Отказываться от чего-то – дело всегда неприятное. Усилие воли может помочь на какое-то время, но всякое усилие – само временно; чего не скажешь о сожалениях на тему потерянного кайфа. Не требующие сознательного напряжения тела и мысли, они (сожаления) так и ждут, чтобы впиться в тебя снова, разрушив любую аскезу. Поэтому секрет обретения свободы – не в отказе, а в достойной замене. Что-либо бросить можно только поняв, что это тебе не нужно, и даже мешает идти по другому пути. Так что, как говорят алхимики, «чтобы получить золото, надо иметь золото»; – чтобы обрести свободу, надо её иметь. Как минимум, иметь свободу выбора между двумя вариантами.
Государство, руководимое одной-единственной партией, само по себе не есть плохо: такая партия может руководить им очень умело и достойно. Плохо другое: зависимость человека от партийной идеологии, которая постепенно распространяется даже на те вещи, которые уж никак не относятся к государственному управлению.
Конечно, двух- или несколько-партийная система – не панацея, особенно если эти несколько партий представляют разновидности, по сути, одной идеологии. Если политической оппозиции нет, то следует её выдумать хотя бы из принципа, иначе даже самое благонамеренное мышление скатывается в косность и отсутствие реализма. В лучшем случае правильность идеологии будет доказана «от противного»; в худшем – ошибочная идея будет отвергнута, но в любом случае трезвый взгляд на реальность не будет заменён страусиным засовыванием головы в идеологический песок.
Пока же подобная ситуация складывается не только в политической, но и во всех остальных сферах жизни: в духовной, экономической, культурной и тд., вплоть до вопросов питания и физической культуры.
В экономическом плане, например, человек зачастую становится рабом постоянной заработной платы, чувствуя полную беспомощность во всех других способах добывания денег. Не в силах поднять голову от узкого сегмента своей работы, он начинает считать себя вечным должником своего работодателя (на которого «должен работать»), а работодателя – своим должником («должен за всё платить»). На самом-то деле, – никто никому ничего не должен, но такой (единственно возможный для взаимной выгоды) вариант взаимоотношений ускользает от человека, ставшего экономическим холопом (при этом не важно, насколько высока его зарплата).
Зависимость от доминирующих духовных институтов также превращает человека в беспомощного калеку, причём, чем «вернее» религия, тем, как ни странно, сильнее его беспомощность. Самое ужасное, что, в отличии от калеки физического, всеми силами сопротивляющегося своему недугу, духовный калека даже не в состоянии увидеть собственного уродства, считая его наоборот, достоинством. На самом-то деле, человек, живущий по заповедям, записанным в книге, более жалок, чем безногий, опирающийся на костыли. Заповеди – выражение совести. А неотъемлемое место совести – в сердце человека (причём каждого), внутри, а не снаружи. Блажен верующий, ясно понимающий это; и никакой прочий. Если совесть использовать в качестве закладки, пусть даже в самой священной книге, очень велик риск того, что она будет потеряна. Дык, оппоньки!
Не менее нелепа зависимость от образования.
Почему родители не способны передать школьные знания своим детям? – Потому, что сами их не помнят. А почему они их не помнят? Не потому ли, что подавляющая их часть так ни разу и не пригодилась им в жизни? Спрашивается, так на что мы гробим по 15-17 лучших лет жизни, сначала своей, а потом и своих детей? Поистине, жертвенность, достойная греческих мифов, только вместо плотоядного морского чудища – привязанный к шее камень ненужных знаний. Не функционирующих, а так, про запас.
Знания – вовсе не синоним мышления. Наоборот, второе обычно проистекает от недостатка первого. Парадоксально, но факт. Причём парадоксален не сам факт, а наша к нему невосприимчивость.
В мышлении всегда есть интрига, сюжет: есть задача, есть активное действие, есть использование знаний и достижение новых знаний (решение). Согласитесь, без одного из этих компонентов процесс мышления будет неполным. В знании же – только верёвка, привязывающая шею – к камню, осла – к телеге, а собаку – к конуре. И хуже всего, когда носитель знания по-ослиному доволен своей верёвкой, считая свою жизнь обеспеченной и состоявшейся. Быть может, человеку учиться на осла нужно довольно долго, но ослу на человека – ещё дольше.
Что ещё, какие ещё стороны жизни вспомним на предмет диагностики зависимости? Физкультурное воспитание, для большинства ограничивающееся достижением уровня футбольного фаната или телезрительницы программ фигурного катания? (Да пусть даже фаната какого-нибудь продвинуто-«йогнутого», в чём принципиальная разница? Всякий болельщик – по определению больной, и пока есть согласие болеть, до здоровья ему далеко.) Медицина? Заставляющая нас прививаться впрок от всех известных и неизвестных болезней, и тоннами жрать лекарства, коих даже названия нормальный человек выговорить не в состоянии, куда уж разобраться в механизме их действия? Нет, это всё хорошо (особенно для фармацевтов), «но мы же знаем, что этот остров – необитаем» (как пела Красная Шапочка в известном детском фильме. В самом деле, к какому врачу обращаться на необитаемом острове?)
Сферу массовой культуры скромно опустим. У каждого читателя наверняка найдётся собственное мнение по этому поводу. Не читал, но заранее разделяю.
Вот и получается, что перечислять все звенья зависимости современного человека можно очень долго. Наркомания, пусть и является одной из самых приземлённых и гипертрофированных форм несвободы, тож занимает достойное место в этом списке. Мы и без наркотиков все поголовно больны: вышеизложенное писалось не для того, чтобы кого-то задеть или оскорбить, а чтобы указать на явные симптомы овладевшей нами тропической лихорадки. Лечиться надо. И остров, как назло, необитаем. Эй, последние герои, что делать-то, а? Цеце и крокодилы совсем замучили. Какие есть предложения?