Эх, Питер в этот раз, какой был Питер… Сначала Питер – это был Айдахар. И питерские дворы кладут, как козырные карты, другие тени, корабельные верфи светятся вдали тревожными огнями замка Камелот, и манят не хуже этой сказки. Смешной грузинский ресторанчик, с невозможно вкусной и обильной едой, где я удивила официанта просьбой принести лед. И вправду, не за чем. Вино и так было ледяным, и, как это бывает только в хорошей компании, веселило, а не пьянило. Так и должно быть, так и должно быть. А потом - темнота и сильный мужчина рядом, и мне совсем не страшно от ночи чужого города. Какие то типично питерские, прямые как стрела, проспекты, масляный, нефтяной блеск Невы, суицидный; дурацкие афиши, наше топтание у памятника Мусоргскому. И даже Мусоргский у тебя не как у всех: не пьянь опухшая, а благородный дон в питерском садочке. Какой ты, Андрюш, гастарбайтер, когда ты самый что ни на есть коренной)) Пожалела, что не поехала есть «грибочный суп» и пить коньяк – дура старая. Хотя не пью я коньяк, совсем не пью. Но для тебя, мон шери!))) Потом Питер – это Alice_M. И это совсем другой Питер, как будто я подверглась какой-нибудь нуль-транспортировке из фантастических романов. Верите ли вы, мои ситуайены, что бывают женщины столь разные – чуть наклон головы, тень, пробежка мимики по лицу и передо мной уже другое лицо, быстро меняющееся, как рябь по воде, как тень от раскачивающейся лампы. Прекрасное, таинственное. Это смущенная речь, которой рассказываются ужасы и страсти, другая б сошла с ума. Чуть сбивчивый рассказ там, где другие рыдают, рвут волосья где ни попадя и всётакоэ. Мозаичная жизнь, благородный парус, что по чьей то злой причуде тыкается в тесные берега домашнего прудика, когда ему самое место на океанических просторах. Алис, этот страшный пьер-лашез должен был бы поехать в Питер, а не ты в Париж, чтобы женится на тебе, графине. Его единственный шанс стать настоящим графом был жалко просран…