И снова депресняк. Зато короткий. СС/н.ж.п.

Ты всегда значил для меня нечто большее, чем просто «мой молодой человек» или любовник. Не могу сказать, что я любила тебя. Не потому, что не любила, а потому что я была слишком горда, чтобы признаться.
Я помню каждую нашу встречу. А ты? Ты помнишь, как мы первый раз встретились? Я была маленькой несмышлёной девчушкой. Впрочем, рядом с тобой я всегда ею остаюсь…
Меня поймали. Меня вели по тёмному коридору. Я знала, что это последние минуты моей жизни, что сейчас я умру… и я была готова к этому.
Я шла, с трудом переставляя ноги. Помнишь, как ты спросил, что они там тащут, бочку вина или мешок с картошкой? Я помню. Помню, как ты первый раз посмотрел на меня. Там было безразличие, толика презрения. Но вдруг… вдруг там появилось сожаление, отчаяние и какая-то безысходная уверенность. И я поверила тебе. Отчаяние покинуло мою душу, появилось уверенность в счастливом конце.
Ты тихо велел им оставить меня, сказал, что сам доведёшь меня. Ты тихо шепнул мне: «всё будет хорошо», и повёл меня другими тёмными коридорами, ещё более затхлыми и пыльными.
Но потом перед нами заструился солнечный свет, повеяло лесными цветами. Ты велел мне бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда, и снова скрылся там, в коридорах. И я опять доверилась тебе и побежала.
Я бежала так, как никогда не бегала. Я бежала, пока меня несли ноги. Когда они перестали двигаться, я безвольно повалилась на землю и мысленно поблагодарила тебя. За то, что ты помог мне выбраться из их логова. Лучше умереть на свободе, чем от пыток.
А потом меня нашли. Да-да, тот самый старик – ты его отлично знаешь, а я уже и фамилию забыла. Он подобрал меня, унёс с собой в ту самую школу. У меня начался бред, я металась, что-то кричала, звала тебя, того тёмноволосого чёрноглазого мужчину, что вывел меня из коридоров смерти.
И вдруг я и правда увидела тебя. Ты склонился надо мной, пытаясь влить в меня какую-то гадость. Ты не знаешь, как я была рада! Я дёрнулась, разбила склянку и пронзительно уставилась на тебя. Конечно, ты помнишь тот взгляд – радостный, благодарный, нежный. А ты тогда только усмехнулся и шепнул: «Не за что».
И именно тогда я поняла, что мне нужен только ты. Я строила планы по захвату твоей тёмной души, рушила преграды и змеёй вползала в щели. И наконец мне это удалось – ты понял, что тебе от меня не отвязаться и принял меня в своё сердце. Мы никогда не клялись друг другу в вечной любви, никогда не пытались разгадать или предсказать наше будущее. Мы просто жили друг другом.
Мы могли часами просто смотреть друг на друга, запоминая каждую черту и разговаривая без слов. Я понимала тебя, каждый твой взгляд, вздох – всё давало мне узнать что-то новое о тебе. Нет, конечно, я никогда не узнаю тебя всего, так же как и ты не узнаешь всю меня. Мы с тобой слишком загадочные личности, чтобы быть прочитанными книгами.
Но я всё равно любила тебя. И ты любил меня. Хоть мы никогда этого не говорили, даже не намекали – настолько сильно между нами было единение душ, что слова были бы просто лишними.
Я прекрасно помню все наши с тобой посиделки у камина, ужины, когда мы просто говорили. Узнавали друг друга, изучали по манерам и пристрастиям. А потом наступала ночь, когда наступало и наше единение тел. Даже в сексе мы могли понять каждое желание, пользуясь лишь языком взглядов или тела. Слова были не нужны.
И вообще, нашей с тобой любви никогда не нужно было озвучивание. Она жила в наших сердцах и душах, глазах и телах.
Ни с кем кроме меня ты не был так нежен, так ласков. Ты всегда держался с ними настороженно, будто каждую секунду ожидая удара в спину. А мне ты полностью доверял. Когда тебе было плохо, ты просто приходил ко мне, и я всё понимала и просто помогала тебе забыть о проблемах. Я никогда не выпытывала из тебя секретов – если ты хотел, ты сам рассказывал. А я всего лишь читала их в твоих глазах. Поэтому когда ты решался мне всё рассказать, я уже могла тебе помочь.
То же было и со мной. Все мои проблемы были решены тобой ещё до того, как я тебе о них рассказывала.
И вот, сейчас, когда мы должны навеки расстаться, признание как-то незаметно поднимается со дна моей души и выходит наружу. Я сама поразилась, зачем мне нужно было это говорить, но такова людская природа – я старалась подтвердить свое признание не только мыслями и взглядами, но и словами.
А ты только ласково смотришь на меня и говоришь ответное признание. И я счастлива – слово не воробей, случайно не вылетает… по крайней мере, у такого, как ты.
Я прошу тебя не уходить. Прошу остаться. В конце концов, жизнь дороже долга, тем более, что долг уже давно искуплен. А ты грустно улыбаешься и легко целуешь меня в лоб.
А потом, не слушая моих криков, разворачиваешься и уходишь. И я реву, не в силах удержать себя рядом с собой.
Когда истерика закончится, я тихо выйду из твоих комнат, выйду на улицу и тихо скажу:

Господи, сохрани жизнь мужчине, столь верному своему долгу и столь неверному любви…