[301x448]
Ранее утро-8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало светать. Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, ни каких роз, только весенние цветы+праздник же весенний.



Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло. Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. Из- под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде, было что непреклонное и гордое, не смотря ни на что.



Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы действительно красивы.



- А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер.



- А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала тетка, торговавшая по соседству соленными огурцами. Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена. Напротив меня стоял старик.


Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты. Деда трусило от холода, его руки были синего цвета+.его очень трусило, но она стоял на ветру и ждал.

Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать, а продавщицы все не было. Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.



К корзине подошла продавщица.



Дед робким шагом двинулся к ней. Я то же подошел к ней. Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.



- Хозяюшка...милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы,- дрожащими от холода губами спросил дед.



- Так, а ну вали от сюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то+.прорычала продавщица на деда.



- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку+.сколько она стоит?- тихо спросил дед.



Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы+



- Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали от сюдава, - рыкнула продавщица.



- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, -так же тихо сказал дед.



- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка,- с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.



Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю.



- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля,- как-то очень тихо спросил дед.



Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины. Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.



- На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду,- уже прогорлопанила продавщица.



Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась...



- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, - дико захохотала эта дура.



В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана посередине.



Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась по полам и цветы смотрели в землю...На руку деда упала слеза...Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.



- Слышишь ты, сука, что же ты, блядь, делаешь? - начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком. Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала.



- Дед, а ну подожди, - сказал я, взяв деда за руку.



- Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух,- еле слышно, но очень понятно прошипел я.



- Э...а...ну...я не знаю,- промямлила продавщица



- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?



- Наверное 50 гривен, - сказал продавщица.



Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду. - На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я.



Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал+ У меня у самого слезы стояли в глазах. Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.



- Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.



Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча. По дороге я потянул деда в гастроном. Я купил торт, и бутылку красного вина. И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.



- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней, поздравляй. У деда хлынули слезы...они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы.



Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах.



Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и вытирая глаза сделал шаг к выходу.



- Мы...мы 45 лет вместе... она заболела... я не мог, ее оставить сегодня без подарка, - тихо сказал дед, спасибо тебе...



Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз+


Я хочу, чтоб этот мир стал чуточку добрей...