По-другому

А она эдак строго взглянула, и говорит:
– По-другому не можешь, Николай? Это крем-суп, а не чай. Изволь на суп не дуть, – неприлично. Можешь, милый?

А я просто носом дышал, но отвечаю:
– Могу, милая.

– Спасибо.
– Пожалуйста.

А она говорит:
– По-другому не можешь? Локти на стол не кладут.

А у меня всего один правый, и на весу, но отвечаю:
– Могу.

– Спасибо
– Пожалуйста.

А она говорит:
– По-другому не можешь? Поменьше кушай хлеба. Это дурной тон.

А я всего-то полтора кусочка ржаного, но отвечаю:
– Могу.

– Спасибо.
– Пожалуйста.

А она говорит:
– По-другому не можешь? Не спеши.

– Могу.

– Спасибо.
– Пожалуйста.

А она говорит:
– По-другому не можешь? Не урчи и не чавкай.

– Могу.
– Спасибо…

И взглянула на меня печально.

– Пожалуйста...


А потом была румяная кура-гриль. А она её хвать за ляжку! кожу вилкой поддела и мотает. Намотала отрез, подула, и в рот. Намотала, подула, в рот. Торопится, урчит. Вилку швырнула, и ну спущщять кожу когтями! Рвет с треском, что акула пингвина. Пихала в рот пальцами, облизывала их. Хлеб глотала не жуя! Стонала и похрюкивала от счастья. Освежевала в минуту!


Я столбняк и брызги жира с морды утёр, спрашиваю:
– По-другому не можешь?..

А она этак виновато лыбится (а вся карточка лоснится!), и ручатами беспомощно разводит:
– Не могу, Колюсенька. Не могу...

И голосок дрожит.

Чуть я не заплакал, етить! Ну, и как её не любить?


© Алексей Болдырев