Настроение сейчас - пойду займусь тем же самым

Утром... даже ещё почти ночью, так рано – Эдвин открыл глаза, снова закрыл их, сладко потянулся – и вдруг почувствовал, как что-то длинное (наверное, это была душа) слегка повернулось в нём и встало во всю длину тела. На мгновение Эдвин почувствовал себя удавом, проглотившим железный лом. Как ни странно, ощущение было очень приятным: сразу стало понятно, что хранить этот лом удобнее всего именно в продольном положении. Лом совершенно не мешал физическому телу повернуться, к примеру, набок и свернуться калачиком, но приятно потревоженная душа продолжала оставаться вытянутой и упругой. Такое чувство испытывает, наверное, амёба, перескочившая через ступень эволюции и ставшая инфузорией туфелькой. Новая форма позволяла не только плавать, подобно сопле, в беспорядочном броуновском движении, лениво обволакивая и пожирая каждый чуть более плотный кусочек, а к чему-то стремиться, чувствовать себя несущимся в едином для многих инфузорий потоке. Вдобавок, лом обладал магнитными свойствами: Эдвин ясно почувствовал, что не он один – ещё одна инфузория, поменьше и поизящней, тоже оказалась проглотившей такую волшебную железную палку и теперь плыла в этом потоке рядом с ним, целиком доверившись ему. Это было ух, как приятно, – чувствовать себя мужчиной вместо амёбы. В этом была не просто сексапильность обретения формы неким гермафродитом, нет, это была любовь. Стало сразу приятно дышать – питательный раствор наполнился ферромонами, словно бульон специями. Эдвин ещё раз сладко потянулся и повернулся на бок, на этот раз не мысленно, а по настоящему. Рядом спала его Ингильда. Эдвин посмотрел на неё, но не желая волновать любимую тихим шорохом своих век, снова смежил их и отдался потоку. Питательный бульон Морфея распахнул перед ними свои ласковые объятия.