О врачевательстве можно писать лишь в стиле коротких рассказов доктора Чехова А.П., иначе никак.
Итак, после того, как меня убедили обратиться таки к доктору (намекая, конечно, на травму мозга, причём открытую… и даже не спинного с костным) начался новый этап испытаний моей релииозности в плане веры идейным потомкам Эскулапа, Гиппократа и др.
Первым [в смысле врачом] оказался хирург-материалист, который, лишь после сообщения о должном вознаграждении осведомился о причине моего появления. Закончив длительный и утомительный осмотр (секунд 5) он вынес свой вердикт. Я, в качестве попытки обжалования приговора, добилась выписки направления на рентген.
Там меня встретили не менее радушно. Предупредив о стоимости сией процедуры и, не преминув обсудить между собой нелюбимый мною мёд, которым, судя по всему, напомазали их больницу, сотворили таки чудо в виде снимка. Более того, в них пробудилась христианская любовь к ближнему и мне, с состраданием и сочувствием, сообщили, что заплатить я могу на месте, чтобы избежать утомительной дороги к кассе.
Окончательный диагноз врача поверг меня в ещё большее замешательство. После предложения об оперативном вмешательстве по удалению мениска я поняла, что ему нужно срочно на свежий воздух, причём куда-то в прохладное место, ибо последствия солнечного удара ярко виднелись во взгляде и лились в несвязных речах.
Всё-таки 1 предложение из клятвы («не навреди») он усвоил и писал так неразборчиво и нечитабельно, что я не смогла бы использовать сию писанину себе во вред.
Ко второму врачу я отправилась лишь для того, чтобы он сделал описание снимка. Это был травмотолог-приколист, которому не сильно хотелось возражать и сопротивляться. Через 15 минут после тщательного осмотра меня определили в одну из палат. Ещё минут через 10 он сообщил о предстоящей мне чудной процедуре, а также о том, что мою ногу изваяют из гипса, или нет, что её обваляют в гипсе.
Я было возразила, но взгляд, реплика и, прежде всего, внешний вид дяди (этакий богатырь из русских сказок) заставил меня остепениться и успокоиться.
Вскоре я наслаждалась не только обществом, но и деяниями врача, пребывавшего в прекрасном расположении духа. А присутствие студента-практиканта вдохновляло его на неимоверные подвиги. Он то и дело втягивал меня в беседу, не давая кручиниться и печалиться.
После этого медсестра предложила мне пробежаться в палату не наряжаясь, ибо там всё равно пришлось бы разоблачаться вновь. Меня это предложение не смутило и когда я (в маечке, нижнем белье и поясообразной набедренной повязке, носках и кроссовках) вышла в коридор, ощущая себя пародией на амазонку, путь мне преградили студенты-арабы. Они, то ли по растерянности, то ли в порыве смущения уступали мне дорогу минуты 3, но в конце концов им это удалось. Меня это развеселило.
На финальной стадии меня, для пущего веселья, предложили упаковать в гипс полностью, но вовремя остановились.
Вскоре вернулся мальчик и даже помог одеть джинсы, правда резко остановился чуть выше колен и откланялся.
Николай, который чудотворец, а по совместительству доктор, искренне удивился моему желанию отправиться восвояси, но всё же отпустил. Каждое последующее посещение было не менее благоприятным в эмоциональном плане.
Прощалась с дядей-доктором я с сожалением, проникшись к его персоне глубоким уважением и искренней симпатией.
И поняла я, что прислушиваюсь к предписаниям и советам только таких людей…