скрип арбы потрепанной
эхом отдавался
со снегами отчины
табор расставался

шкурами обшитая
грустная повозка
лошади резвистые
позади обоза

там бароны алые
запрягают воронов
девушки упрямые
шепчутся в полголоса

есть одна в том таборе
что я видел летом
сердцем она храбрая
да в шелка одета

волосы как золото
странная порода
шла цыганка по лесу
дивным огородом

вышла из арбы она
и пошла по пыли
по дороге города
люди все застыли

глядя вслед той девушке
вслед ее ресницам
развивались ленточки
в бубне ее жизни

взоры ее волчьи
на сторонних жителей
на дома что зодчие
строили стремительно

обратились мысли ее
две монетки звонкие
в две голубки чистые
в быстрые иголки две

вскользь она увидела
боковыми точками
руки его сильные
у своих сережек

он закрыл глаза ей
темною ладонью
а она мечтала
быть его одною

чтобы он укрыл ее
от колючих ветров
от дорожной пыли
и табачных тембров

чтобы танцевал он
танец ее пульса
и развел костер
что никогда не тухнет

бедное сердечко
родины не знает
бродит оно вечно
как маяк-скиталец

снова новый берег
новые знакомства
табор идет в небо
наверх вероломства

все свои желанья
все свои браслеты
отдала она бы
за любовь поэта

нрав цыганки ветренный
жажду приключений
смыло бы наверное
лишь его спасенье

всю свою историю
по своим гаданьям
тысячи меморий
тайны мирозданий

рассказыла бы она
за секунду счастья
одинокая Луна
жила в его власти

пелены двубортных юбок
плисс и шелк заморский
красоты ее фигуры
шар гаданий плоский

никогда он не забудет
нрав ее горячий
треск огня в холодный вечер
очень много значил

ее томный взгляд и голос
отблески монеток
золотистый ночи волос
союз силуэтов

обжигающие слёзы
на руках замерзших
дни прошли уходит табор
любовь остается