1891
Максим Адамович Богданович (белорусское имя — Максім Адамавіч Багдановіч)
белорусский поэт, публицист, литературовед, переводчик, классик белорусской литературы, один из создателей белорусской литературы и современного литературного белорусского языка. Прапрадед Максима по отцовской линии, крепостной Степан, был первым в роду, кто стал носить фамилию Богданович, по его отчиму Никифору Богдановичу, как вошедший в состав его «двора» податной единицей; по отцу же он был Скокличем. Прадед Лукьян Степанович был дворовым, садовником; женой его была Арина Ивановна Юневич. Дед Егор Лукьянович был дворовым, поваром, принадлежал к Косаричской сельской общине Лясковичской области Бобруйского уезда; к этой общине и отец Максима, Адам Егорович, был приписан вплоть до увольнения для поступления на государственную службу. Дед Юрий Лукьянович ещё молодым человеком был привезён своим помещиком, паном Лаппо, на службу в купленное имение при местечках Холопеничах Борисовского уезда, где он и обосновался, вступив в брак с бабушкой поэта Анэлей (Анной) Фоминой Осьмак.

Дом, где жил М.А.Богданович
По воспоминаниям Адама Богдановича, она была «человеком удивительно кроткой и возвышенной души, с тонким чувством такта, вместе с тем обладала замечательными матема­тическими способностями». Кроме того, она была прекрасной рассказчицей народных сказок, унаследовав этот дар частично от своей матери Рузали Казимировны Осьмак. Передача сказочного сюжета для последней была творческим актом: каждый раз она вносила в обработку сюжета новые черты, говорила сильно и нараспев, придавая повествованию заметную ритмичность, которую Адам Богданович старался сохранить в записях её сказок. По этим сказкам Максим впервые познакомился с бело­русской речью. Знала она также множество белорусских песен и вообще была носительницей и хранительницей народной старины: обрядов, обычаев, гаданий, преданий, пословиц, поговорок, загадок, народных лекарственных средств и пр. Она была известна в Холопеничском округе как ворожбитка-знахарка и блюстительница народного обряда в выдающиеся моменты жизни («радзіны, хрэсьбіны, вяселлі, хаўтуры, сеўбы, зажынкі, дажынкі, талака, улазіны» и пр. и пр.); к ней приходили за советом и руководством и во всех торжественных случаях приглашали распорядительницей — «парадак даваць». Многое из огромного запаса её знаний Адам Богданович использовал в своих этнографических работах. Например, «Змяіны цар» из цикла «У зачараваным царстве», представляет собой поэтическую переработку народного поверья, помещённого в труде отца «Пережитки древнего миросозерцания у белорусов» (1895 год). Мать Максима, Мария Афанасьевна, по отцу происходила из шляхетного рода Мякотов герба Курч, по матери, Татьяне Осипов­не, — из рода Малевичей. Татьяна Осиповна была поповной. Отец её был мелкий чиновник (губернский секретарь), служил смотрителем игуменской уездной больницы. Уже в зрелом возрасте он женился второй раз на молодой попадьянке Татьяне Осиповне Малевич 17-ти лет и имел от неё четырёх дочерей и сына. Тяжёлая болезнь отца, получавшего мизерное жалованье, привела к тяжёлому материальному положению, и дети ещё перед смертью отца были отвезены в детский приют. Мальчик вскоре умер в больнице, а девочки оста­вались до 14 лет находились в приюте с плохими условиями для жизни.

Мать поэта — Мария Афанасьевна
Мать Максима, будучи живым талантливым ребёнком, обратила на себя внимание попечительницы приюта губернаторши Петровой, которая взяла её к себе в дом и направила учиться в женское Александровское училище, а по окончании обучения в нём отправила её в Петербург в женскую учительскую школу, поселив на квартире у своих родственников Петровых. Мария Афанасьевна много читала. Как отмечал Адам Богданович, «её письма поражали и меткостью наблюдений, и живостью, и картинностью языка». Ей даже был написан рассказ, который, по мнению мужа, показывал, что она имела «изобразительность» и могла стать хорошей писательницей. Адам Богданович также особо отмечал её «мучительную живость воображения».
«Необыкновенная живость восприятия, чувства и движений была основной, выдающейся чертой её натуры. Подвижная, всегда весёлая, с искристыми глазами, с косой чудовищной величины, она вдобавок обладала грацией котёнка и той неотразимо чарующей прелестью, которую принято называть женственностью. Её карточки не дают никакого понятия не только об её духовном облике, но даже и о внешнем. Это — маска, лишённая жизни; а она была вся сверкающая, поющая жизнь, вся движение, радость, восторг.»

Отец поэта — Адам Егорович
Детство
На момент свадьбы Адаму Богдановичу было 26, а Марии — 19 лет. Он вспоминал о супружестве как об одном из счастливейших периодов своей жизни. Учитель 1-го городского училища Минска Адам Егорович Богданович (1862—1940) и его жена Мария Афанасьевна (1869—1896) были материально обеспечены: Адам зарабатывал до 1500 рублей в год при готовой квартире с отоплением и освещением, располагавшейся на Троицкой горе на улице Александровской в доме Коркозовича, что во дворе, во втором этаже; в то время в нём помещалось Первое приходское училище и учительские квартиры, позднее это был дом 25 (ныне здесь участок улицы М.Богдановича напротив сквера возле Театра оперы и балета. Первенец Вадим родился 18 марта 1890 года, Максим — 9 декабря 1891 года в 9 часов вечера. В 1892 году семья перебралась в Гродно, где Адам Богданович получил работу в Крестьянском поземельном банке. Жили на окраине города, на Новом Свете 15 по Садовой. Здесь 26 ноября 1894 года родился третий сын Лев, а в мае 1896 года — дочь Нина. Условия были хорошими для воспитания детей: мягкий климат, во дворе сад, а кругом сады, поля, недалеко лес и Неман. Мать пыталась применить к детям фребелевскую систему для воспитания чувств, но те развивающим игрушкам предпочитали живое общение. Как в Гродно, так и в Минске у Богдановичей собиралось много людей. В Минске было много революционно настроенной интеллигенции — народовольцы и сочувствующие им, но после «лопатинского провала», в связи с арестами и зародившимся страхом, круг их постепенно редел и разлагался. В Гродно же собирались преимущественно культурные работники: врачи, лучшие офицеры, учителя. Много, особенно в Минске, приходило молодёжи. Звучали декламации литературных произведений, песнопения, велись дискуссии. «Разнообразно, красочно-заманчиво, интересно жилось», — вспоминал Адам Богданович. Через месяц после родов дочери у Марии Богданович была обнаружена чахотка (туберкулёз лёгких). Лечение («деревня, кефир, кваякол, кодеин») не помогло и 16 октября 1896 года мать будущего поэта умерла. Похоронена она была на Гродненском православном кладбище перед церковью, вправо от главных ворот и дороги в церковь; под дубовым крестом с табличкой (могила сохранилась и обновлена силами общественности). По мнению отца, Максим на него походил более внешними чертами: походкой, манерой себя держать, жестами, речью и т. п., напротив,
«по складу своего характера, мягкого и женственного, по весёлости своего нрава, живос­ти, отзывчивости и впечатлительности, по полноте и мягкости наблюдений, по силе воображения, пластичности и вместе живописности продуктов его творчества всего более напоминал свою мать, особенно в детстве.»
По его мнению, поэтический дар, в ней самой дремавший, Максим также унаследовал от матери, или, быть может, от его ­прабабушки Рузали. В ноябре 1896 года Адам Богданович с детьми переехал по службе в Нижний Новгород. Здесь у него завязались дружеские отношения с Максимом Горьким, с которым они вскоре породнились, женившись на сёстрах Е.П. и А.П.Волжиных. Горький часто бывал у них дома, он оказал влияние на любовь мальчика к литературе. Адам Богданович был учёным, занимался исследованием истории, этнографии и фольклора белорусского народа. Максим любил читать его записи. В одном из писем к другу Максим отмечал:
«Меня воспитывал отец. Тогда я показывал вам его библиотеку. В ней есть всё существенное, что появляется в литературе всего мира. Мы с детства проходили эту мировую школу… Разумеется, главное внимание обращалось на славянские литературы…»

Максим Богданович среди гимназистов-одноклассников Нижегородской мужской гимназии
Гимназист
В 1902 году Максим поступил в Нижегородскую мужскую гимназию. Во время Революции 1905 года принимает участие в ученических и студенческих демонстрациях, за что получает аттестацию «неблагонадёжного ученика». В 1906 году крестная мать Максима В.Сёмова выписывает для него газету «Наша доля», а потом и «Нашу ниву». В конце года Богданович присылает белорусские книги и газеты в Нижегородскую тюрьму революционеру белорусского происхождения Степану Зенченко. 1907 год считается началом литературной деятельности Максима Богдановича. Его первым значительным художественным произведением был рассказ «Музы́ка» на белорусском языке, который сразу же напечатала «Наша нива». В нём рассказывается легенда о Музы́ке, который «много ходил по земле и всё играл на скрипке». Необычные были его скрипка, и музыка. Когда плакала скрипка в руках музыканта, то каждый «плакал по своей доле», когда грозно гудели струны, «люди поднимали опущенные головы, и гневом великим блестели их глаза». За его творчество «злые и сильные люди» бросили Музыку в тюрьму, где тот и погиб. Но не погибла память о нём. В июне 1908 года Богдановичи вновь переезжают по причине изменения места службы отца — на этот раз в Ярославль. Там Максим Богданович пишет первые лирические стихотворения: «Над могилой», «Придёт весна», «На чужбине», которые были опубликованы в «Нашей ниве». Там же печатается стихотворение «Край мой родной! Как заклятых Богом…», в котором чётко прозвучала тема социального угнетения и национального возрождения белорусов; краткий стихотворный лирический рассказ «Из песен белорусского мужика»; стихи «Тьма», «Пугач», «Разрыта могила», а также переводы с Генриха Гейне, Фридриха Шиллера.
Первым из переводов присланных в редакцию «Нашей нивы» был стих С.Ю.Святогора «Две песни», вышедший в печать со стилистическими поправками Янки Купалы, но с другой подписью: корректор Ядвигин Ш. подписал стихотворение придуманным им для Максима Богдановича псевдонимом Максим Криница (белорусское крыніца — родник, колодец, источник). Он писал:
«Каждый своим псевдонимом определяет своё кредо, своё направление, а что за душой этого юноши, лицеиста, эстета? Ему эти Бядули да Гаруны не подойдут. Ему нужен чистый-чистый псевдоним, ясный, как юность. Да будет Криница! Это будет псевдоним-подсказка: из народных источников ему нужно черпать свои стихи!»
В последующих письмах к редакции газеты поэт протестовал, что его переделали в Максима Криницу. В 1909 году Максим заболел туберкулёзом. Окончив в 1911 году гимназию, он посещает Вильну, знакомится с Вацлавом Ластовским, Антоном и Иваном Луцкевичами и другими деятелями белорусского Возрождения. Будучи в Вильне, молодой поэт ознакомился в частном музее братьев Луцкевичей с коллекциями древних раритетов, и под их впечатлением написал стихотворение «Слуцкие ткачихи». В этом произведении автор рассказывает печальную историю крепостных ткачей, поэтизируя умельство мастеров ткать золотые пояса, куда они добавляют «вместо персидского узора цветок родимый василька». Там же Богданович знакомится с патриархом белорусского национального возрождения Брониславом Эпимах-Шипило, с которым он потом будет вести переписку. В ноябре 1911 года, будучи уже в Ярославле, Богданович напишет в редакцию альманаха «Молодая Беларусь» письмо с просьбой напечатать два его стихотворения вместе с небольшим литературоведческим очерком о сонетной форме присланных стихотворений.

Обложка «Венка»
Лицеист
В том же году Максим Богданович намеревался поступить на филологический факультет Петербургского университета, но из-за недостатка средств и сырого климата столицы, возвращается в Ярославль, поступив в Демидовский юридический лицей. По словам отца, «внутренняя сторона» жизни Максима Богдановича чуть ли не целиком поглощалась его учением как под­готовкой к общественной и литературной работе, его писательством, его творчеством; на всё остальное и времени и сил оставалось очень мало. Много времени уходило на изучение западно-европейских и славянских языков и литератур, особенно на изучение белорусского языка, истории, этнографии, литературы. Во время учёбы сотрудничает в ярославской газете «Голос»; много пишет, печатается в различных российских и белорусских изданиях, приобретает известность. В тот период были написаны стихотворные лирические рассказы «В деревне» и «Вероника». Оба — дань восхищению поэта женщиной. Поэтическое описание глубоких чувств женщины к ребёнку, присущих даже маленькой девочке — идейный замысел произведения «В деревне». Фабула «Вероники» — воспоминание о девочке, которая незаметно для автора, «в красе своей весны» выросла, разбудив в душе поэта первую любовь, а с ней — тягу к идеальному, прекрасному, к поэзии. Музой для Максима Богдановича послужила Анна Кокуева, сестра его одноклассника, талантливая пианистка. В этот же период пишутся стихи «Вчера счастье только глянуло несмело», «Больше всего на свете хочу я» и знаменитое произведение лирики любовных переживаний — стихотворение «Романс». Тогда же были созданы стихи, которые потом составили цикл «Старая Беларусь», «Город», «Звуки Отечества», «Старое наследие». В период 1909—1913 годов поэт переводит на белорусский язык стихи Овидия, Горация, французского поэта Поля Верлена. Кроме того, в этот период Максим Богданович занимается разработкой концепции истории развития белорусской литературы от древности до начала XX столетия. Это нашло отражение в статьях «Глубины и слои» (напечатана в «Нашей ниве»), «Краткая история белорусской письменности до XVI столетия», «За сто лет. Очерк истории белорусского письменности» и «Новый период в истории белорусской литературы». В Вильне, в начале 1914 года в типографии Мартина Кухты при денежной поддержке Марии Магдалены Радзивилл тиражом 2000 экземпляров издан единственный прижизненный сборник произведений Максима Богдановича «Венок» (на титуле обозначен 1913 год). Посвящение — «Венок на могилу С.А.Полуяна (умер 21 апреля 1910)» — сделал Вацлав Ластовский без разрешения автора, но после Богданович одобрил его инициативу. Сборник содержал 92 стихотворения и 2 поэмки, расположенные на 120 страницах, разделён на циклы: «Рисунки и песнопения», «Думы» и «Мадонны». В письмах к издателю были предложения включить в «Мадонны» «Любовь и смерть» (13 стихотворений) и до 5 переводов из «Старого наследия», добавить 22 перевода из Поля Верлена и образовать раздел «С чужой почвы». Однако книга вышла без дополнений и без послесловия «Опять увидел я хутора» к поэме «Вероника». В полном собрании стихотворений Максима Богдановича 1992—1995 годов издатели вставили всё вышеперечисленное.
В своих «Воспоминаниях о М.Богдановиче» Вацлав Ластовский рассказывал историю создания «Венка»:
«За несколько месяцев после выезда из Вильнюса Максим Богданович отослал в редакцию «Нашей нивы» рукопись, в котором были собраны его стихи… под заголовком «Книжка избранных стихов» с просьбой выпустить отдельной книжечкой. Рукопись эта пролежала в редакции более полугода, поскольку не было денег, чтобы напечатать её. И только в 1913 году были добыты деньги на издание рукописи.»
По словам Ластовского, на издание «Венка» Иван Луцкевич выделил 150 рублей, а во время набора Вацлав Ивановский и Иван Луцкевич нашли «ещё некую сумму» денег от Магдалены Радзивилл. В благодарность к княгине на титульном листе книги было постановлено поместить знак лебедя — отсылка к гербу Завишей, к которым принадлежала Магдалена Радзивилл.
«Рисунок на акладку дал я из своего собрания. Этот рисунок в 1905 году сделал один из учеников (не помню его фамилии) Штыглицавскай школы. Рисунок напоминает немного венок, ради этого я и постановил, используя права издателя, поместить на книжке до авторского ещё и свой заголовок — «Венок». Выходила надпись: «Венок, книжка избранных стихов».
В 1914 году в «Нашей ниве» № 8 была помещена заметка под названием «Певец красоты». Это была первая рецензия на сборник «Венок», написал её Антон Луцкевич: «… не общественные темы занимают главным образом поэта: он прежде всего ищет красоты».

…Хоць бы ты чорную, толькі б не шэрую прала,
Гора жадаў бы, ды толькі каб поўную чарку
Але і гора такога пазнаў я замала.
Прыйдзецца, бачу, пазайздрыць бяздольнаму Марку…

Тема смерти у Максима прошла через всю его творческую жизнь. «Амур и грустный и красивый стоит с повязкой на глазах у склепа…» Поэт верил в вечную жизнь. Стихотворение «На кладбище» имеет могучую силу, как сама смерть. Стихотворения «Думы», «Свободные думы» Максима Богдановича насыщены христианским спокойствием, чувством Божественного бессмертия. Он постоянно общается со звёздами, с небом, глядит ввысь, не под ноги. Самый сильный стих по силе воздействия «Прыйдзецца, бачу, пазайздросьціць бяздольнаму Марку». В 1914—1916 годы поэт пишет цикл стихов «На тихом Дунае», поэму «Максим и Магдалена», другие произведения. Писал Максим Богданович стихи и на русском языке, например, «Зачем грустна она была», «Я вспоминаю Вас такой прекрасной, стройной», «Зелёная любовь», «Осенью». К этому времени относятся и переводы на белорусский произведений А.Пушкина и Э.Верхарна. Кроме того, в печати появляются публицистические статьи Максима Богдановича на русском языке, посвящённые вопросам истории литературы, национальным и общественно-политическим проблемам; выходят исторические и краеведческие-этнографические брошюры, а также литературоведческие рецензии, фельетоны. В декабре 1915 года Богданович поехал в Москву, чтобы посетить белорусского историка Владимира Пичету (будущего первого ректора Белорусского государственного университета). Исследователь повлиял на взгляды поэта, которые он высказал в статье «Белорусское возрождение». Максим Богданович поддерживал тесную связь с Ярославской белорусской радой, объединявшей беженцев-белорусов Первой мировой войны, оказывал землякам всяческую помощь; очень тяжело переболел, заразившись тифом, но выздоровел и продолжил работу.

Могила М.Богдановича
Последний год
Летом 1916 года, окончив лицей, Максим Богданович вернулся в Минск (он уже давно мечтал о возвращении на родную землю)[9], где жил на квартире Змитрока Бядули. Хотя он был уже тяжело болен, но много работал в Минской губернском продовольственном комитете и в Белорусском комитете помощи жертвам войны[9], а свободное время отдавал литературному творчеству. Организует кружки молодёжи, которым старается придать общественно-просветительный и национально-революционный характер.

…Маці родная, Маці-Краіна!
Не ўсьцішыцца гэтакі боль…
Ты прабач. Ты прымі свайго сына,
За Цябе яму ўмерці дазволь!..

Усё лятуць і лятуць тыя коні,
Срэбнай збруяй далёка грымяць…
Старадаўняй Літоўскай Пагоні
Не разбіць, не спыніць, не стрымаць.
«Пагоня»

В это время Максим Богданович написал такие знаменитые произведения, как «Стратим-лебедь» и «Погоня».
«Стратим-лебедь» — это обработка белорусской народной легенды о Стратим-птице, огромном лебеде, который отказался войти в Ноев ковчег, полагаясь на свою силу, но утонул, поскольку на него стали садиться, спасаясь от потопа, другие птицы. Легенда была первоначально опубликована в «Белорусском сборнике» Евдокима Романова (выпуск 4, 1891).
«Погоня» — одно из самых темпераментных и драматических произведений поэта. Автор обращается к героическим страницам белорусского прошлого (заглавный образ — литовский великокняжеский, признаваемый как белорусский национальный герб «Погоня»), призывает защищать свою Мать-Страну. Слова поэта были положены на музыку белорусского музыкального ансамбля «Песняры», белорусского мужского хора под управлением Николая Равенского, камерного мужского хора «Уния» и др.
В феврале 1917 года друзья поэта собрали деньги, чтобы он мог ехать в Крым лечиться от туберкулёза. Но лечение не помогло. Умер Максим Богданович в городе Ялта, Таврическая губерния, Российская империя, на рассвете 25 мая 1917 года (из горла пошла кровь).
А.А.Титов, газета «Голос», 1917 год:
«Прошлым летом, накануне отъезда в Минск, мы часто с ним встречались в редакции «Голоса», где много говорили и спорили, причём он иногда как-то весь загорался, и подозрительный румянец выступал на его молодом лице. Уже в то время можно было уловить, что злой недуг начинает подтачивать его и без того слабый, надорванный беспрерывной работой организм. Имея чуткую и отзывчивую душу, он невольно привлекал к себе каждого, его любили и уважали все, кто его знал: с ним не было весело, но было тепло, приятно поговорить и поделиться обо всём, что только лежит на душе… Он был одним из тех людей, которые горят, согревая жизнь и освещая путь другим, но мало заботясь о себе.»

Ў краіне светлай, дзе я ўміраю
У белым доме ля сіняй бухты
Я не самотны, я кнігу маю
З друкарні пана Марціна Кухты.
предсмертное стихотворение.

Заупокойная служба прошла в ялтинском соборе Александра Невского, похороны — на Старом городском кладбище Ялты. На могиле поставили белый крест. В 1924 году крест на могиле был заменён памятником из серого известняка с красной звездой и четырьмя строками из стихотворения поэта «Между песков Египетской земли…», простоявшим до 2003 года, когда на могиле поэта был установлен памятник скульпторов Льва и Сергея Гумилёвских. В начале 1980-х годов поднимался вопрос переноса праха поэта из Ялты в Минск, но организаторы не получили официального ответа. Среди бумаг, оставшихся после покойного, были найдены материалы для белорусского букваря, над которым он, видимо, работал в последнее время. А на кресле возле самой кровати — книга, и на ней короткий, в одну строфу стих, в котором поэт говорит, что он не одинок перед смертью — у него есть книга с его стихами.
Судьба творческого наследия
Архив поэта хранился у Адама Богдановича, оставшегося в Ярославле. Чтобы сохранить рукописи, он убрал их в сундук, отнёс его в погреб и спрятал под лёд. Во время подавления Ярославского восстания в 1918 году дом Богдановичей на Сенной площади был сожжён, лёд растаял, сундук обгорел, в него проникла вода. После Адам Богданович просушил и разгладил пострадавшие, но всё же сохранившиеся рукописи. Когда ими заинтересовался Институт белорусской культуры, он передал их приехавшему за ними сотруднику института В 1923 году отцом были написаны «Материалы к биографии Максима Адамовича Богдановича». Литературное наследство Богдановича значительно: кроме сборника «Венок», изданного при его жизни (1913), пятидесяти с лишним стихотворений и значительного количества критических и публицистических статей, напечатанных в разных периодических изданиях («Наша нива», «Вольная Беларусь», «Гомон» и другие), в переданных Институту белорусской культуры отцом покойного поэта рукописях сохранилось свыше 150 стихотворений и ряд прозаических статей и заметок. Произведения поэта переведены на два десятка языков мира, публиковались в Великобритании, Германии, Польше, России, Франции, Югославии и других странах. Ещё в 1950-е годы в Москве был издан большой сборник его избранных произведений на русском языке в переводе лучших советских поэтов. В 1991—1995 годах издано полное собрание сочинений поэта в трёх томах.

Валентин Волков. Портрет Максима Богдановича, 1927. Национальный художественный музей Республики Беларусь.
Творчество

Народ, Беларускі Народ!
Ты — цёмны, сляпы, быццам крот.
Табою усягды пагарджалі,
Цябе не пушчалі з ярма
I душу тваю абакралі,—
У ёй нават мовы няма.
Збудзіушысь ад грознай бяды,
Увесь поуны смяротнай жуды,
Ты крыкнуць не вольны «Ратуйце!»
I мусіш ты «Дзякуй» крычаць.
Пачуйце жа гэта, пачуйце,
Хто умее з вас сэрцам чуваць!
Максим Богданович.

По мнению литературоведа И.И.Замотина (1873—1942), в творчестве Богдановича находили отражение литературные искания и предреволюционные настроения начала века, белорусское возрождение и старина, личные переживания; на многих его стихотворениях и повестях лежит общий грустный колорит, вызванный противоречивой эпохой, а также обусловленный болезнью поэта и предчувствием близкого конца; но Богданович верит в обновление жизни и ждёт его с надеждою. Максим Богданович создал много прекрасных образцов гражданской, пейзажной, философской лирики. Лирика Богдановича тесно связана с устной народной поэзией, национально-освободительными идеями, проникнута любовью к трудовому народу. В некоторых стихах звучит протест против мира насилия и социальной несправедливости: «Пан и мужик» (1912), «Двинемся, братья, скорей!» (1910), «Межи». Несмотря на то, что Богданович владел белорусским языком не безупречно, он сознательно приобщал его к достижениям стихотворной формы (особенно в области строфики) и художественного стиля, осуществлённым в античной и западно-европейской литературах, в чём имел большой успех. Кроме того он оставил немало подражаний и переводов. На поэзию Богдановича повлияли произведения французских символистов, русских акмеистов. Однако он стремился к созданию собственной белорусской поэзии, органического слияния белорусских и зарубежных традиций, призывал в своих статьях «держаться народной песни, как слепой держится забора». Богданович создал прекрасные пейзажи родной Беларуси и внёс большой вклад в развитие поэтической культуры белорусского народа. Богданович впервые в белорусской литературе применил такие формы как сонет, триолет, рондо, верлибр и другие классические стихотворные формы. Стихотворение «В Вильне» стало первым примером жанра городской поэзии в новой белорусской литературе. По мнению отца поэта, в творчестве сына отразилась лучшая сторона его души, «а может быть, и вся она целиком. Его лирика есть история его душевных переживаний, живописно рассказанных им самим, а его другие писания свидетельствуют о его взглядах и убеждениях, о его общественных интересах».
Память
В 1927 году, через 10 лет после смерти поэта, Валентином Волковым был создан «Портрет Максима Богдановича», который сейчас хранится в Национальном художественном музее Республики Беларусь. Работают музеи Богдановича в Минске, Гродно, Ярославле; именем поэта были названы улицы во всех областных центрах Белоруссии, в Нижнем Новгороде, Пскове, Ярославле и Ялте, школы и библиотеки в различных белорусских городах. Ему посвящены оперы «Звезда Венера» (Юрий Семеняко — Алесь Бачило) и «Максим» (Игорь Паливода — Леонид Прончак). В 1991 году имя Максима Богдановича было внесено в календарный список ЮНЕСКО «Годовщины выдающихся лиц и событий».
В апреле 2008 года московский Государственный исторический музей передал 6 полноценных поясов Слуцкой мануфактуры, которые вдохновили Максима Богдановича на создание стихотворения «Слуцкие ткачихи», в частный белорусский музей братьев Луцкевичей. Договор об экспозиции слуцких поясов в Национальном художественном музее был подписан лишь на год.

Музей Максима Богдановича в Ракутёвщине
Музеи
Ракутёвщина
Летом 1911 года Максим Богданович написал два цикла стихов: «Старая Беларусь» и «Город» (всего 17 стихотворений) и две поэмы «В деревне» и «Вероника», когда жил в имении Лычковских в деревне Ракутёвщине (сейчас в Красненском сельсовете Молодечненского района). Музеификация ракутёвщинских мест началась в 1970-х годах. В июне 1977 года по предложению сотрудников Минского областного краеведческого музея в селе был установлен памятник — два валуна: один как вечная свеча памяти, на втором — выбиты строки из «Сонета» М.Богдановича. В 1981 году возле памятника известными белорусскими писателями был посажен «Максимов сад». С 1983 года на границе июля и августа собираются любители белорусской культуры. Деревню Ракутёвщина в эти дни поклонники его творчества превращают в большую фестивальную площадку. После пожара в начале 2000-х годов было потеряно около 70 уникальных экспонатов.

Музей Максима Богдановича в Минске
Минск
Литературный музей Максима Богдановича открылся в 1980 году в Троицком предместье Минска, в двухэтажном доме XIX века, стоящем неподалёку от несохранившегося подлинного дома поэта. Кроме того, в Минске сохранился дом, в котором Максим Богданович жил (улица Рабкоровская, 19), где расположен филиал его музея — «Белорусский домик» (по названию литературного кружка, в котором участвовал поэт). Автором художественной концепции музея стал известный художник Эдуард Агунович, за реализацию своей задумки он был награждён Государственной премией Республики Беларусь. Экспозиция музея сегодня состоит из пяти залов, каждый из которых имеет свою концепцию.

Музей Максима Богдановича в Гродно
Гродно
Функционирует с 1986 года и с тех пор неоднократно обновлялся и пополнялся. Расположен в отдельно стоящем мемориальном деревянном доме, в котором поэт жил с родителями в 1892—1896 годах. Экспозиция состоит из семи залов.
Ярославль
Мемориальный дом-музей М.Богдановича в Ярославле был открыт в 1992 году. Мемориальный музей расположен в небольшом деревянном доме по улице Чайковского, 21, в котором с 1912 по 1914 год жила семья Богдановичей. С 1995 года на базе музея работает Центр белорусской культуры. Там можно услышать белорусские песни, почитать книги белорусских авторов, ознакомиться с изданиями белорусской прессы. В Центре проводятся Дни национальной белорусской кухни, музыкальные и поэтические вечера, праздники, посвящённые знаменательным датам в истории Белоруссии.
Памятники
9 декабря 1981 года, в честь 90-летия со дня рождения Максима Богдановича на площади Парижской коммуны, перед Театром оперы и балета, недалеко от места, где родился и жил поэт, ему был установлен памятник. Авторы памятника скульптор С.Вакар, архитекторы Ю.Казаков и Л.Маскалевич. Бронзовая статуя поэта высотой 4,6 метра установлена на постаменте из красного гранита. Поэт изображён со скрещёнными на груди руками, в правой руке букет васильков — цветов, воспетых в его поэзии. В апреле 2008 года, в соответствии с решением Мингорисполкома, памятник классику белорусской литературы был отправлен на реставрацию. Вместо памятника планировалось установить фонтан. Такое решение властей вызвало возмущение лидеров белорусской оппозиции в эмиграции, которые сравнивали демонтаж памятника Богдановича с заменой бело-красно-белого флага после референдума 1995 года. В июне 2008 года памятник был установлен заново на углу улицы Максима Богдановича и площади Парижской коммуны. Относительно бывшего местоположения памятник перенесли на 150 метров на северо-запад, поближе к месту рождения поэта, и повернули лицом к Свислочи в направлении между домом на улице М. Богдановича, 27 и суворовским училищем. Копия минского памятника в 1994 году была установлена в Ярославле у главного корпуса Ярославского государственного университета.

Памятник в Минске

Второй памятник в Минске (у здания мемориального музея)

Памятник в Ярославле
Прочее
В 1957 году бюст М.Богдановича был установлен в парке санатория «Беларусь» в городе Мисхор. Песня Игоря Лученка «Вероника» на стихи Богдановича в интерпретации ансамбля «Песняры». 10 декабря 2008 года в большом зале Белгосфилармонии состоялась премьера авангардного спектакля «День Максима Богдановича». В 2000 году в проекте под названием «100 белорусских книг XX века» книга Максима Богдановича «Венок» с большим отрывом от других была выбрана лучшей, а самого автора читатели избрали лучшим поэтом.

Мемориальная доска в Ялте
К 120-летию со дня рождения Максима Богдановича, которое отмечалось в 2011 году, было запланировано издание энциклопедии классика национальной литературы. Работа над справочником началась ещё в издательстве «Белорусская советская энциклопедия» в конце 1980-х годов. Из тысячи статей, которые планировалось включить в издание, было написано более 600, однако, на этом работа и остановилась. В 2008 году руководство литературного музея М. Богдановича обратилась к Министерству информации и к директору издательства «Белорусская энциклопедия имени Петруся Бровки» Геннадия Пашкова с предложением завершить работу над справочником. В конце 2008 года Министерство иностранных и европейских дел Франции и посольство Франции в Беларуси объявили программу содействия публикациям под названием «Максим Богданович». Белорусским издателям была предложена помощь с переводом и публикацией произведений современных французских авторов в таких областях, как литература, философия, гуманитарные и социальные науки, искусство и культура, наука и техника. В октябре 2009 года в Троицком предместье в ходе строительства многоэтажной подземной стоянки был снесён фундамент дома, в котором жил Максим Богданович. Этот объект внесён в список историко-культурных ценностей Белоруссии. После переговоров с руководителем заказчика строительства элитного жилья, было достигнуто соглашение о воссоздании дома Богдановича на том же месте и в том же виде, в каком он существовал в конце XIX века. По инициативе интернет-портала TUT.BY к празднованию 118-летия со дня рождения Максима Богдановича известным гражданам Белоруссии было предложено прочитать вслух стихи поэта. Министр культуры Беларуси Павел Латушко прочёл стихи «Звезда Венера» и «Слуцкие ткачихи», посол Швеции в Белоруссии Стефан Эрикссон и поэт Андрей Хаданович исполнили стихотворение «Я хотел бы встретиться с вами на улице», музыкант Лявон Вольский прочёл стихотворение из цикла «Леший». В Ялте, на месте дома, где жил и умер поэт, (современный адрес — улица Коммунаров, 17, ныне — клуб санатория КЧФ «Ялта») установлена мемориальная доска. В Нижнем Новгороде на здании бывшей гимназии установлена мемориальная доска. К 120-летию со дня рождения Максима Богдановича телеканалом «Беларусь-1» выпущен четырёхсерийный фильм «Эпоха Максима Богдановича» (режиссёром выступил Олег Лукашевич). 27 октября 2011 года Национальный банк Республики Беларусь ввёл в обращение серебряную и медно-никелевую памятные монеты, посвящённые 120-летию со дня рождения Максима Богдановича.
[700x345]
Библиография
Источники текстов: Вянок. Кніжка выбраных вершоў. Вільня, 1919; Творы. Тома 1—2. Мінск, 1927—1928; Выбраныя творы. Мінск, 1946; Богданович М.А. Избранные произведения / Пер. с белорус.: А.А.Прокофьев, М.И.Комиссарова, Н.Л.Браун. — Москва: Государственное издательство художественной литературы, 1953. — 296 страниц; Вянок. Кніжка выбраных вершоў. Факсімільнае выданне. Мінск, 1981; Поўны збор твораў. У 3 т. Мінск, 1992—1995. Биографическая литература: Шлях паэта. Успаміны і біяграфічныя матэрыялы пра Максіма Багдановіча. — Мн.: Маст. літ., 1975. Архивные документы: Пералік архіўных дакумэнтаў са збору матэрыялаў Максіма Багдановіча; Пералік архіўных дакумэнтаў са збора матэрыялаў М. А. Багдановіч (маці Максіма Багдановіча); Пералік архіўных дакумэнтаў са збора матэрыялаў А. Я. Багдановіча (бацькі Максіма Багдановіча); Пералік архіўных дакумэнтаў са збора матэрыялаў Л. А. Багдановіча (роднага брата); Пералік архіўных дакумэнтаў са збора матэрыялаў П. А. Багдановіча (зводнага брата Максіма Багдановіча). Литература: Богданович, Максим Адамович // Краткая литературная энциклопедия / Главный редактор А.А.Сурков. — Москва: Советская энциклопедия, 1962. — Том 1: Аарне—Гаврилов. — Столбцы 655—656. — (Энциклопедии. Словари. Справочники). — 100 000 экземпляров; Березкин Г.С. Человек на заре : Рассказ о Максиме Богдановиче — белорусском поэте. — Москва : Художественная литература, 1970. — 136 страниц;. Бярозкін Р.С. Чалавек напрадвесні : расказ пра Максіма Багдановіча : для ст. шк. узросту / Пер. з рус. Ю.М.Канэ. — Мн.: Народная асвета, 1986; Ватацы Н.Б. Шляхі. — Мн., 1986; Лойка А.А. Максім Багдановіч. — Мн., 1966; Майхровіч С. К. Максім Богдановіч. — Мн., 1958; Навуменка І. Я. Максім Багдановіч. — Мн.: Беларуская навука, 1997. — 141 страница; Стральцоў М. Л. Загадка Багдановіча. — Мн., 1969; Трус М. В. Московская тетрадь Максима Богдановича // Беларуская думка. 2018. № 12. Страницы 24-28; Максім Багдановіч: Пясняр чыстае красы : успаміны, артыкулы, прысвячэнні / Уклад. Т. Шэляговіч. — Мн., 2011. — 352 с. — (ЖЗЛБ). — ISBN 978-985-02-1292-4; Максім Багдановіч: вядомы i невядомы : зб. літаратуразн. і арх. матэрыялаў / Уклад. і камент. Ц. В. Чарнякевіча; прадм. і гласарый Ю. В. Пацюпы. — Мн.: Літаратура і Мастацтва, 2011. — 392 страницы — ISBN 978-985-6994-74-9.


1891
Ольга Сергеевна Бокшанская (урождённая — Нюренберг)
секретарь дирекции МХАТа и личный секретарь Владимира Немировича-Данченко (с 1919 года). Дочь журналиста Сергея Нюренберга. Старшая сестра Елены Булгаковой, третьей жены писателя и драматурга Михаила Булгакова. Оставила обширное эпистолярное наследие, отражающее внутреннюю жизнь театра в 1920—1940-х годах. Является прототипом Поликсены Торопецкой в «Театральном романе» М.А.Булгакова. Родилась в 7 часов 15 минут утра в городе Дерпт, Лифляндская губерния, Российская империя, где в ту пору занимался преподавательской деятельностью её отец. В 1891 году он, ранее принявший лютеранство, перешёл в православие, одновременно сменив свою первоначальную фамилию Ниренберг на Нюренберг. С 1888 года стал печататься в «Рижском вестнике», затем стал секретарём редакции в Дерпте и в конце концов решил посвятить себя журналистике и общественной деятельности, переехав в Ригу. В сферу интересов семьи входил театр: Нюренберг ратовал за процветание русского театра в Риге, он организовал первые театральные постановки в стенах русского финансового общества «Улей», а затем способствовал формированию первой постоянной труппы. Домашние спектакли в семье Сергея Марковича были обычным делом. Его внук Оттокар Александрович Нюрнберг, вспоминал: «…отец Елены, человек весьма одарённый, не только основал местный русский драматический театр, но и помимо своей работы в течение некоторого времени писал критические статьи о театре для нескольких газет в Санкт-Петербурге. К тому же в доме Нюренбергов усердно ставились пьесы, как это было принято в семьях русской интеллигенции. Александр был режиссёром и всегда претендовал на заглавные мужские роли. Главные женские роли играла тщеславная Ольга, реже менее эгоистичная Елена, в то время как Константин к актёрской деятельности не допускался и должен был управлять занавесом». Сохранился дом (улица Феллинская, дом 1, в 1930-е годы нумерация была изменена на дом 3), в котором Нюренберги жили в первый рижский период. В семье, кроме Ольги и Елены, были сыновья Александр (1890—1964) и Константин (1895—1944). Получила образование в Рижской Ломоносовской женской гимназии. В 1908 году семья переехала в Санкт-Петербург. Пожив там некоторое время, пытаясь осесть в Минске и Белостоке, Нюренберги окончательно переселились в Москву, где и жили до революции. Когда в 1912 году к 19-летней Елене посватался армейский офицер, поручик Владимир Осипович (Иосифович) Бокшанский, она уговорила его жениться на её старшей сестре Ольге, которая была в него влюблена. Бокшанский с началом Первой мировой войны ушёл на фронт, в октябре 1914 года был ранен. Литературовед М.О.Чудакова со слов Елены Сергеевны писала о семейной жизни её старшей сестры: «Сестра была влюблена в поручика Бокшанского. Е.С. сделала так, что Бокшанский, сначала будто бы влюблённый в неё, полюбил всё же Ольгу… Пришёл с предложением. Отец, Сергей Маркович, вызвал его в кабинет и не советовал — дурной характер. Тот всё же женился… потом, через месяц, пришёл в ужас: „С ней жить нельзя!“ (избалована и прочее). Е.С. ходила с ним, уговаривала… В 1915 г. переехали в Москву. Бокшанский был на фронте, приезжал в отпуск. Ольга подолгу не выходила, прикалывала банты — „Подожди!“ — и если через полчаса зайти к ним в комнату, они сидели в разных углах и читали… Потом Ольга совершенно переменилась… У неё были опущенные веки (болезнь). Глаз почти не было видно… Но она выучилась такой мимике, что это было не очень заметно <демонстрирует несколько надменную гримасу>. Операцию один раз делали, другой раз она сама не стала — 4 часа без наркоза. Она была предана театру безмерно — поступила туда в 1918 г. — секретарём. Брали меня — но она просила меня уступить». Таким образом, в 1915 году Ольга устроилась на работу во МХАТ, секретарём-машинисткой, и выполняла свою работу великолепно. Известно, что она под диктовку К.С.Станиславского напечатала рукопись книги «Моя жизнь в искусстве», а затем перепечатала её 4 раза. В 1925 году Ольга Сергеевна познакомилась с М.А.Булгаковым, который пришёл в театр как автор пьесы «Белая гвардия». Ольга Бокшанская напечатала пригласительные билеты на спектакль «Дни Турбиных» (это компромиссное название было найдено к осени 1926 года, так как в письме совету и дирекции от 4 июня 1926 года Михаил Афанасьевич выразил несогласие с предложенным дирекцией для пьесы заглавием «Перед концом»). Два пригласительных драматург послал писателю В.В.Вересаеву и его супруге. Когда Бокшанская стала личным секретарём В.И.Немировича-Данченко, «в театре была важным лицом, и чем дальше, больше. Она обладала даром чётко схватывать театральную ситуацию и излагать её существо», — писал исследователь театра А.М.Смелянский. Его коллега А.Н.Барков даже полагал, что Бокшанская «…занимала более высокую иерархическую ступень, чем её шеф». Ольга Сергеевна выезжала с театром на различные зарубежные гастроли, в том числе неоднократно бывала в Риге у матери, которая жила на Альбертовской улице, дом 2, квартира 1. В 1935 году она провела у матери несколько месяцев, с 17 июля по 15 октября. После женитьбы Булгакова на Елене Сергеевне Бокшанская часто бывала у них. Её рассказы о закулисной жизни театра дали писателю материал для «Театрального романа». Поначалу Булгаков относился к Ольге Сергеевне по-родственному, но постепенно его стали раздражать её бесцеремонность и властность, а также склонность к фантазиям…
В 1938 году руками Ольги Сергеевны под диктовку М.А.Булгакова всего за 2 недели впервые была отпечатана рукопись «Мастера и Маргариты». «Моя уважаемая переписчица, — отчитывался М. Булгаков в письме жене, — очень помогла мне в том, чтобы моё суждение о вещи было самым строгим. На протяжении 327 страниц улыбнулась один раз на странице 245-й („Славное море“…). Почему это именно её насмешило, не знаю. Не уверен в том, что ей удастся разыскать какую-то главную линию в романе, на зато уверен в том, что полное неодобрение этой вещи с её стороны обеспечено. Что и получило выражение в загадочной фразе: „Этот роман — твоё частное дело“ (?!). Вероятно, этим она хотела сказать, что она не виновата!». Несмотря на сложные с Михаилом Афанасьевичем отношения, после его смерти Ольга Сергеевна говорила, что он был «по-настоящему неисчерпаемый человек», личность «потрясающего обаяния и интереса», художник «необычайной одарённости». Ольга Сергеевна скончалась в городе Москва, РСФСР, СССР, 12 мая 1948 года. Её прах после кремации тела Елена Сергеевна отвезла в Ригу и захоронила на Покровском кладбище в могиле отца.

Надгробие С.М.Нюренберга и О.С.Бокшанской на Покровском кладбище в Риге.
Память
Интерес к истории семьи С.М.Нюренберга возродила литературовед Лидия Яновская, первый публикатор и комментатор дневников и воспоминаний Е.С.Булгаковой. В своей книге «Записки о Михаиле Булгакове» (1997) она впервые опубликовала целый ряд найденных ею архивных документов, рассказала о поисках рижских адресов Нюренбергов и мест захоронения, впервые процитировала дневник С.М.Нюренберга. В 2000 году глава об этом была перепечатана журналом «Даугава». В 2020 году рижский меценат Евгений Гомберг инициировал установку мемориальной доске на доме в Риге, где жила семья Нюренбергов до революции. В ходе подготовки проекта выяснилось, что местом жительства семьи был не дом номер 1 на улице Феллинской, а номер 3. Нумерация дома была изменена в 1930-е годы, когда новые рижские власти были одержимы идеей наведения порядка и присвоили угловому дому с улицы Элизабетес, ранее значившемуся под адресом Элизабетес, 9А, другой адрес — Феллинская, 1. А дом под номером один при этом стал номером три. Гомберг назвал это открытием в булгаковедении, в котором ранее описывался угловой дом, а не тот, где реально жила Елена Сергеевна. Отклик общественности на идею установки мемориальной доски был так велик, что средств хватило не только на работу художника Яниса Струпулиса, но и на восстановление захоронений С.М.Нюренберга и его дочери О.С.Бокшанской на рижском Покровском кладбище. Ольга была кремирована в Москве, откуда Булгакова и привезла прах для захоронения в Риге в 1948 году. В 1967 году Елена Сергеевна пыталась перезахоронить отца и сестру рядом с матерью на Вознесенском кладбище, но не получила разрешения. Места захоронений, в том числе гранитную доску с посвящением О.С.Бокшанской от МХАТа, обнаружила рижский краевед Светлана Видякина. Она же нашла для установки каменный крест и голгофу для памятника. Надгробие было обновлено в октябре 2020 года.
Семья
Отец — Сергей Нюренберг (1864—1933), крещёный еврей, российский и латвийский общественный деятель, журналист, титулярный советник, один из основателей Русского просветительского общества в Лифляндии. Мать — Александра Александровна Нюренберг (урождённая Горская, 1864—1956), дочь православного священника. Сестра — Елена Булгакова (1893—1970), в первом браке Неёлова (невестка актёра М.В.Дальского), во втором — Шиловская (жена генерал-лейтенанта Е.А.Шиловского), в третьем — Булгакова (жена писателя Михаила Булгакова). Первый муж — штабс-капитан Владимир Осипович Бокшанский. Когда брак Ольги Сергеевны с Бокшанским распался, она осталась на его фамилии даже после вторичного замужества. Второй муж — Евгений Васильевич Калужский, актёр, театральный деятель. Заслуженный деятель искусств РСФСР. Е.В.Калужский пережил супругу почти на двадцать лет. Библиография: Булгаков Михаил Афанасьевич. Письма. Жизнеописание в документах. — Москва : Современник, 1989; Чудакова М.О. Жизнеописание Михаила Булгакова. — 2-е издание, дополненное. — Москва : Книга, 1988; Соколов Б.В. Булгаковская энциклопедия. — Москва: Локид; Миф, 1998. — 592 страницы. — (Ad Marginem). — ISBN 5-320-00143-6.