И не сдохнуть мне, не вырваться, не уснуть,
И не сбросить саван плотной, колючей тьмы.
От одной зимы я ползу до другой зимы,
Перебитыми в кровь руками равняя путь.

Даже пленники – хоть голгофы, хоть колымы
В предрассветном часе чувствуют свой покой.
Я в такой свободе – сам для себя конвой,
Надзиратель, плеть и окошко своей тюрьмы.

Лишь холодные звезды ночью поднимут вой,
Или просто из жалости ветер по мне споет.
Передай кому-нибудь, он мне в аду вернет
Эту боль, что я хотела делить с тобой.