Секса не было около недели. Рабочая суббота, гости, уставшая Лу. Я начинаю испытывать голод...

Прочитал у Кинга, как Руби и Доун, которую я недавно сравнивал с Н., ходили в какой-то крутой паб за счет знакомого приятеля. Он устроил им очень приятный вечер, они ели, пили, танцевали и веселились, и всё бесплатно. Когда он подвозил девушек домой, Доун, эта сексуальная самка, преисполненная чувством благодарности, в порыве радости предложила ему (не помню как звали того парня) сделать минет. Это предложение прозвучало совсем невинно, словно речь шла не о «делах постельных», а о самом что ни на есть естественном способе отблагодарить мужчину. В этих торговых отношениях, когда удовольствием платят за удовольствие есть нечто очень волнующее, возбуждающе сексуально-аморальное. Парень отказался от этой услуги с улыбкой. Я бы сделал то же самое, для меня как человека социального, признающего нормы морали, это достойный выход из положения. Только так, то что ты сделал может иметь какой-то смысл. А получение платы, пусть и в виде сексуальной услуги, только бы все испортило... Несомненно, я бы отказался, но животное во мне, которому чужды всякие условности, которое есть чистый инстинкт, подавленный и скованный разумом, этот лик моей сущности, который я, несмотря ни на что, люблю и который тщательно скрываю, являет предо мной животрепещущие картины, склоняя меня в моем воображение к падению. И в своих фантазиях я поддаюсь искушению. Я дарю счастье и принимаю удовольствие, которое мне предлагают взамен. Это происходит в моих видениях и не более того. Я с возбуждением наблюдаю сексуальные сцены со стороны, одновременно являясь и участником и наблюдателем воображаемого театра. И мое основанное на противоположностях удовольствие заключается в том, чтобы, участвуя в откровенных фантазиях, оставаться при этом тем, кто лишь подглядывает за своей интимной жизнью.

Как я сказал, в реальной жизни я другой человек. У меня есть Лу, которую я очень люблю, и я бы никогда не пожертвовал нашей тесной связью ради воплощения таких спонтанных фантазий в жизнь. Никогда. Они для меня не имеют настолько большой ценности... Игрушки. Шалости. Не более того. Но я считаю немаловажным достижением то, что я не побоялся признаться себе в своих плотских фантазиях и, осознав их, сумел превратить в игру воображения.

Все же... когда Лу, стоя передо мной коленях и легонько щекоча ноготками мои яйца, берет мой член в рот, а я, обхватив ее голову руками, двигаюсь навстречу теплу ее губ и языка. Когда я кончаю, заливая ей лицо, а она продолжает сжимать, лизать и целовать меня, я всегда испытываю необъяснимое чувство вселенской благодарности. Тогда мое животное успокаивается и засыпает, отправляясь в объятия сладостных сновидений, в которых всеохватывающая любовь это всё, и нет ничего превыше любви.