В тридцать восьмую квартиру я хожу жульничать в карты.
- Кто там?
Пароль таинственным шепотом. Вульгарный отзыв. Скрежет засовов. Я мотыльком влетаю в гостиную, готовая блефовать и обогощаться.
Жульничаем мы обыкновенно в покер, и только в эту пятницу решили записать деберц на четверых. Увидев мой беременный живот, остальные шулера наотрез отказались жульничать на раздевание или хотя бы на поцелуи, поэтому играла я без особого интереса.
- А что? Правду говорят, что в стране ожидается неурожай морской капусты, в результате грядущего сезона проливных дождей? - завёл светскую беседу шулер Валера, обращаясь к хозяйке дома.
- Ах, почём я право знаю! - ответила она и заказала "пики".
Меня стали терзать сомнения. Каждый раз, когда Валерыч заводит разговор о неурожае морской капусты, Маринка заказывает "пики"!
- Послушайте, вы что, маякуете друг другу?
- Да-да, я тоже заметил, - подтвердил мой партнёр Стасик и, пользуясь возникшим замешательством, дал мне знать, что пик у него нет, зато есть длинная "бубна" и настоящий червовый туз, которого ему удалось припрятать в рукаве еще перед самой сдачей карт.
- М-м-мы? М-м-м-маякуем? - возмутился Валерыч, который начинает заикаться каждый раз, когда его ловят на плутовстве, и поэтому заикается всегда.
- Мы? Маякуем? - поддержала партнёра хозяйка дома и покрылась ненавязчивыми красными пятнами.
Было решено менять партнёров. Так я оказалась в паре с Маринкой, и удача, разумеется, сразу же от меня отвернулась. Вот что значит играть вместе с бабой!
- Так что ты там говорил о неурожае морской капусты? - повернулась я к Валере.
- Пики! - отозвалась Маринка.
Игра началась.

- Терц.
- Какой рост?
- Король.
- Проходит!
Игра идёт. Покрывшись красными пятнами и кусая в кровь губы, я блефую. Стасик-зараза спокоен, - у него опять "длинная" бубна.
- Белла!
- Чёрт!
- Да-да, - зло хихикает Валерий, выкладывая на стол карты, - король и прекрасная дама.
Хозяйка дома заливается краской, шулер Валера берёт её за руку и нежно смотрит в глаза. Игра идёт.
- Пятьдесят!
- Не может быть!
Я волнуюсь. Спасти нас с Мариной может только козырный валет и чудо.
- У тебя есть валет? - глазами спрашиваю я партнёршу.
- Что? - вслух не понимает она.
- Ничего!

И тогда в наш уютный геймерский салон влетела ночная бабочка. Красивая. Размером с воробушка. Как прекрасен был её полет! Хозяйка дома, увидев крылатую красавицу, задрожала и заорала так же громко, как орёт солистка народной корейской оперы, когда исполняет роль Вани, приёмного сына Ивана Сусанина, в опере "Жизнь за царя", которую написал русский композитор М.И. Глинка (1804 - 1857).
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - приёмным сыном орала хозяйка дома.
- Марина, ты переигрываешь! - одёрнула её я. - Я и так уже поняла, что козырного валета у тебя нет.
Она продолжала верещать.
- Ты что? Бабочку испугалась? - догадался Валера и ловким движением зубов поймал животное прямо в воздухе.
Девушка на секунду замолчала, перевела дыхание, отдышалась и заорала громче солистки, солиста, режиссёра и Ивана Сусанина вместе взятых (всё-таки сравнения мне сегодня особенно удаются!), когда шулер Валерий протянул её полуживое насекомое:
- С-с-смотри! - ласково говорил ей мужчина. - Эт-тто ведь в-всего л-лишь бабочка!
- Убери её от меня! Убери! Убери, немедленно! Убери!
Валера-добрая душа не понял тонкого намёка и стал подходить к визжащей Маринке всё ближе и ближе. В ужасе, она вскочила с дивана и пустилась наутёк. Валерий и бабочка побежали за ней, а мы со Стасиком коршунами кинулись к Маринкиным картам, которые она безалаберно оставила лежать на столе без присмотра.
Хозяйка дома бежала в собственную спальню, чтобы спрятаться в платяном шкафу. Скрывшись за дверями комнаты, она огляделась и к ужасу своему осознала, что платяного-то шкафа у неё как раз и нет! Тут-то и Валерка с насекомым подоспели.
- А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - привычно заорала девушка. - Не подходи ко мне. Убери её! Я тебя умоляю! Убери!
Шулер Валера, который уже несколько месяцев был тайно и безнадёжно влюблен в Маринку-трусиху, понял: вот он, его звёздный час! Вот она, прекрасная возможность, показать предмету обожания, всю храбрость и удаль, на которую способно его любящее сердце.
- Эт-то ж-же всего л-лишь бабочка! - повторил он.
Неизвестно, на что рассчитывал несчастный шулер, делая последний шаг в сторону голосящей Маринки. Возможно, он наделся, что волшебные силы любви исцелят девушку от страшной фобии, которой она страдала, или, быть может, рассчитывал получить поцелуй в качестве вознаграждения за труп бабочки, который он хотел бросить к ногам своей возлюбленной, но получилось всё по-другому.
Раскусив коварный план Валерия и выкрикнув в воздух последний предупредительный визг, Марина проявила недюжинную силу. Схватив стоявший в комнате табурет, она ударила им бабочку по крыльям и шулера Валеру по лицу...
Бабочку мы так и не нашли, - скорее всего она улетела. Мой карточный партнёр Стас отвёз Валерия в травмпункт, где медикам всё-таки удалось остановить ему носовое кровотечение.
Я же принесла Марине стакан воды и умостилась рядышком с ней на диване.В это мгновение в моём сердце было столько нежности, сострадания и любви к соседке из тридцать восьмой квартиры, что даже Мать Тереза спустилась с небес, чтобы подержать над моей головой нимб.
- Идиот! - злилась Марина. - Ну, какой же идиот! Неужели он не понимал, что я это серьёзно!?
- Очевидно, не понимал.
- Мерзавец! Сволочь! Я думала, что умру от страха! Слушай, - она повернулась ко мне с перекошенным от злости лицом, - я ему это так не оставлю! Помоги мне придумать план мести!
Быть может я чересчур миролюбива, но мне кажется, что мстить человеку, которому ты только что разбила лицо табуретом, - признак дурного воспитания.
Я вышла в прохладный летний вечер и вздохнула с облегчением. Кажется, я совершенно разлюбила играть в карты. Над моей головой, привлеченные ярким светом уличного фонаря, танцевали ночные бабочки.