Меня будто напоили похмельем – так тяжело и противно вдруг стало жить, что хоть глаза не открывай. И не было ни хорошо, ни весело, ни по-алкогольному уютно. А было сразу плохо, безнадежно и отчаянно. И да, я знал, что снова стучусь в дверь, которая никогда не откроется для меня. Но ты не верь, мне не больно. Ничего не трещит в груди, не рвется и не пенится, и волосы на себе не хочется рвать. Только катается у меня внутри огромный металлический шар, такой тяжелый, что по утрам не встать с кровати, а по вечерам – с офисного стула. Катается и звенит тихонько – живи своей жизнью, живи своей жизнью…

Иногда в своем безалкогольном похмелье я ненадолго выхожу из оцепенения и мне кажется, что срочно нужно включить музыку – станет легче, и какая-нибудь по-настоящему родная песня посадит меня на свою пернатую спину и унесет туда, где не живут даже мысли о тебе. И тут я понимаю, что музыка давно играет, а я не слышу. Уже даже не слышу...