Кто придумал эту дьявольскую дату?
В предрассудки не верю. Но так случилось, годовщина всплывает в памяти.
И в этом году пятница 13-е.
Но это уже совсем другая история.
Начало же той, прошлогодней, идет с теплого майского дня, когда мы впервые ступили в этот старинный особняк, памятник архитектуры XVII века, помнящий многое и многих,
чуть запущенный, добротный и крепкий, многократно пере- и надстроенный. Одной стороной он глубоко зарыт в холм, другой навис над соседним переулком, да так, что окна подвала позволяют рассматривать прохожих свысока. Огражденная территория с чудным маленьким сквериком, выложенными плитками дорожками дают возможность, спокойно промеряя их шагами, без толкотни предаваться мыслям, солнцу и окружающему очарованию старинного московского переулка. А небольшая стоянка хорошо сохраняет нервы, неизбежно растрачиваемые мыслями о парковке и сохранности. Вся эта роскошь в центре Москвы почти два года пустовала. Предыдущий арендатор, какая-то нефтяная компания, покинула его стремительно, оставив повсюду горы визиток, бланков, документов и связки сушеного чеснока.

В тот теплый майский день мы стали его новыми, пусть временными, владельцами. Особняк встретил нас спокойным скрипом полов, постоянно сохраняющейся прохладой и гулким подвальным эхом. Он жил своей внутренней жизнью, казалось, ему было наплевать, кто и с какой целью въехал сюда. Древний сводчатый подвал с первых шагов вниз по крутой лестнице погружал в таинство.

Что происходило здесь до нашего появления теперь восстановить трудно. Точно можно сказать только то, что сразу после нашего въезда необъяснимые странности происходили здесь с завидным постоянством. От самых безобидных. Новые замки, с какой то непонятной периодичностью, отказываются работать, пол под ногами вдруг неожиданно начинает петь. Свет включается и выключается сам. Телефоны работали и соединяли по каким-то никому неведомым принципам и законам. С компьютерами вообще происходила беда. До более серьезных. Связанных с неадекватным поведением людей.

- Чертовщина какая-то! – буквально в первые дни непроизвольно вырвалось у кого-то из нас. Это слово с первого дня постоянно непроизвольно засело в мыслях, и нет-нет всплывало в наших разговорах.

Но, разве это главное. Мы работаем, с раннего утра до позднего вечера.
Мы (об этом нужно сказать отдельно) - демократичные, открытые, искренние, умные и веселые люди. Мы делаем одно Дело, которое поражает разМаксом. Планы наши еще более смелы и грандиозны. У нас нет друг от друга секретов и тайн. Мы много работаем, и отдыхаем красиво, с разМаксом, не думая и не говоря о деньгах, деньги просто есть и все. Команда единомышленников, сплоченная годами совместной работы. Есть один новичок, ваш покорный слуга. Но удивительно легко и естественно вписался в команду, что это совершенно не чувствуется.. Мы практически братья, равные среди равных.
Негласный лидер – Макс. Громадный красавец с университетским образованием, блестящий экономист, свободно владеющий несколькими иностранными языками, бывший чемпион Москвы по волейболу, успевший поработать сотрудником нашей разведки в одной из европейских стран. Удивительно спокойный человек с прекрасным чувством юмора. Уважаемый автоматически, он со всеми ведет себя сдержано и корректно. На моей памяти лишь однажды в запале спора он прихлопнул муху, не вовремя выбравшую его стол для посадки. Удар был хлесток, самую малость с перебором. Стол выдержал, импортный, а вот полы проломились, с хрустом нанизавшись на ножки. Все вздрогнули и умолкли. Макс, дуя на огромную красную кисть, более похожую на клешню морского чудовища, побежал полоскать руку холодной водой. Оставшиеся переглянулись:
- Чертовщина, какая-то! Придется перекладывать полы.

Впрочем, ближе к той памятной дате. 10 июля. Как обычно прихожу первым, включаю компьютер. Удивительное дело, сразу после переезда, он превратился в нечто одухотворенное, требующее к себе определенного подхода. Он теперь даже включается только дуплетом, одновременным нажатием двух кнопок, после, чего еще требует внимания и четко отлаженной процедуры, включая уговоры. И, не дай Бог, сорвешься на ругань. Не включится. Проверено. По началу меня это здорово бесило, но вскоре я понял преимущества столь сложного доступа. Чужой, даже специалист, терялся и с хода, просто был не в состоянии включить его. Мало того любая попытка обойти либо сократить процедуру включения неизбежно оставляла следы. Вот и сегодня, я безошибочно понял, что была такая попытка. Большой беды нет, важной информации там не хранится, однако, сам факт не радостный. Дальше – больше, вскоре выяснилось, что большая часть наших компьютеров подверглась аналогичному внешнему воздействию. Все озадачены.

На следующий день Макс, как бы между делом, бросает:
- Моя жена всегда говорит: «От своего вора не убережешься».
Из своих, вором могу быть только я, все остальные проверенны годами. Так что это для меня. Оправдываться в том, что ты не совершал, глупо. Да и алиби нет. Уходил последним, приходил первым. Чужие здесь не ходят, территория охраняется.
Время идет, сворим чередом.
И вот, наступает пятница 13-е.
В сегодняшних планах, отложенный день рождения. Именинник бывший генерал комитета известного своей безопасностью, руководитель нашей аналогичной службы. Его единственного все называют по имени отчеству. Два дня назад все дарили ему подарки, смеялись, обнимались, и, соответственно принимали приглашения в ресторан на пятницу. Теперь все суетятся, бегают, стараются быстрее закончить дела. Макс возбужден, резок. Моя попытка зайти к нему, пресекается:
- Выйди, пожалуйста.
Выхожу. Сажусь за компьютер, работы невпроворот.
Часа через три, оторвавшись, расправив руки-крылья, ощущаю, какую-то жутковатую тишину, встаю, открываю двери и окунаюсь в мир пустоты. Никого, кабинеты закрыты, стоянка пуста. Не нужно быть ясновидцем, понятно, все уехали в ресторан, отмечать.
Я один. Где-то скрипнули полы. Иду на звук. Никого. Хлопнула форточка. Оборачиваюсь. Сквозняк. Обошел все, никого. Посмотрел везде. Но, ощущения, словно не один. В руках тяжесть, не чем дышать и к горлу подкатывается обида.
В голове вечные вопросы:
- Что делать? и - Почему?
Хочется плюнуть на все и всех и уйти. Понимаю, нельзя давать волю чувствам, пытаюсь сесть за компьютер, продолжить работу. Все валится из рук.
- Ладно, уж коли, утро вечера мудренее, то сам Господь дал мне время до понедельника.

Понедельник. Утро. На улице приятная прохлада. Благодать. Жара наступит позже. Все в сквере. Стоят, смеются. Подхожу. Протягиваю руку. От меня молча отворачиваются, отходят, прячут глаза. Будто дан приказ: «Лечь», и все упали, не разбираясь. В грязь, так в грязь. Чувствую, смотрят в спину со страхом и любопытством. А то, казнь на Руси всегда считалась первым зрелищем, привлекала, пьянила. Похоже, в ее исполнении никто не сомневается.
Но, как любит говаривать один мой приятель:
- Даже у того, кого проглотили, есть два выхода.
Первый – естественный и приятный для глотателя. Согласно этому выходу, следует отрубить мизинец и принести его в качестве осознания своей вины и каяться, каяться, каяться, просить прощение – авось простят.
Я выбрал другой, не естественный и не приятный. Вернее, для меня он был вполне естественным, но не приятным. Ответил тем же, соответственно перестал замечать и здороваться.
Как я узнал значительно позже, в понедельник вечером нашли молодого паренька из охраны, который глупости ради, раздираемый любопытством, ходил и включал компьютеры. Я этого паренька не помню, больше он на работе не появлялся. Но в тот момент я знал лишь то, что был невиновен, был обижен несправедливостью и упрям. Прейди я вечером с оправданием, с покаянием, просьбой о прощении, наверное все решилось бы в тот же день, и всей этой истории настал бы конец.
Но, существовало одно Но.
Я был слишком упрям, на приказ «лечь» даже не пригнулся.
Все продолжалось, отвечая взаимностью, не замечал и не здоровался.
Всеобщая тягость продолжала держать всех в напряжении.
И снова день. И снова утро. Здороваюсь с охраной и водителями. Эти либо не в курсе, либо им наплевать. Остальных мимо.
Следующий день. А казни все нет. Известно, страх не держит вечно. Он сменяется вначале любопытством, затем бравадой. И вот, постепенно, с разницей в несколько дней, один за другим мне протягивают руки, наслаждаясь своим непослушанием и неслыханной храбростью. Вначале в темных коридорах, потом открыто. И, я их жму, улыбаюсь, смеюсь.
Через неделю. Понедельник. Утро. На улице приятная прохлада. Благодать. Жара наступит позже. Все в сквере. Стоят, смеются. Подхожу. Протягиваю руку всем, кроме глотателя - Макса, и все здороваются. Вижу Максу неуютно, не ловко, но роль есть роль.
Днем в офисе появляется молодая симпатичная женщина. Несколько минут мы стоим рядом, она разговаривает с одним из наших сотрудников. Смеется. Шутит. Прощается со всеми. Уходит. Сотрудник мне говорит:
- Жена Макса.
- Что ж, - думаю, - вот и конец истории.
Через час входит Макс, задает мне какой-то ничего не значащий вопрос. Отвечаю.
Есть контакт.
Все продолжают работать, с раннего утра до позднего вечера. И Дело поражает разМаксом. Вот только не могу назвать всех, словом Мы. Теперь я не мы. В кабинет Макса я не вхож. Планы обсуждаются без меня. Не зовут. В рестораны хожу в другой компании.
Иногда задумываюсь:
- А может быть, стоило, отрубить мизинец.
Посмотрю на свои десять и улыбнусь.