В колонках играет - lucyfire

Ветер неистово терзал лёгкие оконные занавески, то прибивая их к стенам, будто распятие, то снова впуская их в поток циркуляции холодного весеннего воздуха. Из угла комнаты раздался сдавленный хрип. казалось, он был исторгнут не голосовыми связками, а недрами просыпающегося вулкана: "не уходи от меня".
Он удивлённо обернулся на звук. Погрузившись в мысли о том, как хорошо будет теперь, когда всё наконец закончилось и когда в руке по вечерам можно будет держать не эту бледную холодную руку, а тёплые ладони улыбчивых, благоухающих духами барышень, он совсем забыл, что она не исчезла, не расстворилась и не диссоциировала на ионы - словом, что она всё ещё есть, сидит в углу, уткнувшись лицом в колени, и бормочет какие-то одной ей понятные слова, адресованные, видимо, ему. От осознания этого факта его внезапно возникшее хорошее настроение треснуло, раскололось пополам и тихо испарилось. С детства привыкнув ни при каких обстоятельствах ни за что себя не упрекать, он вдруг ужасно разозлился на неё за то, что почувствовал себя виноватым, и потому не нашёл ничего лучшего, как недовольно выронить: "не притворяйся, что тебе больно, я же знаю - ты фарфоровая", схватить пальто с неаккуратно прибитого к стене крючка и вылететь за дверь - прочь от этой комнаты, такой же холодной, как её хозяйка, скорее в тёплый уютный мирок - с барами на набережной, горячим глинтвейном и звонким девичьим смехом, неумолкающим до тех пор, пока не отправится домой последний посетитель.

Ещё пару часов она пребывала в состоянии, для которого нет слова в нашем языке, но которое сродни медицинскому термину "агония". Изнутри её колотила сотня маленьких часовых молоточков, и за внешней неподвижностью надежно укрывалась от постороннего глаза рукопашная схватка взбесившихся чувств, ранее тесно связанных холодным фарфоровым разумом, но теперь получивших свободу.
Вдруг по руке, от локтя до запястья, прямо вдоль синей пульсирующей венки проскользнула трещина, ближе к ладони разветвившись на две тонкие расщелины. С минуту она в замешательстве смотрела на треснувшую руку, не двигаясь с места и плохо понимая, что происходит, и монотонно повторяла: "наверное, нужен пластырь. да, срочно нужен пластырь... надо пойти за пластырем. или хотя бы за скотчем".
её слова оборвались звуком вдребезги разбившегося фарфора, кусочки которого беспорядочными потоками разлетелись по всей комнате.