И последний депрессивный фик на сегодня. Писался в одну ночь, в тяжёлом депресняке и вообще неадекватном психическом состоянии. CC/ГГ. Все страдают, но кончается этот бред хорошо. Можете не читать, это я так, для отчётности выложила.

Проклятая луной

I.

На крыше было холодно. Ветер продирал насквозь, казалось, ещё чуть-чуть – и тебя снесёт, предварительно продырявив большую дыру. Вот мне бы так – чтобы на месте моего ноющего сердца зияла дыра, а саму меня уносило куда-нибудь далеко-далеко, где нет ЕГО и где нету этих дураков, которые никогда не поймут, что ЛЮБОВЬ – это не просто красивое слово, и её нельзя вставить в рамку, положить на полку и забыть…
Хотя нет. Один из них понимает. Я ведь видела, как горели его глаза при взгляде на неё. В них было всё – нежность, страсть, желание защитить, отчаяние от невозможности быть с ней, злость на её принципы, ненависть к другим – этим идиотам, которые никогда не поймут нас! Он любил её. Так, как я любила ЕГО. Но наши возлюбленные не понимают нас, они похожи на этих бесчувственных чурок, но в них проглядывает какое-то понимание… надо только заставить их понять, захотеть любви так же, как и мы… а это, к сожалению, очень трудно.
Но даже он не вступился за меня! А ведь он даже больше меня испытал эту боль. Боль от непонимания, нежелания понять и принять! Принципы. У всех есть свои принципы. Но почему эти «все» не понимают, что принципы приносят только страдания? Да, они создают иллюзию стабильности. А она, в свою очередь, иллюзию счастья. И все живут только иллюзиями! Конечно, ведь создать иллюзию гораздо легче, чем действительно достичь желаемого. Они боятся разрушить свои шаткие мирки, созданные иллюзиями, подпитанные принципами и закупоренные их уверенностью в реальности всего происходящего. Внутри их сердца всегда будут пустыми. Или каменными.

Я же своей рукою
Сердце твоё прикрою,
Можешь лететь
И не бояться больше ничего.
Сердце твоё двулико,
Сверху оно набито
Мягкой травой,
А снизу – каменное-каменное дно…

Хоть и не в тему, но правильно. До ужаса правильно! И почему русские умеют так метко отмечать недостатки жизни и судьбы? Наверное, потому что у них трудная жизнь. И им просто некогда и не из чего строить иллюзии. И поэтому среди них больше счастливых людей. По-настоящему счастливых. Пускай и не всегда понимающих своё счастье.
Пора. Луна давно взошла, всё вокруг было озарено поразительно красивым светом. Я даже почувствовала радость и гордость оттого, что мою смерть будут принимать эти прекрасные лунные лучи, это просто неземное озеро, мерцающее и переливающееся лунными бликами, эти холмы, так расплывчато очерченные на фоне ночного неба. Как приятно знать, что даже если твоя жизнь не удалась, то хотя бы смерть будет претендовать на звание красивой…
Вдали раздался волчий вой. Спустя секунду его подхватили ещё десятки голосов… ах да! Сегодня же полнолуние. Появление второй ипостаси оборотней и необычайная активность волков… ха. Эти жалкие учёные никогда не узнают, почему именно в полнолуние происходят самые странные природные процессы. А я знаю – потому что в эту ночь на землю падает больше всего лунного света. А лунный свет обладает множеством качеств – вызывает восторг души у людей, возбуждает животных. Все они выходят посмотреть на это волшебство. По неписаному закону природы полнолуние – день перемирия, и если хоть один зверь загубит хоть одно живое существо от восхода до заката луны, он будет навеки проклят ею.
Проклят Луной.



II.

Всё. Нельзя больше тянуть. Мне больше нечего делать в этом змеином логове, где все живут мечтами и иллюзиями, а больше половины змей считают себя львами. Как я сюда попала?! Почему я сюда попала?! Если бы кто-нибудь знал ответы на эти вопросы…
Однако в этом логове есть люди, знающие, что они змеи. Но они не могут (а зачастую и не хотят) измениться, – в их жизни не происходит такого переломного момента, какой произошёл со мной. Я чувствую себя лебедем среди стаи коршунов! Сначала я тоже была коршуном… хотя нет, на мне уже тогда было белое пятно. Печать Знания. Я стремилась всё познать, всё более отдаляясь от стаи и белея. А когда я рассказала им о НЁМ, – и зачем я только это сделала?! – перья коршуна спали, и все увидели белого лебедя. Сначала они испугались, а потом возненавидели меня. Возненавидели за то, что я рушу их принципы. За то, что я сбила их иллюзию. За то, что я не вписываюсь в их понятия.
И за то, что они не могли стать такими же. Они понимали, насколько я лучше их, красивее и насколько судьба была более благосклонна ко мне, чем к ним, раз я смогла скинуть перья и сменить свой облик. Они злились, что я не такая, как они, что они не могут быть даже похожими на меня.
Но он, он-то мог! Но он предпочёл промолчать. Он тоже смотрел на меня с ненавистью. Но с другой. Он ненавидел меня за то, что я смогла перелезть через каменную стену принципов, а он завис на середине и боится лезть дальше. Он боится, что её стена принципов окажется слишком высокой. Но его нельзя назвать трусом – в отличие от остальных, он всё-таки бросил вызов иллюзиям и понятиям. Единственное различие между нами в том, что я победила, а он застрял в середине битвы.
Да-а, я победила. Победила, и тут же упала прямо на боле битвы, изнемогая от смертельной раны. И ожидая смерти. И ведь я приму эту смерть с радостью, любовью и облегчением.
Я сделала несколько аккуратных шагов и оказалась где-то в метре от края. Как же высоко… нет, я не боялась высоты. Наоборот, я люблю высоту. А эту высоту – особенно, потому что только она отделяет меня от мира вечного покоя, вечного счастья…

III.

С моей, восточной стороны, ни в одном окне замка не горел свет. Все дети – наш оплот, наша будущее, наша надежда, - спали, тихо посапывая и видя красочные сны о неведомых далях и больших драконах. Да, дети наша последняя надежда к восстановлению мира. Но как они могут стать нормальными людьми, если их личность, их мечты и понятия о счастье гасят принципы, упрямо навешиваемые на них другими, более «опытными и мудрыми»?!
Да никак. И мы будем дальше беспечно катиться в пропасть. А когда упадём – придётся начинать всё с начала. Те, кто был против принципов, кто боролся с ними – те уцепятся и вылезут обратно, смогут что-то сделать. Но спасти смогут только себя. Человек, который уверен, что ему не нужна помощь, не сможет её принять. А все они уверены, что так и надо, что на самом деле они просвещённые и они останутся, а вот простецы, которые не посвящены в тайны магии, скатятся вниз.
Какая между ними и нами разница? Всего лишь в возможности и невозможности махать палочкой и орать заклинания. Да, именно в этом, а не в возможности сотворения чуда. Обычные люди тоже творят чудеса: спасают друг друга, вылечивают от страшных болезней. А разве любовь – не чудо? Разве умение устроить счастье в своей семье – не способность сотворить чудо?
Конечно, у них свои неурядицы. Политика, экономика, алчность, деньги, их ограниченность в сфере возможностей. Но и мы не лучше: наше Министерство – сплошные алчные подлизы и благосклонные криминальные олигархи. Нет, конечно, есть и честные люди. Но света в мире всего чуточку больше, чем тьмы…
Да и мы ограничены. Нас задавливает в рамки закон сохранения энергии, тем более, что, тратя магию, мы тратим собственную жизнь. Наши учёные доказали, что если маг не будет пользоваться магией, что доживёт до двухсот пятидесяти – трёхсот лет. А сколько живём мы, те, кто существует магией и посвящает ей себя? Не более восьмидесяти-девяноста лет. Конечно, есть исключения. Но что это за правило, если в нём нет исключений?!
Ладно. В конце концов, это не мои проблемы. Сегодня я схожу с дистанции. Более я не в силах нести этот груз. И поэтому мне уже всё равно, что дальше будет с этим миром.

А с той стороны замка, в Большом зале, идёт сейчас Бал. Ведь мы победили Тёмного Лорда, надо это отпраздновать! Детей отправили по кроватям в двенадцать, а сейчас уже два часа. Так что у взрослых сейчас во всю веселье…
Кстати, Тёмный Лорд как раз был борцом с принципами. Просто он переборщил и стал тираном. А изначальные, самые изначальные его идеи были великими. Ведь это уже его факультет привил ему предрассудки насчёт чистоты крови, недееспособности обычных людей и так далее. А ранее его помыслы были направлены только на уравнивание магов и простецов, попытки раскрыть всем глаза на происходящее и выкинуть их принципы.
Как вы видите, не вышло.
А ведь если бы не эти наши «герои», я бы действительно могла войти в их стан, стать правой рукой Лорда. С его властью и нашим умом мы всё быстренько привели в порядок… правда, без жертв было бы не обойтись. Но, в конце концов, благими намерениями только дорога в ад вымощена…
Лорд был умён. Чертовски умён. Он был великолепным стратегом, умелым владыкой и хитрым повелителем. Ему нужен был лишь штурман на пути к абсолютной власти. Своих обещаний по убийству простецов он бы всё равно выполнить не смог, так как их в мире сильно больше, чем нас. Тем более, что без обычных людей этому миру точно ничего не светит.
И если бы не мои хорошие друзья, прибежавшие меня спасать, я бы вступила в Тёмные ряды, направила бы взор Тёмного Лорда на самые важные проблемы и слабые места в его планах. Ведь у него не оставалось доверенных людей: его советник, левая рука, был убит, а правая работал на два лагеря и запросто мог выдать что-нибудь врагу. И именно полная недоверчивость и сгубила столь перспективного царя.

IV.

Веселье. Бал. Все пьют, веселятся и танцуют. Конечно, ЕГО там нет. Он сидит себе в своих комнатах и потягивает виски, думая обо мне и принципах, погубивших нашу любовь. Ну почему он решил так? Я же люблю его!
От внезапно прилившего отчаяния я сделала ещё шаг вперёд. Теперь от мира вечного покоя меня отделяли всего лишь десять дюймов и триста футов полёта…
Ну почему всё вышло так? Они меня не приняли, и я поняла это. Но почему он не принял? Может, он даже лучше меня понимает, что такое любовь по сравнению с этими чёртовыми правилами и рамками. А любовь в рамки загнать нельзя! Меня не интересует наша разница в возрасте и статусе! Меня интересует он – как человек, как личность, как мужчина, в конце концов! Я не маленькая девочка, которую можно поставить в угол и оставить без сладкого, если она что-то сделала не по правилам. Я упрямая! И я боролась за него, боролась изо всех сил!
Просто сил моих было слишком мало. Я могла бы вернуть его, если бы на меня не свалился гнёт гонения всех остальных. Я ведь пошатнула их шаткие мирки спокойствия, я нарушитель! Значит, я должна быть изгнана.
Верно сказано – за каждую минуту счастья когда-нибудь настанет расплата. Видимо, своей болью, силами, сердцем и бесконечной любовью я и расплачиваюсь за счастливые месяцы, которые мы с ним провели вдвоём.
Я не смогу понять, зачем он прогнал меня. Он ведь тоже был счастлив со мной. Он любил меня. Может быть, потому и прогнал, что разлюбил… и кто-то ещё говорит, что женщины ветрены, а мужчины постоянны?!
Я, я всё время ждала его. Я нервно считала секунды, сидя в кресле в его комнатах и чувствуя всё поглощающий страх: а вдруг сегодня он не вернётся? Вдруг именно сегодня настанет его час расплаты? И когда он возвращался, измученный, раненый, усталый, я с облегчением скидывала этот страх, тут же сменяющийся безумной радостью. Сегодня продержались – и завтра прорвёмся.
Я сидела рядом с ним всё то время, пока он оправлялся. Поила зельями, помогала. Именно я спасала его от смерти, а не проповеди директора, на которых медсестра опрометчиво вешала виновность в продолжении жизненного пути моего возлюбленного. И ни разу он не сказал ни слова мне, только смотрел. Смотрел нежно, с благодарностью, так, как ни на кого больше не смотрел. И я была безумно рада, что у нас есть ещё несколько дней, что именно я удостоилась чести быть близкой ему.
Как выяснилось, не было смысла тратить на него свои нервные клетки и драгоценные часы собственной жизни. Он оказался таким же, как все. И я опять осталась одна в этом мире глупцов.

V.

Всё, ещё один шаг – и земля распахнёт мне свои объятия. Миг страшной боли и вечная боль измученного сердца, воспоминания и разочарование – вот что я унесу с собой в тот мир. Но и это будет лучше, чем жить вместе со всем этим и в окружении врагов.
Вдали раздался звериный вой. Полный ярости и злости, такой, какой бывает только у оборотней. Значит, сейчас прольётся кровь. Оборотням Луна позволяет убивать в полнолуние, ведь она и так смешала в них вола с человеком, издеваться дальше не было смысла. А вот я, которая сейчас спрыгнет со смотровой площадки самой высокой башни, буду ею проклята. Ведь я, не будучи оборотнем, гублю жизнь, пускай и свою. И я буду навеки проклята Луной…
Всё, хватит раздумий. Больше не о чём мне жалеть здесь. Шаг – и меня нет, шаг – и нету этой любви, шаг – и никакие принципы не смогут помешать мне…

П/а: Вот, именно здесь я начинаю называть имена. Как вы заметили, до этого я не использовала ни одного имени. Тёмный Лорд с тем же успехом мог быть Гриндевальдом, Гитлером, да кем угодно! Так что первые четыре части – пространственные размышления, даже не относящиеся к ГП вообще. А вот сейчас развернётся вписанная туда картина.

- Гермиона, не делай этого.
Я резко развернулась и увидела невысокую девушку с ярко-красными волосами. Ах, не верю – вот и сама Мисс Милосердие пришла отговаривать меня от самоубийства.
- Уйди, Моргана. Я преследую свои цели, идя на такой шаг. Плюс у меня есть веские причины.
- Герм, представь себе, что будет, если каждый борец с принципами возьмёт и сбросится с ближайшей крыши.
- Половина из них попадёт в больницу, так как их крыши окажутся недостаточно высокими.
- Как смешно. Гермиона, ты нужна ему. Он правда страдает. Он всего лишь растерялся и дал тебе отпор, а ты тут же его в штыки.
- Все лишь дал отпор?! Моргана, ты понимаешь, что ты говоришь?! После того, как я столько дней высиживала у его постели, после того, как мы три месяца были вместе… и он просто растерялся и дал отпор?!
- Что бы ты не говорила, Гермиона, а ты можешь его простить.
- Его – да. Остальных – нет.
- Ну тогда живи хотя бы ради него! Ты нужна ему, он не сможет жить без тебя! И тогда замок потрясут уже две смерти…
- Ну что ж, встретимся с ним там…
- Герм, сегодня полнолуние! Хочешь стать проклятой?! И ты что, уже его РАЗЛЮБИЛА?!
Я судорожно вцепилась в поручни, находившиеся позади меня. Как бы я не упрямилась, Моргана права – я должна его простить…
Но я не могу его простить…
- Пойми, у меня уже просто нет сил, - я устало закрыла глаза. – Все свои силы я потратила на борьбу с его принципами, с перелезанием через эту стену. И когда меня вдруг скинули вниз, я ощутила боль, унижение, отчаяние, разочарование и страшную усталость. Так что позволь мне уйти. Я слишком устала.
- Любую усталость лечит отдых.
Как-то незаметно ярко-красная шевелюра оказалась рядом со мной, а синие глаза пронзительно глядели в мои.
- Ты простишь его, Герм. Ты любишь его. А за свою любовь надо бороться. Бороться и искать, найти и не сдаваться… - она достала из кармана пачку сигарет. Аккуратно достала одну, медленно поднесла ко рту, зажгла. – Бороться до последней капли крови. Пока ты не упадёшь бессильно на пол и не умрёшь с радостью выполненной миссии. Такая любовь не была бы ниспослана тебе просто так. Твой рок – бороться за неё, платить вперёд за будущее счастье.
- Какая драматургия. Шиленко, не утруждая себя выдумыванием эпитетов. Ты не вернёшь меня.
- Гермиона, ты просто дурочка. Маленькая, уставшая, растерявшаяся и озлобленная дурочка, - вынесла свой вердикт Моргана Шиленко и выдохнула лёгкое облачко сигаретного дыма. – Ну хотя бы попробуй. Если не выйдет, клянусь тебе – сама тебя сюда приведу и спрыгну вместе с тобой. Шиленко слов на ветер не бросают.
Я безнадёжно оглядела долину внизу. Как всегда, красота всегда от меня уходит…
Надо дать ему шанс. В конце концов, я не сентиментальная девчонка, которая спрыгивает с крыши из-за несчастной любви. У меня вполне обоснованные поводы, так что попытку всегда можно повторить.
- Господи, Моргана, ты и Дьявола уговоришь пойти покаяться Иисусу. Пошли.

VI.

Я легко подошла к двери и нерешительно остановилась. Слишком свежи были в памяти воспоминания о нашей ссоре, слишком…
- Давай, не бойся. Кстати, если тебя это ободрит, Поттер с Эйри Малфой уже целуются за ближайшим поворотом.
Я фыркнула. Нет, эта болгарка всегда найдёт, чем человека ободрить и вернуть к жизни… а её болтательные способности даже мёртвого из могилы поднимут.
С трудом подняв руку, я таки постучала.
Изнутри послышались шорохи, затем шаги. С каждым приближающимся звуком мне становилось всё тяжелей и тяжелей, всё ниже нависала плёнка отчаяния над моей головой.
- Гермиона? – он удивлённо посмотрел на меня. Однако в его глазах промелькнули боль, надежда, радость, и ещё целый вагон разных чувств.
- Нет, Папа Римский собственной персоной. И этот самый достопочтимый Папа сейчас активно требует вашей аудиенции.
Единственное, что могло заглушить рвущиеся наружу страх и отчаяние – сарказм. Именно за ним и иронией я пряталась от лишних эмоций, готовых выплеснуться наружу и пресечь все мои попытки наладить контакт.
- Ну, так чем я обязан такой чести? – Северус пропустил меня в свои комнаты, а красная шевелюра быстро растворилась во мраке коридора. Ух, кобра-сводница…
- Северус, - я глубоко вдохнула. – Мы оба погорячились. Я хочу попросить прощения за нашу последнюю ссору. Не хочу ни к чему тебя принуждать, но если ты не согласишься, сегодня ночью две махонькие фигурки дружно спрыгнут с Астрономической башни…
- Наверное, я сегодня слишком много выпил. Сама Гермиона Грейнджер пришла извиняться?
- Северус, прекрати. Ты прекрасно понимаешь, почему я пришла.
- Нет, не понимаю. Объясни.
- Северус, не вынуждай меня. Я и так на пределе. В любую секунду я могу сорваться с места и со спринтерской скорость рвануть наверх, а завтра на моей подушке найдут записку с объяснением.
- Мисс Грейнджер, кажется, в прошлый раз я вам ясно объяснил все причины, по которым вы и я не можем быть вместе.
- Упрямый ублюдок, - вздохнула я. – Ну какие ещё методы мне применить? Прямо сейчас побежать наверх? Направить на тебя палочку, угрожая Авадой? Соврать, что я от тебя беременна? Или честно сказать, что пришла сюда, потому что безумно тебя люблю и не могу без тебя жить? У вас, профессор, есть целая куча вариантов. И поверьте, ваши «причины» для меня ничем не являются. Всего лишь словами.
Северус внимательно посмотрел на меня. Я чувствовала, что корка тает, что я могу его сломать, но… я чувствовала, что я больше ничего не смогу сделать.
Поэтому я устало уселась на пол и безжизненно уставилась на его чёрные ботинки.
Вдруг он опустился передо мной на колени.
- Герм, посмотри на меня. Гермиона!
И я посмотрела. И он прочёл в моих глазах всю боль, всю тоску, усталость и разочарование. И я почувствовала, что корка почти сошла, осталось совсем чуть-чуть! Но любое неверное движение или слово могло разрушить всю лестницу, которую я упорно строила для заполучения его.
- Ты мне веришь? – тихо прошептала я.
- Верю.
- Мир перевернулся! – Я устало улыбнулась и потянулась к его губам. – Я так по тебе скучала…
- Я тоже скучал по тебе, - улыбнулся Северус и поцеловал меня.
Краем глаза я снова приметила красную шевелюру, скользнувшую в щёлке, оставшейся от незакрытой двери. Ну и пусть скользит, сводница. Пускай радуется, благодаря ей мир пополнился на одного счастливого человека и сократился на одного самоубийцу…