Каждый вечер я ложусь спать с твердой уверенностью, что завтра не напишу, не отвечу, не буду вспоминать, начну новую жизнь. Каждое утро я снова одеваюсь в поношенный костюм равнодушия и держу ладони на груди, пряча рваную рану под окровавленными пальцами.
Он пишет, и мне кажется, что это потому, что он скучает. Но он не скучает. Ему просто скучно.

Меня сделала слабой и сломала надежда. Я привыкла жить, ничего не ожидая, и была тысячу раз права. Я ненавижу в себе все человеческое, но рано или поздно оно настигает меня. Настигает и режет, режет, режет по живому.