Ну, вот, друзья (если вы ещё здесь после моего огромного перерыва пребывания в сети), и подошел к концу отчет Меченого-Кровью. Он писался ровно 6 лет и 3 дня (ну, не уложился к годовщине – извините). Немалый, в общем-то, срок. Учитывая, что рабочий компьютер у меня три года, а домашний всего год. Обязуюсь следующее что-то писать энергичнее =)
Я хочу сказать спасибо, всем, кто дочитал его до этого момента. Спасибо, ребята, за терпение и за внимание, за похвалу и критику. Ваше внимание очень важно и приятно для меня. Спасибо!

Персональная благодарность Изгнаннице (которая, впрочем, не читает уже эти строки, но я попытаюсь ей всучить этот отчет %) ) за предоставление своего образа и Камилле Декстер, за то что, кроме предоставления своего образа, читала этот дневник все эти 6 лет и 3 дня, хотя до того мы с ней и не были знакомы, терпит меня и стала бесконечно дорогим мне человечком. Спасибо, Камилл, что ты у меня есть

И спасибо КОНАМИ, что не засудили меня пока.
А также спасибо фанатам СХ, которые ещё не сожгли меня за столь вольную интерпретацию любимого рилма %)

Итак, не будем тянуть кота за резину. Приятного чтения, друзья. И! Я очень хочу послушать ваши замечания, советы по редактуре и вообще ВОПРОСЫ. Мне приятно будет услышать какой-то каверзный вопрос или дельное замечание.
+ Все желающие могут вскоре получить полную версию в док формате. Там уже есть правки, подшлифовка некоторых несоответствий. Вроде возраста персонажей в разных эпизодах и т.д. Просто пришлите мне свои эл.адреса в личном сообщении (порядочность гарантирую).
++ В ближайшее время я вывешу "отчет об отчете", где напишу некоторые интересности и факты написания, досье, а также ответы на ваши вопросы (если вы зададите сейчас) + точно будут кат-сцены и описание остальных концовок, оставшихся вне кадра ;-)
Вперёд!



(77Д)

Обнаружил себя лежащим посреди вагона. Традиционно для подобных случаев, не мог сориентироваться, что, где и как. Болела шея, основание черепа и затылок. Малейшее движение головы вызывало острейший раскат боли, от которого даже в глазах темнело и подкашивались ноги. На полу и в волосах была кровь, совсем немного. Совершенно не думалось во внутреннем гуле. Я взобрался на сидение рядом с Камиллой, бесчувственно лежавшей на параллельно идущих вдоль салона креслах.
- Ками... Что с тобой?
Журналистка лежала на боку, вытянув левую руку в сторону, словно упала из положения сидя. Я приложил руку к шее девушки. Кожа у неё была разгоряченная, как при обветривании. Это обнадеживало. Однако я хотел услышать и биение её сердца. Из-за гулкого пульса, отдававшегося колокольным звоном в моей голове, не сразу разобрал есть пульс или нет у Камиллы. Пульс был. Неужели опять дает о себе знать то отравление?!
Резко вскочил, вспомнив, что случилось. Зелено-черные круги поплыли перед глазами, заставляя опуститься обратно на сидение.
«Сибилл! Где сестра? Куда он её дел?!»
Не укладывалось в голове, зачем Дину понадобилось оглушать меня. Потер, поморщившись, лоб и виски. Вновь поглядел на Декстер. На этот раз бросилось в глаза, что на вытянутой руке рукав рубашки закатан выше локтя. Я поспешил осмотреть руку... Как я и думал. Он сделал ей укол. Но когда?! С тех пор, как мы вошли в вагон, я не терял их обоих из виду, а до того – у Декстер постоянно были расправлены рукава. А если... Догадка показалась нелепой поначалу, но внутри заныло стойкое предчувствие, что эта догадка является единственно верной. Этот укол вовсе не усыпил Ками, а был сделан после того, как я потерял сознание. Что же это было-то?! Пошарил взглядом в поисках пустых ампул в вагоне. Таковых не оказалось, зато обнаружились два белых комочка. Вата. Если их два... Я осмотрел руки – у меня не было следа от иглы на руках. Яремная вена! И точно – на шее был надутый шарик от недавней инъекции. Ход наших мыслей всё-таки имел что-то общее. Я должен найти Дина и разобраться, что происходит! Теперь только он знает ответы.
Я снял давно превратившийся в тряпку плащ. Таиться уже было всё равно нечего. Пистолеты были при мне. Я на всякий случай пересчитал последние пули, распределил по обоймам.

* * *

- Брамс?! Мы же привезли диффузию сюда. Как я мог?!! – глядя на указатель, прошептал почти беззвучно я и, хмыкнув почему-то, почти против воли, добавил. – Вот мы и дома!
Заскрипело где-то старое радио. Из динамиков пролились неприятные уху помехи. Через несколько секунд звук выровнялся, но ощущение прослушивания заезженной старой пластинки осталось. Это же наш школьный радиоузел. В груди похолодело. Так знакомо. Словно и не было этих 9 лет. Донесся знакомый голос – практически как мой, только ещё ниже и с какой-то хрипотцой:
- Привет, бро! С добрым утром! Умылся, зубы почистил?! Вот и молодец. Собирайся и пошли давай. А чтоб тебе не скучно было топать до школьного стадиона, я проведу для тебя персональную радиопостановку. Ха-ха... Правда, я смогу работать диктором на радио?! Хотя да, сейчас популярнее говорить несколько иначе. Ну, ладно, о карьерном росте я подумаю немного позже. А сейчас всё-таки расскажу одну интересную историю, более того – притчу! – он откашлялся. – Прости! Проклятые рудники! Ха-ха. Собственно сделаю значительную паузу и начну, а ты иди! Времени у тебя – всего-ничего!
Он взял паузу и продолжил, когда я стал подниматься по ступенькам на поверхность:
- Когда-то давно старый индеец рассказал своему внуку одну интересную штуку – жизненную истину, если хочешь.
«Внутри каждого человека идет борьба очень похожая на борьбу двух волков.
Один волк представляет зло – зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции,
ложь… Другой волк представляет добро – мир, любовь, надежду, любезность, истину,
доброту, верность!» Маленький индеец, тронутый до глубины души словами деда,
на несколько мгновений задумался, а потом спросил: «А какой волк в конце побеждает?» – при этих словах голос Хейта изменился практически до неузнаваемости, ему идеально удалось скопировать голос ребёнка, хотя голос старика он не сильно обыгрывал. – Лицо старого индейца тронула едва заметная улыбка и он ответил:...
Радио заскрипело и умолкло.
«М-да уж, послушал, называется, радиопостановку!»
Я вышел из подземки... Лицо тронула ироническая улыбка. Вышел я из «школьного подвала», где хранился всякий хлам, старые книги, сломанные столы и стулья, пришедший в негодность спортинвентарь, а также прочая дребедень... и где единолично царствовал весёлый старина завхоз. Обернулся поглядеть на «королевство завхоза», но внизу, как и следовало ожидать, по-прежнему были слегка завуалированные пыльной дымкой ступени, ведущие к станции метро, где помигивала плохо закрепленная лампа. Хочется верить, что Дин может с этим совладать, и ночная школа с «вывороткой» линии метро под ней вскоре сменится нормальным положением вещей.

* * *

Знакомо поскрипывал под ногами старый паркет. Неужто, его так и не сменили новым. Хотя я просто себя обманываю. Самообман. Он не на моей стороне. Один из самых заядлых и вероломных врагов человеческого сознания, так любящий противостояния. Зачарованный, я «плыл» (именно так!) по коридору к одному из выходов. Я никогда не был здесь в темное время суток без освещения, но всё очень явственно угадывалось. Так было даже проще. То, что время не пощадило, изменив на свой вкус, оставалось таким, как и прежде в полумраке. Сознание дорисовывало всё, что нужно, расклеивая старые обои поверх новых, расставляя и развешивая предметы и вещи, которых здесь давным-давно уже и не было, возвращая из небытия старый порядок. Не то чтобы это было больно, неприятно или дискомфортно... просто было ощущение растерянности, вроде и приятное, но и горькое в то же время. Я постоянно пытался напомнить себе, сколько времени прошло. Но чувства диктовали, что вот оно – прошлое! Здесь! Никуда оно не уходило, да и никакое оно не прошлое! Несколько раз я подлавливал себя на том, что нужно быть осторожным – если охрана увидит меня, то меня выгонят из школы... И я не имею в виду здание. Какая глупость. Опасаться нужно было многого, но быть пойманным охраной – чуть ли не в последнюю очередь.
Я был у дверей и точно помню, что дверь была ровной, когда я на неё посветил. Но услышанное мною легкое жужжание, словно недалеко пролетал большой жук, заставило мне повернуться в направлении звука. Неясная высокая тень мелькнула в дальнем конце коридора и звук стих. Присматривался с полминуты, вдруг оттуда кто-то вновь появится или издаст тот же звук. Но ни тень, ни удивительный треск крыльев не повторились. На Дина это не было похоже, поэтому и разбираться я не стал. Может, это, вообще, было наваждением? Я встряхнул головой и это отдалось «прострелом» в шее.
- Ай! – просипел, поморщившись.
Перевел взгляд на дверь... Теперь она была поцарапана гвоздем, но уж очень аккуратно и не нервной рукой, будто кто-то педантичный снизошел до того, чтобы испортить школьное имущество.
«Сейчас тебе грустно, но ты здесь и сейчас благодаря прошлому, а будущее зависит от того, как ты изменишь настоящее. Все начинается вот с этого момента»

* * *

Камилла открыла глаза и не сразу смогла понять, что стоит на ногах. Она находилась в каком-то подвале, а в распахнутые у самой земли окна лил слабый утренний свет. Пахло древесными опилками и крашеной кожей.
Девушка, пошла к лестнице на выход. Белая дверь была приоткрыта, а на ней было выведено красным маркером.
«Молчание не делает ошибок»
…
Всё выбелилось на миг, когда журналистка переступила порог. Она оказалась не возле подвала, ого выходила, а у ворот городской больницы города Брамса. Был солнечный день, туда-сюда мелькали люди в весенне-летней одежде. Среди потока народа Декстер сразу заприметила идущего по направлению к ней Дина, уже хотела обратиться к нему с расспросами, что происходит.
Он же был по своему обыкновению нарочито беззаботен, однако шел, приложив указательный палец к устам.
Девушка вспомнила надпись маркером. Нельзя ничего говорить!
Выходит, не всё закончилось.
Хейт остановился в нескольких ярдах и поманил рукой. Камилла пошла к нему, а он указал на вход в здание больницы. Затем демонстративно показал на одной руке 2 пальца, а на второй всю пятерню. Журналистка кивнула.

* * *

Я вышел из здания школы и через школьный дворик пошел к спорткомплексу, который находился через кирпичную стену от школьного двора. Изуродованная альтернативная сторона отличалась от того, что мне доводилось видеть в Сайлент Хилле – здесь не было ржавой дымки, хотя так же, как и в Сайлент Хилле, не было неба, а только густо-черная пустота. Было знойно жарко и воняло горячим асфальтом, под ногами хлюпала, приставая к обуви, застывающая смола, тепло которой я чувствовал даже через подошву. На деревьях и кирпичную высоченную изгородь были натянуты огромные целлофановые пакеты, закрепленные алюминиевой проволокой или технической бечевкой, привинченной шурупами к асфальту. Такие же пакеты плавились, принимая причудливые формы в лужах смолы. Здесь же высились несколько «курганов» из щебня, один из которых – где-то в три моих роста – преграждал выход из двора. Впрочем выход был свободен, но подвох, как и следовало ожидать, был… Уже когда я вышел на огражденную строительными лесами проезжую часть, гора щебня зашуршала, и из-под камушков поползло нечто в белом. Это было похоже на маленького толстяка-обжору в длинном белом балахоне, неуклюже ступающего и раскачивающегося во все стороны, будто вместо ног у него под балахоном были пружины. Он молча засеменил ко мне, завидев свет моего фонарика. Я посветил в белоснежное в грязных разводах лицо «бочки на ножках»… Это было не лицо уродца, но и не человека. Пупс! Живая кукла с горящими алыми глазами и длинными бесформенными устами. На миг мне показалось, что я видел где-то похожую. Но бить чудика мне не пришлось – он потерял равновесие и упал на коленки в черную жижу, окончательно вычернив свою одёжку. Толстяка вырвало. Целая гора измельченного щебня! Существо перестало быть толстяком и стало выглядеть, словно сдутый мяч. Я сморщился и ушел поскорее к стадиону. Существо жалобно попискивало (даже жаль его стало) и маленькими ручками впихивало в свой растягивающийся рот смолу и выпавшие камушки.

* * *

Второй этаж, пятая палата. Если Ками всё верно поняла.
Легким ветерком она вбежала наверх. Искомая палата – вот она! Однако входить внутрь журналистка не стала, завидев в конце коридора, где находился угол для приема гостей, двоих людей, один из которых напоминал юного и коротко стриженного Даррена. Камилла направилась к ним, но остановилась в нескольких ярдах от разговора. Собеседники сидели в креслах, а возле «младшего Даррена» стоял костыль. Да и сам он носил гипсы на левой ноге и правой руке, голова была забинтована и под курточкой пижамы тоже виднелись бинты, пол-лица было покрыто ссадинами, на щеке второй половины лица – большущая гематома.
- Так ты станешь писать заявление?! – спросил человек в легкой куртке с эмблемой полицейского департамента Брамса на плече и шляпой шерифа на колене.
- Нет.
- Почему это?
- Я же сказал уже! Ещё повторить?
Шериф посмотрел куда-то под ноги, что-то взвешивая.
- Послушай меня, мистер! Если ты хочешь сам отомстить, то…
- Я не собираюсь никому мстить! – оборвал, блеснув из-под повязки синими глазами Даррен. – Я упал со скалы, когда подумал, что смогу без страховки на неё взобраться, как делал ранее со снаряжением.
- Ты разозлить меня решил?
- Отец, никто меня не трогал.
- Да, конечно! Я говорил с доктором. Тебе наносили удары чем-то похожим на бейсбольную биту.
- На ветку какую-то упал на отвесной…
- Ага, раз 10 где-то только туловищем!
- Не помню, может, там было несколько. Я потом посмотрю, что там было, где я упал.
- А теперь послушай меня! – вызверился полицейский, вскакивая. – Все в городе знают, кто тебя бил, а ты строишь из себя идиота. Теперь два пути есть: подписать заявление или отомстить.
- Конечно, все знают, КТО меня бил, потому что это был НИКТО.
Казалось, отец потерял дар речи от упорства сына.
- Ты же позоришь нашу семью! Ты хоть понимаешь это?! Я – шериф, не последний человек в городе, какой-никакой, а представитель власти! Меня и мою семью должны люди уважать, а не судачить, что мой сын не может достойно ответить за оскорбление, нанесенное его семье!
- Да какое оскорбление?!
- Какое?! Тебе избили! Я знаю кто! Все знают кто, а ты покрываешь. Зачем?! Они перечеркнули твое участие в оставшихся матчах лиги.
Даррен потупился, размышляя.
- Никто меня не бил!
- Вот как?! – злорадство сквозило в голосе шерифа, когда он склонился к уху Даррена. – А ты собираешься на выпускной бал?
Сын поднял непонимающий взгляд, Беннеты оказались лицом к лицу: испытующий и недоумевающий взгляды.
- А хочешь знать, с кем теперь идет Чесса?
Даррен вопросительно кивнул.
- С тем парнем, который тебя избил. Что скажешь?
Повисла продолжительная пауза. Сын посмотрел в окно. А когда заговорил, то голос был безжизненным и сдавленным, абсолютно без эмоций:
- Ну, всё верно! Должна же она с кем-то пойти на бал, если я не смогу там быть. Только с кем она пойдет?
- Ты издеваешься, маленький придурок! Если ты не подпишешь вот эту бумагу, то я отрекусь от тебя!
- Ничего такого не было, о чем написано в этом клочке.
Джон Беннет разорвал лист на мелкие клочки и бросил в лицо сыну, тот даже не шелохнулся.
- У меня был «сын». Хотя он и был девушкой. Сибилл – мой единственный ребёнок. Она была настоящим представителем рода Беннет. Помнишь Сибилл?! Это она назвала тебя именем, которое тебе нравится больше, чем то, которое мы с матерью для тебя выбрали. А ты… Паршивая овца. Ты – не Беннет! Я не хочу тебя знать, сопляк бесхарактерный! Ты жалок! Даже встать не можешь!
- Могу! – с вызывающе-раздраженной интонацией Даррен вскочил, опираясь на костыль.
- Нет!
Даррен упал на пятую точку, охнув, и схватился за ребро, когда отец выбил ногой костыль. Камилла от неожиданности испуганно зажала рот кулаками, большущими глазами следя за происходящим.
Шериф развернулся и сделал шаг по направлению к выходу, но остановился и холодно сказал, скрывая эмоции и даже не повернувшись:
- Я оплачу любое образование, только чтоб тебя я не видел с этого момента. Выбирай любое... кроме полицейской академии. Завтра я пришлю помощника с твоими вещами и ключами от съемной квартиры, пока не уедешь – поживешь там, отсюда ты домой не возвращайся. Мы с матерью не желаем тебя видеть в нашем доме.
Сказал, лишь немного повернув голову, и ушел, едва не задев Камиллу плечом. Даррен исподлобья следил за удаляющейся фигурой, тяжело дыша и держась за сломанные ребра, где ещё отдавалась боль после падения. Потом дотянулся до костыля, но после попытки подняться вдруг отбросил его в сердцах и прижал левый кулак между глаз, подтягивая здоровую ногу к своему подбородку. Декстер не видела его глаз за кулаком и повязкой – возможно, парень беззвучно заплакал, потому что приоткрыл рот и дышал теперь только им.
Девушка приблизилась и хотела дотронуться до плеча Даррена. Но когда она присела на корточки и уже протянула руку для прикосновения, как кто-то взял её за запястье и убрал руку. Невидимый из коридора, где стояла журналистка, на подоконнике сидел Дин, который теперь встал и придержал руку Ками. Декстер вопросительно посмотрела на него, но тот закрыл глаза и отрицательно покивал головой, затем показал на газету на столике для гостей. Это было прошлое, которое не изменить.
Дин Хейт помог подняться Камилле и повел к выходу, положив руку на плечо. Ками обернулась и, пока они с Хейтом не скрылись за углом, неотрывно смотрела на Даррена – тот словно застыл. Ни единого движения.

* * *

Под бухканье строительного бура, работающего где-то неподалеку, пересек похожий на школьный двор спорткомплекса и прошел через зачехленное в целлофан, будто к ремонту, здание самого комплекса. К счастью, беспрепятственно.
Вышел к стадиону, куда мне советовал придти Хейт. Стадион был заставлен строительными лесами у конструкциями из арматуры, вместо травы под ногами был потрескавшийся паутиной старый асфальт, где-то развороченный, будто из него что-то вырастало. Здесь было слабое освещение от электрических ламп. Но моё соглядатайство было прервано довольно быстро.
- Мы здесь!
Я поднял голову и увидел на платформах, возведенных по принципу усеченной ацтекской пирамиды и усыпанных теми же лесами и металлоконструкциями, фигуру человека с кенгурушкой на груди. В тусклом свете лампы он махал мне рукой. Я огляделся и нашел неподалеку металлическую зигзагообразную лестницу, вроде пожарной, которая вела на уровень выше. Не отрывая взгляда от силуэта ни на миг, я стал подниматься. Конструкция из платформ оказалась выше и круче, нежели казалось снизу. На второй платформе не было никаких следов, где можно подняться, а третья платформа была гораздо выше моего роста. Впрочем здесь я уже достаточно хорошо видел Дина и даже Сибилл в кенгурушке.
- Вот и ты, мой друг! – весело отозвался Дин. – А мы уже заждались с сестренкой! Правда, маленькая?
- Не паясничай! Объясни, чего ты хочешь! – выкрикнул я.
- Потом! Потом! Сначала разреши познакомить тебя с нашими гостями.
- Ты о чем?
Дин указал по сторонам. Посмотрев, куда он указывал, я увидел два столба из арматуры, похожих на вытянутые клетки. На обоих висели крюки, на которых за ребра были повешены люди. Даже у меня свело ребра от этого зрелища.
- Узнаешь?
- Н-нет. Кто это?
Вообще сложно было что-то разобрать в принципе при таком свете и с такого расстояния. Я видел только, что люди одеты в изодранную и окровавленную одежду и у них сильно избиты головы.
- Ну, да, конечно, они сегодня не в лучшей форме. Тут соглашусь, пожалуй.
- Это ты сделал?
- В смысле?
- Не строй из себя дурака! Ты это с теми людьми сделал?!!
- Ну, как тебе сказать... Это сделали мы с тобой.
- Не впутывай меня в это! Я тут не при...
- Это же Харви и этот... забыл как его... – перебил Дин. – Или я и не знал?! Хм, вот ведь, выходит как! В общем, Харви и простой безымянный парень, который хорошо играл в футбол и дружил с Харви. Но он уже мертв, как бы то ни было.
Хейт развел руками.
- Зачем ты убил их?
- Я никого не убивал, Даррен. Они сами себе приговор подписали, а я только исполнил их же, заметь, волю.
- Кажется, я начинаю понимать, что здесь происходит. Ты, ты же – чудовище!
- Э, нет, бро, МЫ! МЫ – чудовища! Каждое оскорбление и обвинение в сторону любого из нас накладывает такое же автоматически и на другого.
В это время одна из жертв затрепыхалась слабо и застонала.
- Вот видишь! – человек в бейсболке пошел к столбу. – Ты говорил, что я убил Харви, а он жив! Более того, он жив благодаря мне. Это я сохранил искорку его жизни в этом мире, потому как в мире людей он уже не жилец с такими травмами.
Изувеченный слабо прохрипел о помощи. Дин вытянул шею к повешенному, чтобы Харви лучше его видел.
- Узнаешь меня, старый друг?
- Р-Рэй?..
- Нет, что ты! Дин! Динни! Тебе же так привычней было. Я ведь похож на того парня, которого ты с друзьями случайно утопили в летнем лагере для скаутов.
- Отпус-ти... ме-ня.
- Конечно-конечно! Немножко осталось! – с откровенной издевкой в голосе произнес Хейт, поправив козырек. – Так вот! Даррен, смотри.
Он нагнулся осторожно, чтобы не побеспокоить Сибилл, и поднял из-за столба какой-то блестящий объект.
- Знаешь что это?
- Похоже на кубок.
- Бинго! Это кубок выигранный «Ночными кошмарами из Брамса» в год нашего выпуска из школы. А это... – вытащил из кармана связку медалей. – Прочие награды. Вот на это была куплена моя жизнь, моё счастье и мечты... Это вот мечта о победе в турнире, чтобы Сибилл гордилась мной! Здесь же любовь к Чессе! Здесь наше семейное счастье и отчий дом. А вот тут, наверное, наша карьера в профессиональном спорте. Возможность стать полицейским я не учитываю... мы никогда не хотели этого, честно говоря. Ради куска позолоченной латуни?!
Перечисляя, он отбрасывал по медали.
- Постой, но ведь наша команда уступила кубок в финале.
- Ха-ха. Да, не могу не согласиться, – это поддельный кубок, который Харви сделал на заказ. Без нас команда проиграла тогда. Выходит, что его желание сыграть вместо нас в той игре навредило даже команде. Зато, каково желание! Кубок не значит победа, хотя и символизирует её! Но наш дружок думает иначе! Даже будь это истинный трофей... Разве он стоил всего этого?! И какой замечательный план! Похлопать по попке мою девушку при всей школе, чтобы создать причину для ссоры, а потом устранить конкурента по заявке на игру, который банально играет лучше тебя!!! Харви, ты гений! Мелкий и недальновидный, правда, но для тебя это была суперидея. Ты хорошо изучил меня, раз понял, что я не стану подавать на тебя в суд. Кстати, с Чессой смотрю, у тебя тоже ничего не получилось, да? Какая досада!
- Оставь его в покое! – выкрикнул я. – Я на него не держал зла все эти годы!
Дин, испытывающе сверливший взглядом изувеченное лицо своей жертвы, медленно повернул ко мне голову. Медленно подошел к краю своей платформы и швырнул мне кубок.
- Вот ради этой подделки была разрушена твоя жизнь! – казалось злоба скапывала с его губ, как что-то материальное. – Ты не держал зла на него все эти годы?! А вспомни, до того как ты приехал в Сайлент Хилл. Что ты испытывал?! Молчишь? Вот потому, что я забрал себе желание мстить, всю злобу и ненависть! Я терзался все эти годы этим. Я! Мне досталось только это при «разделении»! Только это и больше...
- ...
- И ещё любовь к этой глупой девчонке. До сих пор не понимаю, почему она так поступила. Не хочу об этом думать.
Даже с расстояния я увидел некую растерянность в его лице. Дин обернулся куда-то и я увидел подальше третий столб.
- Для нее? – тихо спросил я, но он меня услышал, а я заметил, что бур вдруг умолк.
- Я думал так сделать, но...
- Это всё, что у тебя есть кроме, ненависти.
Хейт потупился, но сразу же поднял глаза, злобно оскалившись.
- Заделался психологом, добрячок?! Яне убил эту тварь просто потому, что это неинтересно, и, скорее всего, она забыла даже наше имя. А по поводу того, что у меня есть только это – это не так. Теперь у меня будет человеческая жизнь, семья, Сибилл, работа и не только ненависть!
- Что ты собираешься делать?
- Что-что?! Выиграть у тебя право зваться, как меня всегда звали.
- Ты псих! Зачем тебе это?! Ты и так обрел, что хотел! Просто отдай мне Сибилл и отпусти Харви. Мы разойдемся, и ты начнешь человеческую жизнь.
- Не-е-ет! Ты верно не понимаешь. Меня не существовало. А я не могу придти без ненужного ажиотажа и внимания к моей особе в мир людей. Поэтому я и займу твое место, если ты позволишь мне выиграть. А ты позволишь. Ты же добренький, хотя скорее слабохарактерный. У тебя нет шансов на победу!
- Я не хочу драться. Ты обязан выслушать и отказаться от этих сумасбродств! Давай закончим игру сейчас же.
- У меня нет времени тебя слушать, а вот тебе придется выслушать меня. Ты же даже правил этой игры не знаешь. Вот что. Только здесь нам ещё пара ушей уже ни к чему, – он подошел к пульту. – Харви здесь с нами прощается!
Руки Хейта заплясали по рычажкам и кнопкам – некий механизм заскрежетал и конструкция с цепью, накренившись, стала опускаться к платформе ниже. Харви стал душераздирающе вопить на крючке – из-под ребра полилась кровь. Туда, куда его опускали, заработала камнедробилка. Я бросился вперед – между нами было 2 платформы. Никак не мог достать края следующей, к счастью, здесь были леса, поэтому я свалил леса из ближайших и взобрался быстро на платформу выше. На этой не было ничего, пришлось разгонятся и прыгать. Я не дотянулся целых пол-ярда и неуклюже свалился у основания. Снова в голове зазвенело и потемнело в глазах, но я подобрался, превозмогая страшную боль, и вновь предпринял попытку взобраться на уровень выше. В этот раз успехом можно назвать только то, что я смог приземлиться на ноги и только адский оркестр из вопля бывшего одноклубника, рычания перфоратора и стука бура отдавался эхом боли в ударенном Дином месте.
- Останови машину, прошу тебя!
Дин не шелохнулся, следя за происходящим. В кенгурушке заплакала Сибилл.
- Да, останови ты!
Я разогнался снова и смог запрыгнуть так, чтобы ухватиться одной рукой за край, не мешкая, ухватился и второй рукой, взбираясь наверх. На следующей уже рециклер готовился разорвать медленно опускающегося в него человека. Здесь была тоже конструкция похожая на каркас из арматуры – её я стал толкать к краю платформы, потому как не мог допрыгнуть.

* * *

Когда я оказался на верху, то стало ясно, что эта платформа очень длинная и здесь много всякого оборудования, лесов и механизмов, одни были знакомы, другие являлись «переосмыслением» выворотки. Но это я рассмотрю позже. В момент подъема я не думал ни о чем, кроме того, как бы остановить измельчитель породы. Дин же исчез вместе с Сибилл.
Передо мной находился тот самый пульт. К своему ужасу я понял, что ничего подобного никогда видеть мне не приходилось. Какой-то пульт управления, сошедший с кадра допотопного фильма ужасов о сумасшедшем ученом. Истошно орало рядом изуродованное тело, неумолимо опускаясь в молотилку для камней.
- Спаси меня! Прошу, спасиииии!!!
«Да заткнись ты!» – мелькнуло в голове, но я промолчал. Что мне говорила интуиция. Я должен понимать, если этим пользовался Дин, то и я смогу. Что-то подсказало дернуть за один из рычагов. Механизм замер и перестал опускать несчастного, но камнедробилка не перестала работать.
- Повиси пока так, я не рискну что-то ещё трогать. Скоро всё закончится и эта штука исчезнет.
Харви умолк, таращась на меня.
- Спаси-бо... – были слова старого знакомого перед тем, как «столб» из арматуры с треском развалился на части, а цепь с крюком отцепилась.
Господи! Харви свалился вниз прямо в самые «жернова», но механизм перестал двигаться – цепь попала куда-то в механизм и тот не смог вращаться. Я даже не успел дух перевести, как цепь разлетелась на звенья, и жертву стало затягивать между валками, которые размалывали породу.
Одноклассника затягивало, размалывая живьем, а я ничего не мог сделать.
- Отпусти его! – вскричал я в пустоту.
Откуда-то эхом отозвался хохот Дина.
- Пристрели его, если так хочешь облегчить его участь.
Я повернулся к неистово орущему Харви, который уже выше колен ушел в валки. Рука легла на рукоять пистолета… Стоп! Он же не умрет, если я в него выстрелю.
- Дин! Оставь его! Пожалуйста.
Я попытался перекричать Харви. Не думаю, что удалось.
Я просто не смог ничего сделать.

* * *

Снова леса. Противоположная сторона «пирамиды» не была построена по принципу платформ, а шла пологим спуском вниз, в хаотичном порядке уставленная причудливой формы разнообразными металлоконструкциями и кривыми строительными лесами. По правую руку снова шел подъем. А внизу виднелся заасфальтированный стадион. Выходит, что территория стадиона в выворотной реальности было как минимум вдвое больше. И снова это было не открытое пространство, а уставленное конструкциями, а посредине работал гигантский бур.
- Хватит! Чего ты хочешь?! Я сделаю всё – только отдай мне сестру.
Из радиоузла послышался треск… Он в комментаторской!
- Теперь послушай правила. И в радиорубке можешь меня не искать – я не там. Я вижу тебя, и не крути головой – я выйду, когда ты дослушаешь меня. Слушай внимательно. То, что я тебе рассказывал в метро, – неправда, точнее сказать не вся правда. Помнишь, ты был в командировке в Луизиане несколько лет назад?
- Какое это имеет отношение?
- Вспомни, ты зашел в супермаркет и хотел взять диск напрокат, чтобы посмотреть вечером какой-то легкий фильм. Ты хотел что-то приключенческое, вроде Индианы Джонса… Но девушка-продавец советовала тебе другое – какие-то страшилки. Помнишь девушку продавца из проката?
- Нет.
Я задумался.
- Ты не мог её забыть – она произвела на тебя неизгладимое впечатление своим странным поведением. Вспоминай.
Я попытался припомнить тот день…
- Но это же… Нет! Не может быть!
- Именно она это и была. Там я её и заприметил. Шарлин Рейн – редчайший человек, одержимый эстетикой страха, полный боли, отчаяния и недоверия миру, чей внутренний мир смог возродить ужасы маленькой Алессы Гиллеспи практически в былом «величии». Нужно просто было найти возможность воздействовать на неё и заманить в Сайлент Хилл. Этим я и занялся. Я собрал все видеоматериалы, найденные мной в Сайлент Хилле и нашел историю человека, которая определенно бы тронула её дикое асоциальное сердце. Я сделал перезаписи всех необходимых материалов, добавил путеводные видеоуказатели, смонтировал всё в наиболее интригующем свете, свел на одну кассету и послал недавно по почте. Всё вышло как я и планировал! Она пришла за человеком своей мечты и… Город наводнился всякими разномастными тварями из страхов Чарли и Гиллеспи, которых Изнанница видела на записи. Спросишь зачем? Чтобы устроить тебе настоящий подвиг, который бы позволил тебе почувствовать себя победителем. В этой игре не ничего случайного!
- А Камилла?! Какое отношение имеет она к этому делу?
- Самое прямое! Подвиг втихую – не подвиг! Именно о ней я говорил, когда сказал, что сбежал из города, но эта встреча вернула меня в город. Только это случилось не так давно, как я сначала говорил. За какой-то месяц, как ты получил письмо с наводкой на Кауфмана. Я бесцельно путешествовал по окрестным городам, исследуя, насколько далеко действует сила Города, и однажды в автобусе ко мне подсела эта девушка. Это был кажется рейс из Портленда. Я не хотел ни с кем разговаривать и принял образ человека (а в черте силы Города я могу внушить кому угодно любой голос или внешность), который, как мне казалось, никого не заинтересует. Да, особо мудрствовать не стал и взял существующего в реальности. Старины Дугласа. Ну, ты тоже натыкался на его имя в своем расследовании, хотя при встрече с Декстер почему-то не понял, что именно его она ищет. Очередное доказательство нерасторопности. Это же такая подсказка была! Ты ведь знал, что этот человек не из Города. Но сейчас не об этом! Камилла стала расспрашивать меня что-то, я узнал, что она скоро оканчивает университет по специальности журналистика. Вот тут-то меня и осенило. Девочка она грамотная, умная и как для студентки основательно педантичная. Это и подкупило. Никто бы из маститых не взялся бы за историю с городом-призраком – вопрос репутации, ведь затея более чем сомнительная… А вот начинающая, голодная до сенсаций журналистка, да ещё и родом из соседствующего Плезант Ривера – идеальное решение, чтобы осветить «крестный поход Даррена Беннета против чудовищного города» во всей красе. Лучше кандидатуры было и не сыскать. Я поведал ей историю Картленда, приукрасив некоторые моменты, которые любой журналист счел бы самыми сочными. Страшил её опасностями. Ну, чем не крючок?! Я почувствовал её интерес и сразу внушил ей временную его потерю, чтобы в нужный момент, когда здесь появятся остальные участники, зажечь его снова.
- Это же бесчеловечно… – тихо произнес я, понимая, что Дин меня не услышит. – Ты играешь людьми, как марионетками.
- Настал миг и она тоже приехала сюда по первому моему зову. И всё начало действовать, процесс пошел. Тебе только нужно было пройти по расставленным мной точкам, но, повторюсь, ты сделал всё, чтобы создать нам проблемы. Но ты же смешон просто! Поэтому осуждать я не могу. Хотя одни только истории про данный отцом пистолет и рисунки Сибилл чего стоят! Уморил, фантазер! И это же только для себя. Сам в это всё верил. Ещё и пистолет отцовский украл. Зачем?! Оружия мало вокруг?! А, ну, да как же! Частица семьи на службе благородному делу. А вот он тебя, наверное, за это засадит на много лет, если обнаружит пропажу. Надо было сразу табельное упереть для пущей верности! Ха-ха… Ох, ладно, не буду злить твою нежную натуру. Я помогал тебе искренне и честно, но стал сомневаться в целесообразности этой помощи, когда у тебя пошли ошибка за ошибкой… Да, ты упорно побеждал монстров и справлялся с загадками и препятствиями, проводил исследование и решал все проблемы с честью, пока не дошло до возрождения Сибилл. Там ты уже развернулся во всю свою глупость и создал отдельную ветвь диффузии, где даже я не смог управлять ничем. Диффузия раскрылась, и Нигде стало сливаться с миром людей. Вот тут-то я и задумался, а какой мне прок с этого всего? И ответа не нашел. Я понял одно: я, Дин Хейт, гораздо лучше тебя. Так почему я должен помогать тебе?! Я решил, что займу твое место, когда всё кончится. Однако ты не чужой мне человек и я решил дать тебе последний шанс – победить меня лицом к лицу. Победить, пускай, не себя, но того, кто думает как ты, кто знает о тебе всё: все твои сильные, а особенно, слабые стороны. И вот мы здесь. Здесь есть выход только для одного из нас.
- Ты уверен, что нельзя всё мирно решить?
- Зачем?! Я хочу быть человеком, а ты занимаешь моё место.
- Тогда чего мы ждем?
- Оглашения правил.
- Правил?
- Ага, я тебе говорил.
- Я не идиот, чтобы без подстраховки ввязываться в бой со своим «вторым я», даже и более слабым. Так вот, запоминай! Пока ты был без сознания, я ввел тебе и Декстер по препарату в кровь. Да, по разному препарату, Даррен. Над обоими я работал долго, используя твои знания в фармакологии. Период действия одного – час! Второго – больше, сутки где-то – в зависимости от веса и кондиции. Первый – опасный яд, и ровно за час он распространится по организму, а после – обязательно убьет человека, в чьей крови он находится, второй – практически безвредная без катализатора субстанция.
- Ненормальный! Кому ты что ввел?!
- Хе-хе, дослушай, паренёк! Так вот, я специально, не глядя, перемешал капсулы и вколол кому-то из вас первое, а кому-то второе, чтобы не расчувствоваться, если проиграю и не сказать, кому что было введено! Но ты не думай, что кто-то из вас в безопасности. У меня есть противоядие, но оно поможет только отравленному первым веществом. А вот человека с той самой второй – «безвредной жидкостью» в крови, к сожалению, убьет, являясь упомянутым катализатором!
- Ты блефуешь! В чем смысл делать так, чтобы я мог погибнуть, если смогу тебя победить?!
- Блефую. Зачем мне это?! – хохотнуло в динамиках. – Просто, посуди сам. Зачем мне нужен будешь ты, Сибилл и всё остальное, если ты меня убьешь?! Незачем! Я и так даю тебе шанс доказать, какой ты удачливый сукин сын! Вместо того чтобы размазать тебя буром, наподобие того, как я сделал с дегенератом Харви при помощи камнедробилки.
- Ты можешь и блефовать... Ты же солгал о нашей связи жизней! Иначе, зачем ты тогда говорил, чтоб я тебя оставил в песках, если мы были связаны?!
- Потому что я знал, что ты меня не оставишь, ты же благородный у нас! Решил не нервировать лишний раз, ты же нервный у нас! – «у нас» и сопутствующее описание каждый раз говорилось с такой протяжностью и неприкрытой издёвкой, что я только зубами заскрежетал. – Не думаю, что у тебя есть время рассуждать! Кстатииииииии! Кстати! Сыворотка или катализатор у меня внутри! Я только что проглотил ампулу, и тебе придется распотрошить меня и найти её. Докажи, что ты мужик, и можешь победить нечто большее, чем какой-то безмозглый монстр или инстинктивный демон. Это последнее испытание. И можешь считать себя победителем в этой Игре, а не то я заберу всю славу, имя, семью, работу и всё остальное себе. У тебя осталось полчаса. Действуй!
- Выходи! – рявкнул я.
- Посмотри направо!
Он вышел из-за конструкции, в 20 ярдах от меня.
- Ах, да, не рекомендую пользоваться огнестрелом! Ещё одна перестраховка! – он указал на маленького человечка в кенгурушке и отбросил рацию, через которую передавал сигнал (в левой же руке у него была бейсбольная бита).
- Как ты можешь быть частью меня, используя такой щит? – зло бросил я.
- Ох, на войне, как на войне, братишка!
- Не паясничай!
- Кто бы говорил! И запомни ещё одну вещь! – интонация из насмешливой стала угрожающей, а вечно ухмыляющееся лицо исказила ненависть. – Моя имя – Даррен Рэймонд Беннет, а вот кто ты такой – я не знаю! Пусть начнется игра!
С этими словами он взял за козырек бейсболку двумя пальцами правой руки и, сняв, бросил её с закручиванием перед собой.

* * *

Вместо того, чтобы напасть на меня Дин побежал к плотно расставленным лесам. Он радостно издевательски хохотнул.
- А время на моей стороне!
- Ах, ты сволочь! – бессильно сжал рукоять пистолета и бросился следом, присвечивая фонарем, потому, что освещенность от редких ламп здесь была отвратительная.
Хейт забежал за конструкцию, я – за ним! Там никого не оказалось.
В прятки будем играть?
- Я могу доказать твою несостоятельность. – послышалось, кажется, одновременно со всех сторон, хотя не из динамиков. – Что ты скажешь, если я скажу, что я настоящий Рэй Беннет, а ты подделка?! А это так! Настоящий я всегда был темноволосым, а ты отделился от меня и стал Меченым Кровью, с цветом волос и глаз, как у Сибилл, унаследованными от матери, хотя я всегда был похож больше на отца! Потом ты же не помнил не которых вещей! Ты уверен, что ты сейчас помнишь и знаешь всё?! Нет? Правильно делаешь! Твои воспоминания либо ложны, либо они мои. Я могу внушить тебе что-угодно! Ха-ха! Вот ты уже засомневался! Ты же ни в чем не уверен! Даже в себе! Как ты можешь победить того, кто может изменять окружающую действительность и внушать людям мысли и чувства?! Вот даже подарил сон маленькой сестрёнке, чтобы её не тревожили выстрелы!
- Вот поэтому я знаю, что я человек, а ты – только моё поверхностное фото. Нет, даже не фото, а негатив! – выкрикнул я из-за укрытия. – А Сибилл ты приспал, чтобы она не выдала тебя плачем, когда ты прячешься.
- Негатив?! Ёмко! Мне нравится!
Грянул выстрел и рядом со мной пуля зазвенела об арматурный каркас. Ярдах в 25 между конструкциями мелькнула фигура, но я не успел отреагировать –моё внимание привлекло иное обстоятельство. У моих ног упала гильза.
- У нас на двоих один боезапас! – прошептал я, потрясенный.

* * *

Ками и Дин спустились по лестнице. Хейт чуть ли не тащил Декстер за плечи. Журналистка была подавлена от увиденного, поэтому еле передвигала ноги. Участие к семейству Беннет, словно булавка, кололо ей в груди. Они вышли из здания, и девушка почувствовала, что человек в бейсболке перестал её вести. Она слабо посмотрела на него затуманенным отвлеченным взором, чтобы понять, почему он не продолжает её уводить, как только что. Дин замер, вытянув шею и прислушиваясь к чему-то. Он даже поднял указательный палец, хотя Камилла помнила, что нужно молчать. Девушка невольно прислушалась сама. Вокруг люди стали, словно мухи в осенний день, двигаться всё медленнее и медленнее, голоса их растягивались и искажались. Потом всё застыло и вовсе, а звуки исчезли. Все, кроме одного… Где-то недалеко – в больнице – что-то жужжало по нарастающей и слышались акцентированные шаги, будто модельные туфельки мерно ступали по паркету.

* * *

Я упал на платформу. Дин подкараулил меня за очередной конструкцией и обрушил на мою грудную клетку размашистый удар битой. Я гонялся за ним и укрывался от его пуль минут десять. Теперь же он побежал вверх к пирамиде и спрятался между построек, где и устроил мне ловушку. К счастью, у меня закончились патроны, и он тоже не имел больше возможности стрелять. Я просто выстрелял все пули, когда он в третий раз выстрелил в меня и чуть-чуть не попал.
- Глупец! Видишь, ты не в состоянии мне противостоять!
Он ударил меня ногой, потом ещё. Я закашлялся, но изловчился и подсек его, чтобы он упал на спину, не навредив человечку в кенгурушке.
- Сними её! – я хотел содрать с его груди рюкзак для ребёнка.
Но получил прямой удар основанием биты челюсть, прикусил сильно язык, и рот наполнился тягучим привкусом металла. Кроме того, от удара я зашатался и попятился вниз по склону, теряя равновесие. Еле собрался, чтоб не упасть, но время было потеряно – Дин оказался на ногах и бросился на меня с битой. Я схватился за нож, но не успел его даже поднять, как моя ключица онемела от боли, а следующий удар наотмашь снизу подбросил меня в воздух и я вновь оказался на склоне. Что-то поскакало, звеня по металлической натяжке, вниз по склону.
- Что такое? Всё?!! – полный безумного торжества голос и удар битой по спине. – Я помню, что это за ощущение, когда тебя бьют такой штукой! А ты помнишь? Не? Вот, припоминай!
- Не можешь нормально размахнуться с кенгурятней на груди, гад?! – прохрипел я, пытаясь приподняться.
Дин сильно толкнул меня ногой, и я покатился вниз.
- Уж не беспокойся! Тебе хватит и такого замаха!
Нужно было улучить момент, чтоб достать из самодельных ножен мачете, но момента не выдавалось, чтоб я мог успеть подняться и ударить Хейта. Когда же расстояние увеличилось до нужного, я выхватил мачете и нацелился просто на голову оппонента. Удар… Мачете застряло в бите, которую он поднял над собой, схватив с двух концов. Колдовские зелёные глаза запылали по-новому. Оттолкнув меня, он заполучил и моё последнее оружие – теперь он зловеще медленно надвигался на меня с битой и мачете, а я отползал всё ниже, судорожно пытаясь придумать, как выйти победителем из сложившейся ситуации. Я попытался предпринять последнюю попытку, чтобы отобрать у него оружие, но избитое тело не захотело меня слушать в той мере, которая требовалась для последнего рывка… Я неуклюже прыгнул и получил удар кулаком с зажатой в нем рукоятью мачете по голове. Кровь заливала мне лицо, а Дин бил меня ногами, пока я не докатился до стадиона. Он был гораздо выше, но я уже не в состоянии был убежать от него, поэтому он и не торопился, медленно и степенно спускаясь по склону.
- Ничтожество! Я выиграл! – он размашисто отбросил биту куда-то вдаль, и обеими руками крепко взялся за рукоять мачете, занося его над головой.
Я облокотился на левую руку с привязанным фонарем, затуманено глядя на надвигающуюся неумолимую беду. Смахнул с лица кровь. Периферийным зрением заметил как что-то диагональное блеснуло в свете фонарика в каком-то ярде от меня. Дин вдруг остановился, потирая висок. На лице отобразилось какое-то замешательство.
- Опять оно! Слышишь чёртового жука?! Ненавижу его стрекотание больше всего на свете!.. Но ничего – пусть жужжит, ему уже не достать до меня. Сейчас я разорву связь с Городом раз и навсегда!
- Пожалуйста, ты знаешь, что здесь к чему… Если это Камилла – спаси её, она же тебе ничего не сделала!
- Мне уже не нужен её репортаж.
- Она же симпатична была тебе! – просипел, поднимаясь на подкашивающиеся ноги, я.
- Пусть тебя уже это не заботит.
Он совершил прыжок со склона ко мне. Я подался резко в сторону, и Дин пролетел мимо, нанося удар мачете. Блестящая штука в свете фонаря… нож лежал лезвием кверху, он был приподнят каким-то вывороченным куском арматуры, торчащим из бетона.
- Давай!
- Прощай, братишка! – Хейт хищно оскалился, крепче сжимая рукоять и готовясь к последнему броску.
Я расправил плечи, что далось разливом адской боли по всему избитому телу, и сделал шаг назад, переступая через нож на арматурине. Мой последний противник бросился на меня с нечеловеческой быстротой. Мачете взлетело в смоляную высь, чтоб закончить эту историю.

* * *

Камилла хотела заглянуть в дверной проем, чтобы увидеть источник дребезжания, однако Дин не дал ей этого сделать, схватив за щеки и заставив в упор смотреть в его лицо. Нереально ярко-зелёные глаза излучали нечеловеческий испуг. Он энергично отрицательно кивал головой.
«Не смотри! Не смотри! Ни за что не смотри!»
Камилла перепугано закивала, чтобы успокоить его. Дин практически мгновенно успокоился и, опуская руки, погладил щёки девушки большими пальцами. А в следующий миг его рука схватила запястье Декстер, и он пулей понёсся к выходу из больничного двора. До выхода оставалось десяток ярдов.
Ками чувствовала, что её непреодолимо тянет повернуть голову, чтобы увидеть источник быстро приближающегося металлического жужжания. Она до боли зажмурилась, но любопытство просто рвало её на части, и Декстер… открыла глаза, чтобы повернуть голову, но Дин резко остановился и изо всех сил швырнул её вперед себя к выходу. Последним, что словно в замедлении успела увидеть девушка – была фигурная надпись на решетке над воротами больницы:
«За будущее платят настоящим, а за настоящее будущим»
Снова всё выбелилось, и Ками испуганно вскрикнула, просыпаясь от тяжелого забытья.

* * *

Коротко ударив ногой по лезвию и поймав за рукоять взметнувшийся вверх нож верхним хватом, я, раскручиваясь быстро по часовой стрелке вокруг своей оси, одновременно уходя с линии атаки и пропуская Дина, нанёс удар… не глядя… себе за спину… вслед разминувшемуся со мной Хейту. Дин пролетел мимо меня, вырвав из руки нож.
- Эй… – он попытался одной рукой достать до рукояти, его лицо побледнело и, казалось, обмякло, теряя невыразимую злобу. – А это... больно!
Дин дотянулся до рукояти, отходя в сторону и шатаясь, словно пьяный. Вытащить не смог.
- Всё, Дин! – тяжело дышал я.
Хейт слабо улыбнулся и выронил мачете, но усилием вырвал нож, поморщившись. Словно на какое-то чудо взирал он на окровавленное в многочисленных зазубринах лезвие.
- Кровь! Моя кровь! Не знал, что она у меня есть! И ведь прямо в сердце! У меня есть сердце… Ты видишь, Даррен? Видишь это?!
Я просто тяжело дышал, глядя на эту картину. Дин упал на колено, а в кенгурушке заплакала наша с ним сестренка. Всё вокруг стал обволакивать седой туман, густой и непроницаемый. Казалось, он поднимается прямо из-под земли и клубится, как дым.
Я бросился к своей давно потерянной частице души и подхватил, когда тот уже готов был упасть на спину, роняя нож.
- Дин… Ты слышишь меня?! Я не могу достать ампулу… Но я должен это сделать, если речь идет не обо мне.
- Ампулу… – он улыбнулся со счастливой отрешенностью.
- Ты должен знать! Ты всё знаешь! Кому ты вколол яд?! Мне? Камилле?! Пожалуйста. Я знаю, ты не можешь так поступить с нами. Мы же с тобой столько снесли и стольким пожертвовали, чтобы закончить эту историю.
Вместо ответа он не без труда снял лямку кенгурушки, а затем, исказившись от боли и напряжения, – вторую. Я убрал кенгурушку в сторону. Вокруг нас проявлялся школьный стадион, окутанный туманом. Дин извлек из внутреннего кармана своей куртки что-то в кулаке и протянул мне, я подставил ладонь. Это были две пустые ампулы с отбитыми верхушками.
- Что это?! – я поднес сначала одну к глазам, затем вторую. – Глюкоза?! Зачем? Какой же ты дурак!
- Хе-хе! А ведь сработало!
- Это было лишним.
- Нет, эта инициация была необходима! Кхе… Тебе. Мечи рождаются бесформенными и в чем-то уродливыми кусками металла в руде, и лишь огонь, вода, молот, наковальня и недюжинное терпение делают их благородными и подчас опасными.
- Держись! Не трать силы.
- Ха-ха! Ты думаешь, что убил меня?! А я знаю, в универе, Даррен, ты хотел, продолжить карьеру, долго трудился, чтобы восстановиться после травм, даже восстановился, но какую-то искорку и желание играть ты потерял… Вот она и есть – я.
- Зачем ты это говоришь?
- Затем, что ты не в силах убить меня, даже если сильно захочешь. Я всегда снова восстановлюсь в твоем сердце.
- Как тритон? – меланхолично спросил я, улыбнувшись.
- Ага!.. Кстати, о животных… Ты понял, какой волк побеждает?
- «Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь!» Это сказал старик?
Дин удовлетворенно закрыл глаза, еле заметно кивнув, и сразу широко открыл их.
- А это… Помоги мне, пожалуйста…
- Что?
- Найди мою любимую кепку.
- Хорошо.
Я осторожно положил его на траву. Неосознанно одел на себя кенгурушку и пошел искать на поле бейсболку.
- Даррен! – из спорткомплекса, махая рукой, бежала ко мне Ками, сжимая что-то под мышкой.
Я невольно улыбнулся, увидев напарницу, потом посмотрел на место, где оставил Дина. Однако, туман поднялся и я не мог понять, где это место. Вот зачем он попросил меня сделать это… Камилла остановилась в 2х метрах от меня, нерешительно опустив взгляд.
- Всё хорошо?
- Да, кошмар закончился.
- А Дин?
- Он просил передать тебе привет и также просил простить, что не сказал «до свидания!», но ему срочно пришлось вернуться обратно.
- Вот как… – Декстер, очевидно, поняла, что к чему.
Повисла неловкая пауза.
- А я принесла твой плащ! – развернула свернутую до этого под мышкой одежду.
- Это тряпка какая-то.
- Ты так пойдешь по улице? С портупеей?!
Мы засмеялись.
- А ещё у тебя все волосы и лицо в крови.
- Я всё равно давно хотел подстричься.
- Только не говори, что такую прическу ты носил, чтобы походить…
- Молчи! Это не так!
- Ты покраснел! Я угадала! – Декстер, радостно улыбаясь, толкнула меня в плечо легонько.
- Ауч! Полегче! На мне живого места не осталось! Хорошо, между прочим, что ты захватила плащик. А то совсем забыл об обещанном подарке, – облачился в плащ и достал из внутреннего кармана видеорекордер. – Здесь много чего о Городе. Я снял монстров и даже огромного страшного демона!
- Ну, если совсем уж огромного и невообразимо страшного, то это мне может понадобиться… – хохотнула девушка, посерьёзнев, впрочем, сразу же и рассматривая камеру. – Но… Я не хочу писать об этом. Не нужно привлекать внимание к Сайлент Хиллу.
- Странно, я хотел попросить тебя о том же, но мне стыдно было такое просить, ведь ради этого ты и приехала туда, столько всего пережила.
- Да, но я в первую очередь человек, а уж потом журналист. Когда-то я обязательно напишу книгу по мотивам... с измененной географией, и это точно будет не журналистское расследование, а художественное произведение. Ты спас свою сестру, и Город не стал вас удерживать, поэтому эта история будет не о противостоянии и мести, а о примирении с Городом.
Декстер отдала мне камеру.
- Мне некуда положить. Потом отдашь. И… Не смей просить прощения! – она подняла на меня колкий взгляд таких серьезных небесно-серых глаз. – Я ни о чем не жалею.
Я поправил выбившуюся прядку, упавшую ей на лицо. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, потом я посмотрел на Сибилл.
- Смотри, она улыбается! А такие маленькие дети уже могут улыбаться?
- Это ты у меня спрашиваешь?! Не имею опыта. Хотя если подумать, то не такая Сибилл и маленькая.
- Вылитая ты!
- А теперь, как в кино показывают, один из героев должен отправиться в больницу, ну, там подышать кислородом, например! – сказал я, направляясь на выход. – И я серьёзно. Здесь недалеко, я покажу.
- Ой, это будет мне говорить ходячая отбивная!
- Какая я отбивная?! – наигранно обижено, и сразу веселее. – Бери выше! Бифштекс с кровью! Я бы тоже зашел, но мне нужно зайти домой и взять кое-какие вещи, а то что-то поизносилось всё.

* * *

Камера отъезжает вдаль.
Даррен и Камилла обходят спорткомплекс выходят на улицу Брамса. Небо понемногу светлеет. По улице проезжает почтальон. Камера поднимается и показывает по-осеннему синее небо.

Надпись на экране:

Возьмем, к примеру, тебя. Внешне ты похож на белый свадебный торт, украшенный сахарной глазурью. Всё белым-бело. Но где-то в глубинах твоей души стучит и черное сердце. Там живет Зверь. Если ты не поймешь этого, он тебя проглотит.
Рэй Дуглас Брэдбери. «Звери».

Начинаются титры, звучит саундтрек концовки, при этом камера опускается обратно на улицу Брамса, демонстрируя Даррена и Ками, что-то оживленно обсуждающих по дороге.
Титры заканчиваются Музыка стихает.
- Рэй?! – окликнул женский голос из-за кадра, останавливая героев
Даррен, придерживая рукой кенгурушку к груди, поворачивается на зов, всё так же счастливо улыбаясь. Но женщина разворачивается и очень быстро (чуть ли не бегом) уходит, бросив:
- Простите!.. Я ошиблась! Простите...
Даррен даже не успел вглядеться в её лицо.
- По-моему, она тебя знает, хотя и назвала другое имя! – Декстер внимательно смотрит на Даррена, следящего за быстро удаляющейся рыжеволосой фигурой.
- Нет, она перепутала, Ками. Я – Даррен, – подумав, добавил. – А второй раз в одну реку не войдешь.
Даррен смотрит на Сибилл, потом опять вслед удаляющейся рыжеволосой женщине, с умиротворенным лицом снимает кенгурушку с груди и вытаскивает ребенка, улыбается. Затем поднимает над головой на вытянутых руках навстречу свету осеннего солнца:
- Сестрик, ты снова меня выручила! В который раз!
Ками замечает что-то на одеялке, в которое завернута малышка, и просит жестом опустить ребёнка к ней. Даррен опускает, а девушка снимает сидящую на одеяле божью коровку.
- Как-то поздно для неё!
- Ты не понимаешь. Это на удачу! Нужно только сделать вот так! – Камилла подбрасывает жучка в небо со словами. – Божья коровка, полети на небко, там твои детки кушают конфетки.
Жучек расправляет крылья и уносится в небо. Камилла и Даррен смотрят ему вслед, приложив ладони козырьками ко лбу.
В углу появляется надпись вычурным шрифтом:
Fin.
Экран медленно становится похожим на старую фотографию.

ЭПИЛОГ.
Крупный план: игрушечный самолетик кружится, привязанный к люстре.
Камера опускается ниже, одновременно удаляясь: Детская комната с пастельно-зелёными в мультипликационных героев обоями, обставленная игрушками и детскими книгами. Работает телевизор. Идет трансляция бейсбольного матча. Перед экраном грустная девочка восьми лет в бейсболке «Чикаго Уайт Сокс», она вертит в руках праздничный колпачок. За окном слышно, как подъезжает машина. Некоторое время показывают только лицо девочки, по которому пляшет свет от телетрансляции. Внизу открываются двери и через миг женский голос радостно зовёт:
- Сибииииилл!
А пожилой мужской добавляет:
- К тебе гости!
Но девочка в это время уже несётся вниз.
Зритель видит только пустой диван и слышится невразумительный голос комментатора о напряжении на поле и судьбе чемпионства. Снизу доносится радостно-виноватый голос Даррена:
- Прости, милая. Сломалась машина посреди трассы, полдня провозились. С Днем рождения тебя. Вот такая, как ты и хотела!
И счастливый детский писк.
Далее веселые голоса внизу «перекрывает» тараторящий восторженный голос комментатора:
- Хоум раааааааан!!! Ди-Эйч снова становится джокером в игре и приносит победу «Чикаго Уайт Сокс»! Это победа! Такой долгожданный титул! Они шли к этой победе с самого 2005 года!
Камера разворачивается к экрану, где некий бейсболист бежит по полю и закручивает броском свою кепку на трибуны.

Экран расплывается.
Поздравляем!
Вы прошли игру.
Концовка True Ending (E)
Статистика расстояний и боев.
Открыто:
- Костюм Даррена «Dean Hate classic»
- Костюм Камиллы «TV-Reporter»
- Костюм Дина «Alternate Hate»
- Костюм Роджера «Raven’s nest»
- Оружие Даррена «Но-даши»
- Оружие Камиллы «Электрошокер»
- Режим «2 руки» (позволяет пользоваться свободно обеими руками всё время)
- Режим «Выкуп» (режим поиска монстров)
- Дополнительная локация «Комната в лесу»
- Доступны новые противники.

СОХРАНИТЬ:
ДА/НЕТ?