"Не все ли равно, про кого говорить? Заслуживает того каждый из живших на земле." Иван Бунин.

Представь себе: он лампочка в уборной –
общественной, не знавшей белизны.
Лишь мухи бьются тупо и упорно
в стекло его загаженной спины.
Над ним - неровным небом потолок.
Под ним - исподов потаенных выгул.
И беспокойный провод, как вьюнок,
ведёт к рубильнику с дилеммой ВКЛ и ВЫКЛ.

Мир перевёрнут, переломан цоколь,
и прошлое - невнятный полумрак,
И нету сил подумать о высоком,
но не светить ему нельзя никак.
Внутри него - каких-то сотня ватт,
за ним - сопротивленье ом так в двести.
Но ведь никто - поверь - не виноват.
В так странно высвеченных времени и месте.
И где бы дух твой безмятежный не носило,
и кем бы ни был ты на том и этом свете,
Сейчас ты - лампочка, что тлеет в четверть силы
в забытом Богом привокзальном туалете.

Она была улыбкой на обложке
красивого рекламного журнала.
Её всегда встречали по одёжке,
а большего она и не желала.
Но был лишен красивости финал,
и закатилось яркое светило:
Её до дыр засмотренный журнал
осел в кабинке привокзального сортира.

Теперь гляди, как нестерпимо туго
случайность натянула тетиву,
Когда они увидели друг друга –
без всяких предисловий, наяву.
И искры пронеслись по проводам,
детектор зафиксировал ошибку.
А он подумал: что же я отдам,
чтоб осветить её погасшую улыбку?
И кем бы ни были мы в настоящей жизни,
и что бы в будущей себе не заказали,
Но в этот миг мы перестанем быть чужими
на переполненном разлуками вокзале.

А ты? Ты коротаешь ночь в вагоне,
поёшь во сне несложенные песни,
И что тебе до двух чужих агоний,
замешанных в рифмованные взвеси!
Но гулкий взрыв уснувших оглушил:
горит сарай на станции промозглой.
И видишь - там две слипшихся души
сигнальным пламенем летят навстречу звёздам...
Какие б токи сквозь тебя не проходили,
и по каким бы ты не мыкался дорогам,
Будь ты хоть оттиском, хоть лампочкой в сортире, -
Ты не забыт ни электричеством, ни Богом.


Жаль, что не могу дать послушать....