О том, что в Шаргороде планируется фестиваль, стало известно, когда в галерее L-ART появилась афиша с анонсом мероприятия. Смутно представляя себе о том, что же это за место – город-шар, мы решили уточнить у людей, которые хотя бы мало-мальски могли нам что-нибудь об этом рассказать. На наши вопросы мы получали неизменно один и тот же ответ: «Мы сами не знаем». Лишь изредка, как будто из далекой неведомой страны, до нас доходили какие либо сведения от художников, которые звонили в Шаргород и общались со своими коллегами. Картина происходящего складывалась такая: художники днем работают, вечером «накидываются», а ночью это веселье превращается в нешуточную вакханалию. Некоторые надираются до того, что в пьяном угаре слизывают у другого зубную пасту с органа. А кто-то осваивает вождение трактора, намереваясь на железном коне вернутся в Киев. Так или иначе, вооружившись фотоаппаратом, наш арт-редактор и художница Саша Макарская решила отправиться в автобусе со СМИ и гостями в Шаргород и своими глазами увидеть плоды творчества участников фестиваля. Тем более, что среди художников были такие известные имена, как Борис Михайлов, Олег Тистол, Николай Маценко, Сергей Братков, Максим Мамсиков, Александр Гнилицкий, Александр Шабуров (группа «Синие носы»), Илья Чичкан и др.

Все желающие отправится на фестиваль, могли это сделать на автобусе, который ожидал у галереи L-ART. Это августовское утро выдалось солнечным и ясным. Сонный народ вяло стягивался к автобусу. Разрезая солнечный свет сигаретным дымом, кто-то шутил по поводу примятых волос своего собеседника, еще не отошедшего ото сна, кто-то щурился на солнце, подперев ногой стену галереи, а кто-то просто «заправлялся» бутылкой светлого пива. Десять минут и наше двухъярусное судно тронулось в путь. Путь предстоял неблизкий – порядка семи часов. Уже через час монотонного шума двигателя, возникло непреодолимое желание подержать за горло сидевшую неподалеку компанию журналистов. Для этих «туристов» поездка было как нечто вроде похода в кинотеатр на какую-нибудь пердежную голливудскую комедию. Они поглощали бутерброды, пили пиво и ржали почище того же Бивиса и Баттхеда: «А-ха-ха-ха-ха. Смотри, корооова! А-ха-ха-ха-ха». Приходилось глубоко дышать, сдерживая агрессию и отвлеченно рассматривать похожие, словно братья-близнецы, села и безликие города. Нищие урбанистические пейзажи чередовались с красотами украинской природы. Сквозь деревья пробивались утренние лучи солнца, мимо проплывали бескрайние поля, уходящие за горизонт. Со второго этажа автобуса люди казались маленькими. Они задирали голову вверх и показывали пальцем на наше двухэтажное чудовище на колесах.

Каким-то чудом, постоянно ломаясь, автобус добрался-таки до Шаргорода. Сам городок напоминает шагаловский Витебск. Центральная улица, которая есть в каждом маленьком постсоветском городке, – улица Ленина, - это одна большая экспозиция. Двери автобуса открываются и мы на главной площади. Журналисты, точно чувствуя где находится снедь, тут же оккупировали стол с «шаровой колбасой». В это время на площади группа Р.Е.П. открывает фестиваль галлюцинирующим перформансом. Молодые люди в блестящих костюмах – слава курице-гриль! – выкрикивают в микрофоны бесконечно резиновый текст следующего содержания: «Мы – ваша религия. Мы – ваши звери. Мы – ваш наркотик» и т.п., за чем наблюдают дети, художники и небольшие группки бабуленек в цветастых косынках. На фоне огромного, чистого августовского неба перформанс растворился, словно выхлопные газы нашей «двухэтажки». Под памятником Ленину на потеху детям перекатывался гигантский футбольный мяч Ильи Чичкана. Местный житель, будучи навеселе, даже испугался, увидев перед собой раздавшийся в размерах мяч и, чай, на минутку задумался, не стоит ли ему бросить пить. За спиной у бедняги на столбе красовался портрет, который позже можно было видеть в разных местах города. Борис Михайлов расклеил «римский» профиль по всему городу, что создавало некую интригу. В эту игру можно было играть бесконечно долго. Далее программа состояла из обзора живописи на центральной улице и фотовыставки. Из наиболее запоминающихся фотографий можно было выделить несколько жутковатые фото гравированных надгробных плит, а также Шаргородские пейзажи в исполнении Тистола и Маценко: «портреты» местных домов прекрасно смотрелись на ставшем визиткой «Нацпром»’а теплом фоне. Вся эта красота была в замечательных китайских рамочках. Живопись экспонировалась на фасадах домов, заборах и т.д. – взаимодействовала с этой средой, приобретала новые смыслы. Все было бы иначе, если бы работы были выставлены в галерейном пространстве.

К слову, сам город издавна был заселен иудеями, католиками и православными, что, естественно, наложило свой неповторимый отпечаток на архитектуру Шаргорода. В этом пространстве работы художников «жили» по разному: большая часть оставляла впечатление, будто картины здесь всегда и висели, а какие-то из них были такими же ненужными и синтетическими, как банка «пепси» на фоне бочки с украинским квасом. Вот ремонт холодильников. Чуть дальше располагается картина-обманка Александра Гнилицкого, на которой те же советские красавцы-холодильники. На чистых холстах узбекский художник Вячеслав Ахунов расположил ключи от дверных замков. И снова Гнилицкий: в заброшенном ларьке, где был ремонт обуви или что-то в этом роде, фотографии куски живописных фактур и не менее живописно раскинувшийся в траве пьяный Чичкан. По словам местного жителя, как он сам представился – «фотохудожника», все ему понравилось, за исключением того, что работа Маши Шубиной «Смерть с косой», где автор изобразила себя в роли смерти, висит на улице, а не на кладбище. После своих замечаний он продемонстрировал подборку своих последних работ – снимки на камеру мобильного телефона, где была запечатлена его девушка в нигляже. Вообще, общение с местными жителями – это отдельная история. Николай Маценко, к примеру, прекрасно влился в атмосферу местечка. Он продавал местному населению картину Казимира Малевича «Черный квадрат» на местном рынке среди помидоров. И там нашлись свои покупатели…

Чуть позже мы побывали в синагоге XVI века, в которой нынче производят вино и морс. Внутри находятся огромные чаны, от которых исходит специфический запах уксуса и которые сами по себе уже являются произведением искусства. В синагоге был проект Анны Броше – рисунки на стекле, подсвеченные прожектором, получалась тень на стенах с женскими губами, шевченковской Екатериной и т.д. Замечательно то, что в синагоге можно было выставлять что угодно и это «что угодно» было бы прекрасным. В слободе Гиболовка, что рядом с Шаргородом, в большом ангаре на видеопроекторе транслировалось «путешествие» красного мячика по плитке Леси Заяц, а также чувственная, эстетская работа Маши-Ша с пчелами. По возвращению в город, в кинотеатре транслировалась работа все той же Маши-Ша. После теплых впечатлений, граффити APL 375 со смешным гипергигантским зверем на здании склада и «суперменом» на водонапорной башне, летящего навстречу закату, краснодарского художника Колесникова Владимира, страшное и циничное видео: женщина режет себе живот-арбуз, смотрелось как насмешка, плевок на правый ботинок. Не в пример последней видеоработе, документальный фильм «Кому оно надо?» о том, что такое современное искусство в представлении Шаргородских жителей и нужно ли оно им, получился трогательным и чистым. Поскольку именно такими являются местные жители. Порадовали «Синие носы», как всегда смешные, ироничные и бодрые. Короткие сцены на животрепещущие темы секса, политики заставили зал, запрокинув голову, заливаться смехом.  Последней частью Шаргородского фестиваля был обзор работ в спортивном зале, где Анна Броше украинизовала известных литераторов, дорисовав усы-волосы в шевченковском стиле. В зале также красовался огромный портрет мера города Шаргород, общительного и веселого Тимофея Жмурко, с его неизменной улыбкой, за которой поблескивают холодным светом металлические зубы. Портрет Ильи Чичкана. На закрытии фестиваля выступала украинская команда «Хаммерман знищує віруси» (Хаммерман уничтожает вирусы). На столе стоял портвейн «777». Полячка, Ивона Голембьевская, резидентка Центра Современного Искусства в Киеве, сожалела о том, что не знает языка и не понимает, о чем поют «хаммерманы». В какой-то момент ей можно было позавидовать, что она не понимает этот бесконечный поток матов. Из-за кустов, за тем, как гуляет элита, с недоумением наблюдала местная молодежь, вырядившаяся в свои лучшие парадные костюмы. Чуть за полночь все мероприятия завершились и нам пришлось отбыть обратно в Киев. Наверное, каждый участник фестиваля был благодарен организаторам и Шаргородским жителям за то, что вытянули их из повторяющегося цикла городской жизни: мастерская-выставка-вино-все те же лица…