1882
Дуглас Моусон (Douglas Mawson)
(продолжение)
В начале 1926 года комитет по назначениям Сиднейского университета официально уведомил, что Британский имперский университетский совет (Imperial Inter-Universities Board) утвердил список кандидатов на должность вице-канцлера, в котором Дуглас Моусон стоял на первом месте. Его отказ вызвал известное замешательство университетского начальства, но причины стали яснее намного позднее. Как писал Бо Риффенберг: «Вице-канцлер первого из университетов Австралийского союза не мог бросить своего поста ради очередной экспедиции, но это было доступно простому профессору из Аделаиды». В 1926 году чета Моусонов совершила длительную поездку за пределы Австралии. В Йоханнесбурге Моусон спускался в шахту по добыче золота, а в Кимберли — в алмазную трубку. Пакита Моусон писала, что, хотя была дочерью горного магната, сама она в первый раз жизни спустилась в забой. Пребывание в Кейптауне продлилось три недели: сестра Пакиты — Мэри — была замужем за генеральным консулом Нидерландов в ЮАС. Далее миссис Моусон посетила родственников в Голландии и ездила в Париж, а Дуглас Моусон готовился к лекционному турне в США, которое было организовано Ли Кидиком. Собранные средства были необходимы для продолжения публикации научных результатов антарктической экспедиции. Эта поездка охватывала все крупнейшие города от Нью-Йорка до Сан-Франциско. На родине ведомство образования Южной Австралии рекомендовало музеям и библиотекам штата приобретать тома «Научных результатов» Австралийской антарктической экспедиции.
БРИТАНО-АВСТРАЛО-НОВОЗЕЛАНДСКАЯ АНТАРКТИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ (1929—1931)

«Дискавери» под парусами. Вид с бушприта. Фото Фрэнка Хёрли
Наука и политика
По мнению Бо Риффенберга, исходным мотивом для новой антарктической экспедиции Моусона стала концессия, полученная в 1923 году Карлом Ларсеном и Магнусом Коновом, на добычу китообразных в Море Росса. Концессия была заключена на 21 год с правом ежегодного промысла двум китобойным базам с десятью китобоями-охотниками. Британское правительство отреагировало на это провозглашением Территории Росса с передачей её под управление Новой Зеландии. Моусон в этой ситуации выступил за утверждение британского суверенитета над Австралийским сектором Антарктиды, который он выделял между 90° и 160° восточной долготы. Являясь противником зверобойного промысла на острове Маккуори, Моусон считал, что и ресурсы Антарктики требуют контроля, оценки и научного управления. Активные действия в политической сфере позволили бы профессору продолжить работы, начатые в Австралийской экспедиции. Его активно поддержали капитан Джон Дэвис и Фрэнк Дебенхэм. Главный аргумент был следующий: расширение норвежского китобойного промысла может повлечь за собой аннексию тех антарктических побережий, вдоль которых он ведётся. Норвежские промышленники были недовольны высокими квотами на отлов китообразных и размерами концессионных платежей, хотя их работа велась вне территориальных вод Великобритании, Австралии и Новой Зеландии. Лишь намного позже стало известно, что Правительство Его Величества в 1920 году запланировало установление контроля надо всей Антарктидой, о чём были конфиденциально уведомлены руководители доминионов (но не Моусон). После установления в 1924 году французского суверенитета над Кергеленом Моусон обратился к премьер-министру Брюсу, настаивая на том, что Австралия должна оспорить эти действия. На Имперской конференции 1926 года было рекомендовано аннексировать семь антарктических регионов, которые входили в зону, исследованную экспедицией Моусона. Консультативный Антарктический комитет (в его состав были включены Моусон и Дэвис) рекомендовал Австралийскому Союзу в 1927 году отправить экспедицию для научных исследований и официального принятия территорий во владение. Было решено, что данная миссия потребует два сезона, начальником экспедиции назначался Моусон, экспедиционным судном должен был стать старый барк Роберта Скотта «Дискавери» — единственный на тот момент специализированный полярный корабль, находившийся в строю. Поскольку правительства Австралии и Великобритании не желали нести бремя расходов на политизированную экспедицию, 22 января 1928 года Моусон сделал в Хобарте громкое заявление о необходимости аннексии антарктических территорий, которое было подхвачено прессой и широко освещалось по всей Австралии. Заявление приобрело огромный резонанс, поскольку на следующий день король Норвегии провозгласил суверенитет над островом Буве, который также входил в список британских притязаний. В марте Моусон отправился в Лондон, причём его главной целью стал проект гидроэлектростанции в Новой Зеландии на озере Манапоури. В результате значительную часть времени профессор потратил не на лоббирование своей экспедиции и аренду «Дискавери», а на составление сметы и деталей нового гидротехнического комплекса и возникающего на его базе промышленного кластера по производству алюминия и азотных удобрений. Тем не менее, реализовать проект не удалось, как из-за конкуренции фирм США, так и и из-за начавшейся Великой депрессии. Примечательный эпизод описывала супруга учёного — леди Пакита Моусон: в Лондоне Дуглас побывал на одном из первых представлений звуковых фильмов и писал, что в будущем это освободит учёных от чтения лекций для научной работы и полевых исследований. В политическом плане к ноябрю 1928 года удалось добиться договора с Норвегией: в обмен на признание Буве норвежской территорией скандинавское королевство не претендовало на земли, упомянутые в резолюции Имперской конференции. Подвижки начались только после известий о новой экспедиции Ларса Кристенсена, которая могла завершиться новыми захватами. В начале 1929 года изначальная экспедиция была официально разрешена, и Моусон был признан её главой. Её организацией занимались три страны, включая Новую Зеландию. В числе претендентов на участие были геолог Вивиан Фукс и известный полярник Вильялмур Стефанссон. В мае 1929 года Моусон вернулся в Австралию и работал в обычном режиме до октября, когда должен был взойти на борт «Дискавери» в Кейптауне.

Научная команда Британо-австрало-новозеландской антарктической экспедиции. Коллаж Фрэнка Хёрли
Подготовка
Полярный барк «Дискавери» в то время находился на балансе Фолклендских островов и использовался для разведки китовых стад и гидрографических работ в Южной Атлантике. Решением британского правительства судно было предоставлено безвозмездно, с условием, что этим вклад Великобритании в экспедицию (её сокращённо называли BANZARE) ограничится, а прочее финансирование будет обеспечено доминионами — Австралией и Новой Зеландией. Главными спонсорами выступили, во-первых, фабрикант-кондитер Макферсон Робертсон и, во-вторых, медиамагнат Уильям Рэндольф Херст. Австралийский кондитер-филантроп первоначально пожертвовал 10 000 фунтов стерлингов, но затем покрыл расходы, последовавшие за увеличением бюджета. Херст приобрёл права на освещение первого сезона экспедиции в американской прессе за 40 000 долларов (8200 фунтов по курсу того времени), The Times купила такие же права за 1070 фунтов, а австралийская United Press — за 556 фунтов стерлингов. Окончательная стоимость предприятия составила 60 000 фунтов стерлингов. Полученные деньги позволили Моусону сразу закупать и заказывать снаряжение и провиант. Главной базой экспедиции предполагался Хобарт. Из-за постоянных конфликтов командира корабля и начальника экспедиции в контракте BANZARE было прописано, что Дэвис имел права командования только при условии, что Моусона нет на борту. Моусон также получил полномочия королевского комиссара с правом и полномочиями «законно делать и выполнять то, что служит для достижения поставленных целей». Моусон окончательно разработал следующий план: в октябре 1929 года «Дискавери» должен был отплыть из Кейптауна, принять уголь на Кергелене и достигнуть антарктического побережья в районе Гауссберга, откуда двинуться к Земле Эндерби. Максимально достижимой точкой считалась 40° в. д., после чего следовало идти на восток. Планы сразу были нарушены. Капитан Дэвис обнаружил, что «Дискавери» очень тихоходен, и чтобы выдержать график, следовало выйти из Лондона в августе, что не позволяло подготовить поход должным образом. Судно могло взять только 300 тонн угля в бункеры, и пришлось навалить ещё 60 тонн на палубе и ещё 40 тонн угля прямо в машинном отделении. Дэвис и Моусон никак не могли согласовать состав научной команды (9 или 13 человек — от этого зависел объём и размещение снаряжения в ящиках). В результате научный отряд составил 11 человек, а В. Фукс был исключён. Среди учёных больше всего было биологов (в том числе специалист по планктону Джеймс Марр); также в команде был фотограф и кинооператор Фрэнк Хёрли. Многие из людей Моусона уже работали в Антарктиде с ним или в команде Шеклтона. Капитану Дэвису удалось всё успеть и выйти в море 1 августа 1929 года. На переход до Кейптауна потребовалось 55 дней, что было на три дня меньше, чем во время антарктической экспедиции 1901—1904 годов. На борт был погружен биплан на поплавках «De Havilland DH.60 Moth», купленный Моусоном для нужд аэро- и ледовой разведки. Это вновь привело к открытому конфликту Моусона и Дэвиса, поскольку размеры судна не позволяли оборудовать ангар и защитить аэроплан от повреждений.
Ход экспедиции

Полевой лагерь учёных на острове Херд. Фото Фрэнка Хёрли
Первый сезон
20 октября 1929 года «Дискавери» с Моусоном на борту покинул Кейптаун, имея на борту 38 человек. Первые же океанографические исследования показали под 39° 25’ южной широты и 25° 30’ восточной долшлты подводное плато вулканического происхождения. Следующими остановками на пути были архипелаги Крозе и Кергелен, где Моусон фиксировал хищнический промысел морских животных. «Дискавери» показал себя как валкое судно, паровая машина которого требовала огромного количества угля; топливо ожидалось с транспортом на Кергелене, где имелась угольная станция Южноафриканской китобойной компании. 190 тонн угля навалом и в 25-фунтовых брикетах пришлось перегружать из трюмов всем членам команды, не исключая офицеров и учёных, что вызвало недовольство Моусона. Этого запаса должно было хватить только до начала февраля, было также зарезервировано 175 тонн топлива для обратного пути. Возвращение в Австралию ожидалось 14 марта. На острове Херд бушевал шторм такой силы, что пришлось высадить научный десант на сушу, чтобы не рисковать каждый день возвращаться на борт экспедиционного судна. Из-за погоды удалось снять точные карты лишь западного побережья, однако научная группа за неделю сумела обойти весь остров и составила его первичное описание. Постоянно бурная погода препятствовала действиям промышленников, поэтому Моусон насчитал на одном из побережий около 1300 особей морских слонов. При возвращении на борт Моусон едва не погиб вместе с моторной лодкой, была потеряна ездовая собака. 4 декабря в сильный шторм «Дискавери» двинулся к берегам Антарктиды. Во время морского перехода активно проводились батиметрические измерения с использованием эхолота; требовалось проверить наличие подводного хребта, который тянулся от Херда до Гауссберга. Большие скопления айсбергов появились после 8 декабря, причём все они в той или иной степени были разрушены. Биолог Марр активно работал с планктонной сетью, обнаружив богатейший животный мир вод Южного океана. 19 декабря «Дискавери» оказался в полях сплочённого молодого льда, который можно было использовать для запуска самолёта. Оказалось, однако, что аэроплан был повреждён во время штормов, а пока его привели в порядок, погода испортилась, и полёт не состоялся. В дневниках Моусона и Дэвиса описан их конфликт, связанный главным образом с несхожими подходами к руководству экспедицией, а также тем, что Дэвис беспокоился, что норвежцы опередят британцев с суверенитетом над Антарктидой. В одной из записей Моусона даже зафиксирована ссора, во время которой Дэвис прямо сказал, что без его участия предыдущая экспедиция потерпела бы фиаско:
«Ты мне обязан всем. Я создал тебя. Но я не получил за это благодарности».
Рождество отпраздновали подарками от Географического общества Южной Австралии и марципановым тортом, предоставленным спонсором экспедиции Робертсоном. В тот же день Моусон, проводя вахту наблюдателя в «вороньем гнезде», открыл новый остров, названный в честь Робертсона. 31 декабря удалось запустить самолёт-разведчик, который с высоты 1500 м подтвердил наличие неизвестных земель. Сплочённые льды не позволяли приблизиться к побережью до 3 января 1930 года; пятого числа вновь запустили аэроплан, на котором Моусон поднялся на высоту 1200 м. Далее начался шторм, повредивший плоскости самолёта, а быстро таявший запас угля заставлял продолжить плавание.

Церемония на Прокламейшн-айленде 13 января 1930 года
Только 13 января «Дискавери» подошёл к побережью Земли Кемпа. На небольшом скалистом острове, названном Прокламейшн-айленд, Моусон провёл торжественную церемонию принятия территорий между 65° и 45° южной широты под суверенитет Георга V. Вскоре после этого показалась норвежская китобойная база, официальная встреча начальника экспедиции, Дэвиса и капитана Рисер-Ларсена прошла мирно; было решено, что норвежцы будут работать к западу от 35-го меридиана. Достичь материкового побережья никак не удавалось, что привело к очередной ссоре Моусона и Дэвиса. 18 января 1930 года директор Госдепартамента Австралийского Союза прислал радиограмму с выражением недовольства, что флаг был поднят лишь единожды, притом не на материке, поэтому 25 января Моусон и пилот Стюарт Кемпбелл пролетели над ним на самолёте, зачитали прокламацию в воздухе и сбросили британский флаг над мысом Баттерби. Географ и картограф Мойес открыл при этом 73 горных вершины и нунатака, выступающих из-под ледника. Поскольку запасы угля быстро таяли, пришлось повернуть на Кергелен, и 31 марта «Дискавери» прибыл в Аделаиду. Зимовки не намечалось. По воспоминаниям супруги Моусона, оказанный ему приём не уступал тому, что был после первой экспедиции, состоялся и официальный приём у лорда-мэра.

Команда Моусона возвращается на «Дискавери» в Аделаиду. Фото Фрэнка Хёрли, 1930
Результаты первого сезона были впечатляющими. Моусон объявил, что более или менее картографированы или определены побережья на протяжении 28° по широте. Добытые геологические образцы позволили сделать заключение о материковой природе находок; следовательно, именно Моусон окончательно объявил, что Антарктида является единым южным континентом, а не скоплением изолированных друг от друга земель. Биологи определили, что морская и наземная фауна островов Субантарктики (Кергелен, Буве, Херд) идентична таковым на Южной Георгии и Южных Оркнейских островах. Идентичны были виды пингвинов, тюленей и морских птиц на всём материковом побережье. Исследование континентального шельфа потребовало 750 морских станций, включающих промеры глубин и эхолокацию; было совершено 20 станций в зоне дрейфующих льдов. Власти высоко оценили результаты экспедиции. Несмотря на всемирный экономический кризис, главный спонсор Робертсон предоставил ещё 6000 фунтов стерлингов, на зиму «Дискавери» был переведён в Мельбурн для ремонта. Был запланирован второй сезон экспедиции, который начался 22 ноября 1930 года.

Провозглашение Земли Адели британским владением. 5 января 1931 года
Второй сезон
В 1929 году к власти в Австралии пришли лейбористы, проводившие политику резкого сокращения бюджетных расходов, но это не сказалось на финансировании BANZARE. Причиной стал ажиотаж в прессе по поводу того, что только в марте 1930 года в порты Австралии и Новой Зеландии заходили четыре норвежские китобазы, которые добыли 279 000 баррелей китового жира на сумму более 1,3 миллиона фунтов стерлингов. 21 мая 1930 года отчёт Моусона, содержащий выпады против стиля работы капитана Дэвиса, слушался в австралийском парламенте, и уже на следующий день премьер-министр уведомил Палату представителей, что экспедиция будет работать в Антарктиде в полном соответствии с первоначальным планом. Капитан Джон Кинг Дэвис отказался работать с Моусоном (с тактичной формулировкой, что на его место требуется более молодой человек), поэтому экспедиционным судном командовал его первый помощник Ч. Маккензи. Кроме того, действуя через Секретариат по делам доминионов в Лондоне, Моусон добился присуждения своему главному спонсору Робертсону рыцарского титула. Экспедиция вышла из Хобарта курсом на остров Маккуори, который достигла 1 декабря. Ещё в 1916 году Моусон добился постановления губернатора Тасмании об отзыве лицензии у тюленебоев, промышлявших на острове. Однако по прибытии в бухту Бакли выяснилось, что запрет на добычу морских животных не выполнялся, более того, нашлась могила охотника за тюленями, похороненного на острове в 1919 году. С 5 по 15 декабря «Дискавери» шёл в океане навстречу китобойной флотилии «Сэр Джеймс Кларк Росс», что обошлось ещё в 60 тонн угля. Флотилия должна была передать на старый барк 100 тонн угля, чтобы хватило топлива для похода вдоль побережья. Антарктическое лето 1930—1931 годов было холоднее предыдущего, линия льдов была намного севернее, температура постоянно держалась ниже нуля. Первый айсберг был замечен на 53° 29' южной широты. В конце декабря экспедиция встретила норвежскую китобойную флотилию «Космос», от которой получила дополнительно 110 тонн угля и 25 тонн пресной воды, причём норвежские моряки справились с погрузкой всего за пять часов. Ураган 3 января — ветер достигал 70 метров в секунду — вынудил Моусона 36 часов кряду находиться на капитанском мостике, но старое судно устояло. 5 января 1931 года «Дискавери» прибыл на мыс Денисона на старую базу Моусона, где никто не был в течение 17 лет. Начальник забрал с собой обрезанные сани, с которыми вернулся из своего одиночного похода; предназначались они для музейной экспозиции. Кроме Моусона, в этот раз из ветеранов экспедиции на борту был только Хёрли (магнитолог Кеннеди во время экспедиции состоял в Западной партии Уайлда). Была совершена церемония поднятия флага и зачитана прокламация, что Земля Георга V переходит под юрисдикцию британской короны. Дальнейшее продвижение «Дискавери» на восток оказалось возможным только благодаря авиаразведке. Во время урагана 27 января едва не был потерян самолёт с пилотом, в последний момент повреждённый аэроплан сорвался с буксирного троса, а затем перевернулся. Пилот мог или погибнуть в ледяной воде, или получить серьёзные травмы от разрыва проволочных растяжек; также ему угрожала опасность быть затянутым под гребной винт. При одной из попыток вытянуть фюзеляж в воду упал и Моусон. Хёрли успел заснять всё происшествие на кинокамеру. В дальнейшем выяснилось, что длинный ледниковый язык Шеклтона, открытый в 1912 году, исчез, площадь ледника сильно сократилась, и это сильно ухудшило ледовую обстановку в Море Дэвиса. В этих условиях пришлось пойти на север, планы составить полную карту береговой линии Земли Королевы Мэри оказались сорваны. 8 февраля на 80° южной широты в английских водах была встречена норвежская китобойная флотилия «Фальк», команда которой отгрузила исследователям 20 тонн угля и сообщила, что Рисер-Ларсен открыл на 75° восточной долготы землю, которую намерен объявить норвежской. 9 февраля удалось поднять аэроплан в небо, и при ясной погоде Моусон открыл с воздуха и положил на карту 90 миль побережья новой Земли Принцессы Елизаветы. Прилегающий водный бассейн был назван Морем Маккензи. Вновь открытые земли приводились под суверенитет британской короны. Когда в бункерах осталось менее 100 тонн угля, 18 февраля было решено поворачивать на обратный курс. Это спровоцировало конфликт Моусона и Маккензи. 19 марта экспедиция прибыла в Хобарт, а 22-го вернулась в Мельбурн, где окончательно завершилась.

Команда Моусона в 1931 году. Глава экспедиции в синей балаклаве
Результаты BANZARE
В королевском указе, изданном по результатам Британо-австрало-новозеландской экспедиции 7 февраля 1933 года, говорилось, что Корона приобрела 2 250 000 квадратных миль (5 830 000 км²) новых земель. Это составило 42 % всей территории Антарктического материка. В том же году был принят Акт о принятии данных территорий Австралией, в результате его промульгации в 1936 году была провозглашена Австралийская антарктическая территория. Отчёт правительству был доложен в 1932 году, из него, в частности, следует, что снятый Ф.Хёрли документальный фильм не был успешен в прокате (хотя был хорошо принят в Мельбурне и Брисбене) и не стал событием международного масштаба, поскольку дистрибьютор — фирма «Gaumont» — отказалась от контракта. Не осуществился план издать книгу, которую в проспекте Моусон назвал «Ледяной фронтир». Публикация научного отчёта финансировалась специальным трастовым фондом, учреждённым Министерством финансов Австралии, а результаты, полученные экспедицией, намного превысили все ожидаемые расчёты. Из-за экономического кризиса в 1931 году в очередной раз прервалась публикация научных результатов Австралийской экспедиции 1911—1914 годов. Отчасти причиной было непредоставление рукописей в срок. Только после 1937 года публикация возобновилась и длилась ещё десять лет, составив в итоге 22 тома в 96 выпусках. Столь же длительной оказалась публикация отчёта Британо-австрало-новозеландской экспедиции. Данный отчёт включал серии A и B. Первая включала географические, геологические, гидрологические, метеорологические и магнитные данные; вторая — биологию во всех её проявлениях. Лично Моусон был редактором серии A, но после кончины в 1951 году Харви Джонстона, главного редактора серии B, принял на себя и эту работу. Окончательно 60 выпусков научного отчёта BANZARE в 9 томах были завершены дочерью — Патрисией Моусон — только к 1975 году. Научный отчёт Моусона, представленный в Институт полярных исследований имени Скотта, был зачитан Ф. Дебенхэмом 7 марта 1932 года. Вторая экспедиция Моусона полностью обследовала весь Индийский сектор Антарктиды на протяжении 109° по широте от бухты Кука на востоке до залива Кейси на западе, из которых более или менее картографировано 73°. Было наименовано 104 крупных географических объекта, было совершено 14 обследований местности с воздуха и три сеанса аэрофотосъёмки. Также было взято 107 океанографических станций, из которых 40 — в глубоководных районах океана над континентальным склоном. Было запущено 34 шара-зонда, максимальная достигнутая высота составила 17,2 км.
ДУГЛАС МОУСОН В 1932—1958 ГОДАХ

Моусон в 1945 году
Научная и общественная деятельность
Дуглас Моусон больше никогда не принимал участия в дальних экспедициях, однако интереса к антарктической проблематике не терял до конца жизни. После смерти Шеклтона (в 1922 году) и гибели Амундсена (в 1928 году) Моусон остался единственным авторитетным полярником «Золотого века антарктических исследований». Ещё в 1928 году к консультациям Моусона обращался Ричард Бэрд, готовясь к своей антарктической экспедиции, в дальнейшем они переписывались до самой кончины Бэрда в 1957 году. Линкольн Эллсворт, запланировав пересечение всей Антарктиды по воздуху, также консультировался с Моусоном и в 1935 году достиг своей цели. После окончания BANZARE и представления первичного отчёта Моусон в конце 1932 года выехал в Лондон, где решал вопросы погашения финансового долга. В июле 1933 года учёный вернулся в Аделаиду, и основным его занятием на следующие два десятилетия стала ферма Хэрвуд, которая превратилась в экономически выгодное производство, которое развивалось по специальному плану. Моусон продолжал вести курсы в университете и традиционно возил студентов (а иногда жену и дочерей) в геологические походы на хребет Флиндерс. Оксфордский университет в 1937 году предложил Дугласу кафедру геологии с жалованьем 1200 фунтов стерлингов в год, о чём он сообщал супруге (Франсиска была у родителей), что, имея в Аделаиде столько же, глупо соглашаться ехать в Европу, где, самое малое через два года, начнётся война. В период 1932—1937 годов несколько раз переизбирался президентом Австралийской ассоциации развития науки. В 1936 году Моусон удостоился чести читать в Королевском обществе Южной Австралии актовую речь «Прогресс в геологическом изучении Южной Австралии». В 1938 году, восстановив отношения с Дэвисом, Дуглас Моусон предлагал осуществить третью экспедицию в Антарктиду — с основанием стационарной научной базы, функционирующей круглый год. Место для неё было запланировано Моусоном и Мадиганом ещё в 1912 году на мысе Фрэшфилд. Проект был одобрен конференцией ректоров австралийских университетов в 1939 году, но далее перечёркнут войной.

Здание факультета геологии и геофизики, т. н. «Моусоновских лабораторий», 2014 год
В течение 1937 года от онкологических заболеваний скончались тесть и тёща Моусона, оставив его жене Франсиске значительную часть наследства, оценённого в 60 000 фунтов стерлингов. Она провела пять месяцев в Тегеране, поскольку муж её сестры Марии был послом Нидерландов в Иране. На 1939 год семейство Моусонов планировало всей семьёй совершить длительную поездку в Англию и попутно объехать Иран; начало Второй мировой войны перечеркнуло все планы. Моусон по-прежнему сохранял социальную активность и предложил правительству свои услуги. После захвата нацистами Франции Дуглас сделал запрос о статусе Кергелена и Новой Каледонии, а также предоставил правительству карты, составленные во время его экспедиций. Его друзья хлопотали в 1941 году о месте посла Австралии в Вашингтоне для Дугласа, но в правительственных архивах соответствующие документы не сохранились. В конечном итоге Моусон продолжил мирную жизнь, однако в 1943 году передал правительству положенную ему квоту бензина и хлопотал о поставках военному ведомству жизненно важных продуктов с собственной фермы. Его жена служила начальником отдела гражданской службы Австралийского Красного Креста. Моусоны помогали размещению беженцев-голландцев из Индонезии, а их дочери работали волонтёрами в больнице.
После окончания войны Моусон смог реализовать проект, к которому обращался начиная с 1905 года: строительство удобного современного здания геологического факультета. Поскольку горная промышленность являлась к середине XX века основой австралийской экономики, Моусону удалось в 1947 году убедить добывающие компании выделить 50 000 фунтов стерлингов для строительства новой геологической лаборатории, помещений для коллекций и лекционного зала. Строительство велось с 1949 года и завершилось в августе 1952 года; общий бюджет составил 120 000 фунтов. Всё это время Моусон продолжал издание научных результатов BANZARE и был привлечён Министерством иностранных дел как советник для урегулирования отношений с оккупированной Японией. Тогда же праздновалось 70-летие учёного, в ознаменование чего был выпущен том его ранее не опубликованных работ, а вновь открытый вид ископаемых третичных дипротодонтов был назван Meniscolophus mawsoni. Кроме того, в 1951 году Моусона включили в состав управляющих Музея Южной Австралии, и в этой должности он пробыл до самой кончины.

Совет Аделаидского университета в 1952 году. Моусон сидит вторым справа
Отставка. Последние годы жизни
В декабре 1952 года 70-летний Моусон завершил преподавательскую работу, которой занимался почти полвека; отчасти это было следствием несовпадения во взглядах с канцлером Лайджертвудом и новым деканом Роу. Они даже попытались лишить его права работать с коллекциями и в лаборатории. Отставка при этом была отпразднована торжественным собранием. Вскоре Сиднейский университет удостоил своего выпускника Моусона почётной докторской степени; естественнонаучный факультет Аделаидского университета присвоил ему звание эмерита и предоставил рабочий кабинет. Научная и административная работа продолжалась, особенно после начала печатания биологической серии научных результатов BANZARE. Известность Моусона была так велика, что он был приглашён на официальные мероприятия по случаю визита в Австралию Её Величества Елизаветы II и принца Филиппа, в том числе по встрече королевской четы в аэропорту. В апреле 1954 года Дуглас Моусон перенёс сердечный приступ, проведя месяц в Королевской больнице Аделаиды, после чего был вынужден сократить интенсивность труда и избавиться от фермы. Следствием пережитых в экспедициях испытаний стал хронический артрит. Оправившись, Моусон продолжал участвовать в подготовке Международного геофизического года (МГГ), в 1954 году было принято решение назвать в его честь вновь основанную антарктическую станцию. Поскольку в 1956 году Олимпийские игры принимала Австралия, в честь визита принца Филиппа Королевским обществом Виктории был организован симпозиум по вопросам участия в страны в МГГ; с докладом был приглашён и Моусон. В сезон 1957—1958 года Моусон резко выступил против поддержания станции «Уилкс» (ныне «Кейси») после окончания МГГ, поскольку, как он считал, это снизит финансирование «Моусона» (база действительно была закрыта, а затем восстановлена). Он чрезвычайно заинтересовался и советской антарктической программой: во время захода в Аделаиду дизель-электроходов «Лена» и «Обь» Дуглас 23 апреля 1956 года побывал на борту и целый день потратил на знакомство с лабораториями и советскими учёными, а затем пригласил их к себе домой, где гости угощались чёрной икрой и осетриной, доставленной с кораблей. Во время захода в 1958 году ледокольных дизель-электроходов «Обь» и «Кооперация» Моусон, несмотря на заболевание, много общался с А.Ф.Трёшниковым. Несколько лет Моусон поддерживал переписку с О.С.Вяловым, капитаном И.А.Маном, Е.М.Сузюмовым.

Надгробие Дугласа Моусона
В 1958 году Моусон удостоился визита королевы-матери; по её просьбе он устроил вечер воспоминаний об экспедиции на «Дискавери», которой та покровительствовала, ещё нося титул герцогини Йоркской. В августе из уважения к его заслугам заседание Австралийской ассоциации развития науки было проведено в Аделаиде. Он также помогал супруге писать книгу о её отце — горнозаводчике Г. Дельпрате, которая вышла в том же году. В сентябре 1958 года последовал инсульт, который вызвал нарушения речи и памяти; однако Моусон при поддержке жены настойчиво восстанавливал дикцию и выписывал слова, которые забывал. Последнее письмо, собственноручно написанное Моусоном, датировано 11 октября; оно было посвящено плану будущих антарктических экспедиций. 12 октября он общался со своим преемником по кафедре геологии Артуром Олдермэном. В понедельник 13 октября 1958 года Дуглас Моусон был поражён новым инсультом и впал в кому. Не приходя в сознание, он скончался 14 октября в девять часов вечера в собственном доме в окружении семьи. Премьер-министр Р.Мензис предложил организовать государственные похороны, что было большой честью, так как этой церемонии удостоились только три человека, не являющихся политиками. Отпевание прошло 16 октября в церкви Святого Иуды в Брайтоне, гроб был накрыт тем флагом, который был поднят над Антарктидой в 1930 году. На церковном кладбище Моусон и упокоился; во время церемонии большой колокол отбил 76 раз по числу прожитых лет. Панихиду в кафедральном соборе Святого Петра организовал 20 октября университет; проповедь читал епископ Аделаиды, темой её была Сир. 44:13: «тела их погребены в мире, и имена их живут в роды».

Награды Моусона из коллекции Музея Южной Австралии
Награды. Почести
Д.Моусон был удостоен множества австралийских, британских и иностранных наград.
Государственные
Полярная медаль: в серебре с пряжкой «АНТАРКТИКА 1907—1909» (1909); в серебре с пряжкой «АНТАРКТИКА 1912—1914» (1914); в бронзе с пряжкой «АНТАРКТИКА 1929—1931» (1934). рыцарь-бакалавр (1914); орден Британской империи степени офицера (1921); медаль Серебряного юбилея короля Георга V (1935); коронационная медаль Георга VI (1937); коронационная медаль Елизаветы II (1953).
Иностранные: орден Святых Маврикия и Лазаря степени офицера (Италия, 1920); орден Короны Италии степени командора (Италия, 1925).
Научные и общественные: Антарктическая медаль Королевского географического общества (1908); Золотая медаль основателей Королевского географического общества (1915); «Серебряный волк» Скаутской ассоциации (1915); Золотая медаль Хелен Карвер Географического общества Чикаго (1915); медаль столетия Давида Ливингстона Американского географического общества; медаль Бигсби Геологического общества Лондона (1919); член Королевского общества (1923); Золотая медаль за океанографические исследования Французского географического общества (1927); медаль Густава Нахтигаля Берлинского географического общества (1928); медаль памяти Фердинанда фон Мюллера Австралийской ассоциации развития науки (1930); медаль Джозефа Верко Королевского общества Южной Австралии (1931); медаль Кларка Королевского общества Нового Южного Уэльса (1936); иностранный член Шведского общества антропологии и географии (1939); Золотая медаль Джона Льюиса Королевского географического общества Южной Австралии (1950);
член-основатель Австралийской академии наук (1953).
Наследие. Память
Дуглас Моусон считается одним из австралийских национальных героев и великих первопроходцев, себя он определял в первую очередь как учёного. Основную часть его научного наследия составляют статьи, общее число которых достигает 102. До начала его работ геологическое строение Южной Австралии (штата площадью 380 000 квадратных миль) было практически неизвестным. Моусон был одним из самых опытных полевых исследователей, практически каждый год он совершал одну или две геологические вылазки и за время жизни посетил с научными целями практически все территории штата. Начав с обследования Барьерного хребта от горы Лофли и хребта Флиндерс, он перешёл к вопросам гляциологии (после обнаружения скоплений галечника ледникового происхождения) и поискам урановых руд, причём задолго до того, как эти исследования приобрели стратегический характер. Его ученик А.Олдермэн отмечал, что профессор умел моментально определять минералы по визуальным признакам, даже если они относились к редким или малоизвестным видам. Он умел совмещать свои полевые экспедиции с преподаванием, и все студенты геологического факультета получали практический опыт именно в поездках с Моусоном. В Австралии Моусон считается одним из пионеров геохимии, который настаивал на важности изучения химического базиса петрогенеза, и всех своих выпускников заставлял проделать как минимум один анализ горных пород. Тем не менее, репутацию во всемирном масштабе он приобрёл как исследователь Антарктиды и организатор науки. Как учёный Моусон преуменьшал важность теоретизирования и зачастую был консервативен. Например, он всю жизнь отвергал теорию дрейфа материков А.Вегенера, несмотря на то, что с ней согласился его научный руководитель Э.Дэвид. Главной задачей учёного он считал собирание и описание образцов и, благодаря дотошности к деталям, был выдающимся геологом-практиком. Помимо сугубо научных задач, Моусон решал и некоторые важные общественные проблемы. Его предложения относительно введения в Австралии метрической системы мер не были замечены, и только после 1970 года правительство начало постепенный переход к единицам СИ. Он также оказался у истоков природоохранных мер, добившись прекращения промысла птиц и морских животных на острове Маккуори и превратив его с 1933 года в биосферный заповедник.
Архивный фонд Дугласа Моусона хранится в Национальной библиотеке Австралии. В его составе — рабочие журналы и дневники участников экспедиционной партии на острове Маккуори за 1911—1914 годы, собрание научных публикаций и газетных вырезок, относящихся к периоду до 1931 года, собрание документов тестя Моусона — Гийома Дельпрата, а также леди Пакиты Моусон, включая машинопись её книги об отце и переписку с дочерьми. Сохранилась также проектная документация по дому Моусонов в Брайтоне. В Музее Южной Австралии хранится минералогическая коллекция Моусона, включающая более 100 000 единиц хранения, а также несколько его реликвий, включая экспедиционную балаклаву, обрубленные сани и награды. Реконструирована и каюта учёного на экспедиционной базе. Сохранилась даже кукла, которую Анна Павлова подарила лейтенанту Ниннису перед отъездом из Лондона. В 1979 году Австралийская академия наук, одним из основателей которой он являлся, учредила почётную Моусоновскую лекцию и медаль. Изображения Моусона многократно были помещены на почтовые марки, купюру в 100 австралийских долларов (образца, выпускаемого в 1984—1996 годах) и однодолларовую монету. Именем Моусона названы улицы, учебные заведения, а также ряд географических объектов, в частности: море в Антарктике, полуостров, берег, Моусон-Пик в Антарктиде и гора в Южной Тасмании, а также австралийская полярная станция. В 1980 и 1982 годах бронзовые бюсты Моусона были воздвигнуты на Норт-Террас в Аделаиде и в Кентерберийском музее в Новой Зеландии.
Увековечивание памяти Дугласа Моусона

Почтовая марка Michel №7 1961 года

Бюст Моусона из Музея Южной Австралии

Бронзовый бюст Моусона на Норт-Террас в Аделаиде

Музей — реплика антарктической хижины на Моусон-стрит в Хобарте
Популярность Моусона в Австралии оставалась неизменно высокой всю его жизнь. В 1964 году вдова — Пакита Моусон — выпустила биографию Дугласа и приложила много усилий для пропаганды его наследия. Написанная ею книга остаётся важнейшим источником информации частного характера и сведений о личности полярника. В 1967 году она даже посетила Советский Союз. Вне Австралии — и вообще в мире — первой биографией Моусона оказалась 80-страничная книга Е.Сузюмова, выпущенная ещё в 1960 году. В 1968 году она была переведена на английский язык и опубликована в Аделаиде. В англоязычном мире внимание к Моусону было привлечено книгой Леннарда Байкела, выпущенной в 1977 году; критики характеризовали её как «чрезмерно популярную и упрощённую». Она, в определённой степени, заложила стандарт подобных изданий, когда основное внимание в биографии Д.Моусона привлекает его одиночная одиссея во время Антарктической экспедиции 1911—1914 годов. Научные биографии, основанные на большом комплексе первоисточников, опубликовали Филип Эйрес и Бо Риффенберг. К столетию Австралийской антарктической экспедиции был приурочен выпуск книги историка Дэвида Дэя «Flaws in the ice: In search of Douglas Mawson» (2013). Книга подверглась критике из-за крайнего ревизионистского подхода: Моусон был подан как тщеславный человек, создававший вокруг себя миф и препятствующий карьере тех, кто мог затмить его в научной сфере. Он стремился к богатству и славе, а основным его интересом были территориальные захваты под прикрытием науки. «Некомпетентный руководитель» Моусон признан главным виновником гибели как Нинниса, так и Мерца. Также Дэй обвинил Моусона в том, что он стремился избежать реальных военных действий в Первую мировую войну. Историк утверждал, что Дуглас Моусон летом 1916 года пережил роман с Кэтлин Скотт. Публикации: (With T. G. Taylor). The geology of Mittagong // J. and Proc. Roy. Soc. N. S. W. 1903. Vol. 37, pp. 306—350; (With T. H. Laby). Preliminary observations on radioactivity and the occurrence of radium in Australian minerals // Proc. Roy. Soc. N. S. W. 1904. Vol. 38, pp. 382—389; The geology of the New Hebrides // Proc. Linn. Soc. N. S. W. 1905. Vol. 3, pp. 400—485; (With F. Chapman). Halimeda-limestones of the New Hebrides // Quart. J. Geol. Soc. 1906. Vol. 62, pp. 702—711; On certain new mineral species associated with carnotite in the radio-active ore body near Olary // Trans. Roy. Soc. S. Aust. 1906. Vol. 30, pp. 188—193; Map incorporating route survey of coast line and hinterland of portion of South Victoria Land / Reproduced in The heart of the Antarctic. L.: Heinemann, 1909; The Australasian Antarctic Expedition // Geogr. J. 1911, June, pp. 1—12; Mawson, D. The home of the blizzard, being the story of the Australasian antarctic expedition, 1911—1914. — London: William Heinemann, 1915. — Vol. I. — 349 p; Mawson, D. The home of the blizzard, being the story of the Australasian antarctic expedition, 1911—1914. — London: William Heinemann, 1915. — Vol. II. — 339 p; Revised ed. Vol. 1 & 2. L.: Hodder and Stoughton, 1932; Auroral observations at Cape Royds Station // Antarctica. 1916. Pp. 151—212.; A contribution to the study of ice structures // Rep. Brit. Ant. Exp. 1907—9. L.: 1916. Geology. Iss. 2, pp. 3—24; Petrology of rock collections from the mainland of South Victoria Land // Rep. Brit. Ant. Exp. 1907—9. L.: 1916. Geology, Iss. 2, pp. 201—237; A discussion on the Antarctic ice-cap and its borders // Abstracts of Proc. Geol. Soc. Lond. 1918. No. 1027, pp. 2—8.; Macquarie Island, a sanctuary for Australasian sub-Antarctica fauna // Proc. Roy. Geog. Soc. Aust. (S. A. Branch). 1919. Vol. 20, pp. 1—15; Australasian Antarctic expedition: Report on the progress of the publication of the scientific results // Rep. Aust. Assoc. Advanc. Sci. 1921. Vol. 15, pp. 1—6; Records of the Aurora Polaris // Australasian Ant. Exp. 1911—14. Scientific Repts., Series B, 2 (1), pp. 1—191; Varve shales associated with the Permo-Carboniferous glacial strata of South Australia // Trans. Roy. Soc. S. Aust. 1926. Vol. 50, pp. 160—162; The Antarctic cruise of the «Discovery», 1929—1930 // Geog. Rev. Vol. 20., issue. 4. 1930. Pp. 534—554; Sir Tannatt William Edgeworth David. Obit. // Not. Roy. Soc. 1935. Vol. 1, pp. 493—501; Centenary address no. 7: Progress in knowledge of the geology of South Australia // Trans. Roy. Soc. S. Aust. 1936. Vol. 60, Pp. LVI—LXV; Further discoveries of sapropelic deposits in the Coorong region of South Australia / Pub. in Oil shale and cannel coal. The Inst. of Petroleum, 1938, pp. 50—52; Catalogue of rocks and minerals collected in Antarctic Lands // Australasian Ant. Exp. 1911—14. Scientific Repts, Series A, 1940. Vol. 4, iss. 13, pp. 405—432; Macquarie Island: its geography and geology // Australasian Ant. Exp. 1911—14. Scientific Repts, Series A, 1943. Vol. 5, pp. 1—194; The Elatina glaciation: a third recurrence of glaciation evidenced in the Adelaide System // Trans. Roy. Soc. S. Aust. 1949. Vol. 73, pp. 117—121; Programme of Australian Antarctic exploration // Nature. 1953. Iss. 172, p. 479; Моусон Д. Родина снежных бурь. История Австралийской антарктической экспедиции 1911—1914 годов, написанная сэром Дугласом Моусоном, доктором естественных наук, бакалавром инженерных наук / Перевод А.А.Павловой. — Москва: Мысль, 1967. — 334 страницы; Моусон Д. Страна штормов и туманов. История Австралийской антарктической экспедиции 1911—1914 годов, написанная сэром Дугласом Моусоном, доктором естественных наук, бакалавром инженерных наук / Перевод А.А.Павловой. — Москва: Мысль, 1970. — 247 страниц; Douglas Mawson's Antarctic diaries / edited by Fred Jacka and Eleanor Jacka; illustrations by Frank Hurley. — L. : Allen and Unwin, 1989. — 512 p. — ISBN 0043202098. Литература: Alderman A. R., Tilley C. E. Douglas Mawson. 1882—1958 // Biographical Memoirs of Fellows of the Royal Society. — 1960. — Vol. 5 (февраль). — P. 119—127; Ayres P. Mawson: A Life : Paperback ed. — Carlton, Vic. : Melbourne University Press, 2003. — xx, 321 p. — ISBN 0-522-85078-5; Bickel L. Mawson's Will : the Greatest Polar Survival Story Ever Written / Foreword by Sir Edmund Hillary. — N. Y. : Dorset Press, 1988. — 237 p. — ISBN 0-88029-217-2; FitzSimons P. Mawson: And the Ice Men of the Heroic Age: Scott, Shackleton and Amundsen. — North Sydney : William Heinemann, 2011. — 738 p. — ISBN 9781741666601; Gan Irina. The reluctant hosts: Soviet Antarctic expedition ships visit Australia and New Zealand in 1956 // Polar Record. — 2009. — Vol. 45, no. 1. — P. 37—50. — doi:10.1017/S0032247408007675; Jago J., Pharaoh M., Wilson-Roberts C. Douglas Mawson's First Major Geological Expedition: The New Hebrides, 1903 // Earth Sciences History: Journal of the History of the Earth Sciences Society. — 2005. — Vol. 24, no. 1 (январь). — P. 93—111. — doi:10.17704/eshi.24.1.f771465730u1w938; McEwin E. The Many Lives of Douglas Mawson : thesis… for the degree of Doctor of Philosophy, Creative Writing. — Faculty of Humanities, University of Adelaide, 2015. — Vol. One, Creative Work. — 181 p; Mawson Paquita. Mawson of the Antarctic : the life of Sir Douglas Mawson / With a foreword by H. R. H. the Duke of Edinburgh. — L. : Longmans, 1964. — 240 p; Mills, William J. Exploring polar frontiers: a historical encyclopedia in 2 vols. — Santa Barbara (etc.): ABC-CLIO, Inc., 2003. — ISBN 1-57607-422-6; Riffenburgh B. Racing With Death: Douglas Mawson — Antarctic Explorer. — L. : Bloomsbury Publishing, 2009. — 296 p. — ISBN 978-0-7475-9671-4;. Roberts D. Alone on the Ice. The Greatest Survival Story in the History of Exploration. — N. Y., L. : W. W. Norton & Company, 2013. — 368 p. — ISBN 978-0-393-34778-4; Suzyumov E.M.A life given to the Antarctic: Douglas Mawson — Antarctic explorer / authorized translation [from the Russian] by Tina Tupikina-Glaessner. — Adelaide : Libraries Board of South Australia, 1968. — x, 60 p; Сузюмов Е.М. Жизнь, отданная Антарктиде: Исследователь Антарктики Дуглас Моусон. — Москва: Географгиз, 1960. — 80 страниц. — (Замечательные географы и путешественники); Сузюмов Е.М. Дуглас Моусон и Антарктика. — Москва: Гидрометеоиздат, 1970. — 216 страниц; Шеклтон Э.В сердце Антарктики / перевод П.Ю.Шмидта, А.Бурашко, З.В.Житомирской и В.К.Житомирского, научный редактор Н.Я.Болотников. — Москва : Paulsen, 2014. — 528 страниц. — ISBN 978-5-98797-091-1.

[432x700]
1882
Эстелла Сильвия Панкхёрст (Estelle Sylvia Pankhurst)
британская суфражистка и левая коммунистка. Сильвия Панкхёрст родилась в городе Манчестер, Великобритания, в семье видных деятелей Независимой лейбористской партии Ричарда и Эммелины Панкхёрст. Родители Панкхёрст стояли у истоков движения за права женщин, что во многом предопределило политическую активность Сильвии и её сестры Кристабель Гарриет, впоследствии также активной деятельницы феминистского движения, получившей известность ещё в 1905 благодаря срыву съезда Либеральной партии в Манчестере. В 1906 Эммелина, Сильвия и Кристабель Панкхёрст начали сотрудничество в основанном в 1903 Женском социальном и политическом союзе (Women’s Social and Political Union; WSPU). В 1914 Сильвия порвала с WSPU из-за обвинений в адрес группы в содействии в организации поджогов. Она основала Восточно-Лондонскую Федерацию суфражисток (East London Federation of Suffragettes; ELFS), которая со временем эволюционировала в левом направлении. Соответственно полевению политического курса организации и расширению базы её поддержки она сменила название сначала на «Женскую суфражистскую федерацию» (Women’s Suffrage Federation), а затем на «Социалистическую федерацию рабочих» (Workers' Socialist Federation). Панкхёрст также была основателем печатного органа WSF/WSP — «Женского дредноута» (Women’s Dreadnought), аналогичным образом также изменившего название на «Рабочий дредноут» (Workers Dreadnought).

Сильвия Панкхёрст около 1910 года.
Левый коммунизм
В конце концов, Социалистическая федерация рабочих на короткое время была переименована в «Коммунистическую партию, британскую секцию Третьего Интернационала» (Communist Party, British Section of the Third International). Особенностью ситуации было то, что КП(БСТИ) по сути не только не была массовой партией, но никогда и не была представлена к 21 требованию, необходимому для принятию в Третий Интернационал (Коминтерн). Однако КП(БСТИ) была оппозиционно настроена по отношению к буржуазному парламентаризму и участию в парламенте, в отличие от новосозданной Коммунистической партии Великобритании (Communist Party of Great Britain). Взлёт КП(БСТИ) пришёлся на период обострения противоречий между ленинской линией и левыми коммунистами внутри большевистской партии в Советской России. Чтобы не вносить раскол в рабочее движение в Великобритании, партия Панкхёрст была распущена и влилась в официальную британскую Компартию. Это единство оказалось кратковременным: руководство КПВ предложило, чтобы «Рабочий дредноут» перестал быть персональным изданием Панкхёрст и был передан в ведание всей партии, но получило отказ. Как результат, она была исключена из КПВ и ушла в существовавшую непродолжительное время Коммунистическую рабочую партию. Сильвия Панкхёрст принадлежала к левому варианту коммунистического движения (коммунизм рабочих советов), который выводил свою историю от Розы Люксембург и в то время был представлен Антоном Паннекуком и Германом Гортером. В конечном итоге, левокоммунистические взгляды Панкхёрст стали причиной её исключения и из КРП. Тем не менее, она продолжала оставаться важной фигурой в международном коммунистическом движении. Она неоднократно покидала Англию, присутствовала на заседаниях Интернационалов в Москве и Амстердаме, а также на съездах Итальянской социалистической партии.

С.Панкхёрст на Втором конгрессе Коминтерна (1920). Портрет работы И.Бродского
Солидарность с Эфиопией
В середине 1920-х Панкхёрст сосредоточилась на антифашистской и антиколониальной борьбе, постепенно отойдя от других сторон левого движения. Агрессия фашистской Италии против Эфиопии в 1935 подвигла её на переименование «Рабочего дредноута» в «Новые времена и эфиопские новости» (The New Times and Ethiopia News) в 1936. Под влиянием героического сопротивления Эфиопии как первой жертвы фашистского вторжения Панкхёрст становится горячей поклонницей императора Хайле Селассие. В дальнейшем она собирала деньги на первый госпиталь-интернат в Эфиопии и изучала эфиопскую культуру и искусство. Конечным результатом её изысканий стал труд «Эфиопия: История культуры» (Ethiopia, a Cultural History; 1955). В 1956 она переехала в Аддис-Абебу, где совместно с сыном Ричардом Панкхёрстом, основала ежемесячный журнал «Эфиопский обозреватель» (Ethiopia Observer), посвящённый различным аспектам повседневной жизни эфиопов и развитию их страны. Сильвия Панкхёрст умерла в городе Аддис-Абеба, Эфиопия, 27 сентября 1960 года и была похоронена перед собором Святой Троицы в Аддис-Абебе, став единственной иностранкой, похороненной в этом священном для эфиопов месте рядом с участниками борьбы против итальянских агрессоров. Литература: Панкхерст, Э. Моя жизнь. Записки суфражистки [Текст] / Э.Панкхерст. — Петроград : Издательство бывшее. М.В.Попова, 1915; Некрасова А.С. Эволюция политических взглядов Сильвии Панкхёрст //В сборнике: Гендерные аспекты социогуманитарного знания Материалы Первой региональной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. Главный редактор Д.Б.Вершинина. 2012. Страницы 70-74; Семенова В.Н. Эфиопская иконография как источник по этноистории страны конца XIX- начала XX в. //Петербургский исторический журнал: исследования по российской и всеобщей истории. 2015. № 3 (7). Страницы 272—291; Шнырова О. В. Первая мировая война и женский социально-политический союз //Вестник Ивановского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. 2010. № 4 (10). Страницы 11-17; Richard Pankhurst, Sylvia Pankhurst: Artist and Crusader, An Intimate Portrait (Virago Ltd, 1979), ISBN 0-448-22840-8; Richard Pankhurst, Sylvia Pankhurst: Counsel for Ethiopia (Hollywood, CA: Tsehai, 2003) London: Global Publishing ISBN 0972317228; Ian Bullock and Richard Pankhurst (eds) Sylvia Pankhurst. From Artist to Anti-Fascist(Macmillan, 1992) ISBN 0-333-54618-0; Shirley Harrison, Sylvia Pankhurst, A Crusading Life 1882—1960 (Aurum Press, 2003) ISBN 1854109057; Sylvia Pankhurst, The Rebellious Suffragette (Golden Guides Press Ltd, 2012) ISBN 1780950187; Shirley Harrison, Sylvia Pankhurst, Citizen of the World (Hornbeam Publishing Ltd, 2009), ISBN 978-0-9553963-2-8; Barbara Castle, Sylvia and Christabel Pankhurst (Penguin Books, 1987), ISBN 0-14-008761-3; Martin Pugh, The Pankhursts: The History of One Radical Family (Penguin Books, 2002) ISBN 0099520435; Patricia W. Romero, E. Sylvia Pankhurst. Portrait of a Radical (New Haven and London: Yale University Press, 1987) ISBN 0300036914; Barbara Winslow, Sylvia Pankhurst: Sexual Politics and Political Activism (New York: St. Martin’s Press, 1996); ISBN 0-312-16268-5.


1882
Карл Альфред Педерсен (норвежское имя — Carl Alfred Pedersen)
норвежский гимнаст и легкоатлет, призёр летних Олимпийских игр. Родился в городе Кристиания (с 1924 года — Осло). Сначала Педерсен вместе со своей гимнастической командой победил на неофициальных Олимпийских играх 1906 в Афинах и занял восьмое место в тройном прыжке, однако полученные на соревнованиях награды не признаются Международным олимпийским комитетом, так как Игры прошли без его согласия. На Играх 1908 в Лондоне Педерсен участвовал только в командном первенстве, в котором его сборная заняла второе место. Через четыре года он выступал за норвежскую сборную на Олимпиаде 1912 в Стокгольме. В соревновании по шведской системе его команда заняла третье место. Помимо этого, Педерсен является чемпионом Норвегии в прыжке в длину (1904, 1905 и 1907) и в прыжке в высоту (1905). Умер в родном городе 25 июня 1960 года.


1883
Петар Конёвич (сербское имя — Петар Коњовић)
сербский композитор, один из основоположников сербской национальной композиторской школы, член Чешской (1938) и Сербской (1946) академий наук. Родился в местечке Чуруг, Бачка. Учился в гимназии в городе Нови-Сад. В 1906 окончил Пражскую консерваторию по классу композиции К.Штекера (изучал также дирижирование). Работал учителем музыки, дирижером, режиссером и директором оперных театров в различных городах Югославии. В 1939—1950 профессор (в 1939—1943 и 1945—1947 ректор) Академии музыки, в 1948—1854 директор основанного им института музыкознания Сербской Академии Наук в Белграде. В своем творчестве, главное место в котором занимает оперный жанр, Конёвич опирается на народную реалистическую основу. Автор 5 опер, среди них — "Коштана" (сочинение и исполнение — 1931, 2-я редакция — 1949), принесшая ему европейскую известность, а также оркестровых сочинений (в том числе симфоническая поэма "Макар Чудра" по Горькому, 1944), 2 струнных квартетов, хоров, романсов, обработок народных песен (в том числе "Моя земля", 5 тетрадей, 1923—1856), явившихся важной вехой в югославской музыкальной фольклористике, театральной и церковной музыки.

Петар Конёвич на сербской марке 2009 года
Значителен вклад Конёвич и как музыковеда. Ему принадлежат монографии о классиках сербской музыки С.Мокраняце (1956), М.Милоевиче (1954), а также несколько сборников статей. Умер в Белграде 1 октября 1970 года. Сочинения: Огледи о музици, Белград, 1965. Литература: Ямпольский И., Памяти Петара Коневича, "Советская музыка", 1970, № 12; "Zvuk", 1963, № 58 (посвящён 80-летию со дня рождения Конёвича).