этом не теряя ни радушия, ни чувства юмора. Общению не помешал и сильный ливень, который мы переждали под тентом. Свой дом Лёша с женой только начинают строить, собираясь возводить его из соломы, причём неуспех Ниф-Нифа в этом виде строительства ничуть их не пугает, будучи учтён заранее.
Видели и чуть-чуть помогали в строительстве простой, но добротной землянки на другом участке. На третьем стали свидетелями работы почтенного лозоходца с 70-летним стажем, определявшего места водных жил с помощью медной рамки. Впервые в жизни видел подобные чудеса.
Вечером нас отвезли на концерт Солнечных бардов в Краславе, километрах в тридцати от хутора, а к ночи – вместе с бардами вернулись обратно. Следующее утро мы продолжали прогулки и общение, как с бардами, так и с новыми людьми, прибывающими на хутор. Из Латвии, Украины, Литвы, и даже из Аргентины.
Удивительное место. Мужчины могут быть там добрыми, не выглядя слабыми, а женщины могут быть счастливыми, не становясь похожими на дур. Многие – с детьми, тем не менее, женщины не теряют девичьей красоты и свежести, а мужчины не разрываются между семьёй и работой, успевая и то, и другое. Именно эта здоровая сила мужчин и женщин позволяет им нормально общаться на любые темы, не скатываясь к болезненно-дистрофической похоти, как обычно происходит между людьми в городе.
Субботнее возвращение к цивилизации после этакой жизни напоминало тяжёлый отходняк. По мере приближения к столице реальность становилась всё более глупой, люди начинали выглядеть всё более бездарно-суетливыми. И меня, и жену, всё больше охватывало депрессивное раздражение. Без всяких причин мы принимались злиться и переругиваться, дома тоже продолжили патетически хлопать дверьми, и только утром, снова очутившись в поезде, увозящем нас за пределы городской черты, немножко отпустило. Огородный день сработал, как опохмелка – после хуторского делирия. Теперь голова у обоих снова спокойна и свежа, готовая к очередной порции рабства, вони и маразма этого, считающего себя чистым и цивилизованным, городского мира.
Ибо для всякого жизненного изменения девять десятых успеха – в знании того, что и зачем тебе нужно.