Посмотрела сегодня фильм "Овсянки" с фестиваля "Молодость", впечатление очень  сильное.

Наверное от искренности, правдивости.

Поэтичности, поиска своих мерянских корней, своей культуры (река и городок Нея, "Веретенница", "Волга - великая мерянская река", кладбища стоят пустые - близких сами кремируют и прах предают реке, отношение к реке, воде)

Фильм лишен такой привычной,  совковой, ура-патриотической, идеологической, отвратительной   лжи в каждом кадре, которой хватает до сих пор персонажам вроде Михалкова и иже с ним.

Сильные люди не бояться впечатления, которое они произведут, и от того производят действительно сильное впечатление.

Лица людей, их тела - прекрасны,  прекрасен окружающий их мир.

Главный герой - Аист, это тоже древнее мерянское имя, Аист Всеволодович, сын мерянского  поэта.

Поискала в Гугле  и порадовалась: обнаружила ряд рецензий и то, что фильм уже отмечен премиями и вниманием. Здорово, что так быстро пришла положительная реакция и поддержка!

Далее несколько рецензий в печати и в Википедии:

"Овсянки — маленькие птички, лесные воробьи — живут почти на всей территории России. Зелено-желтые комочки — на них и внимание сразу не обратишь, но специалисты подсаживают овсянок к канарейкам, чтобы канарейки научились петь. Такие и наши герои — незаметные и простые с виду — Мирон Алексеевич — директор бумажного комбината из костромского городка Нея, фотограф этого же комбината Аист Сергеев и чертежница Таня — люди, которые могут быть твоими соседями по дому, но ты никогда не узнаешь, какие страсти кипят в их глубоких душах."

"Мирон Алексеевич — директор бумажно-целлюлозного комбината — едет хоронить жену Таню в те места, где они когда-то проводили медовый месяц. Едет не один, а с фотографом по имени Аист, которому по дороге рассказывает трогательные подробности своей жизни с Таней. В повествование вплетаются воспоминания героев, а также обряды и верования народа мери — малочисленного финского племени, когда-то жившего в Северном Поволжье и растворившегося среди русских."

"Крупный промышленник (директор целлюлозно-бумажного комбината) Мирон Алексеевич едет хоронить (кремировать) жену в те места, где они когда-то проводили медовый месяц — из Неи в Горбатов. В попутчиках у него фотограф по имени Аист, и ему вдовец по дороге рассказывает трогательные, даже интимные, подробности своей жизни. Вместе с трупом женщины также они везут двух овсянок. Повествование часто прерывается воспоминаниями героев. Также много говорится о древней народности — меря, которую наука считает исчезнувшей, но к которой причисляют себя Мирон Алексеевич и другие главные герои картины."

• В международном прокате фильм вышел под названиями «Тихие души» (на английском языке) и «Последнее путешествие Тани» (на франщузском языке). При этом название «тихие души» взято из текста романа, по которому был снят фильм: «Народ странноват тут — да. Лица невыразительные, как сырые оладьи. Волосы и глаза непонятного цвета. Глубокие тихие души. Половая распущенность. Страсти не кипят. Частые разводы, убийства и самоубийства не имеют видимых оснований»
• Съёмки проходили в отдалённых уголках севера Европейской части России: Коми, Верхняя Волга, Северный Урал

"В российский прокат выходит фильм Алексея Федорченко «Овсянки». Фильм нашумевший. Он вернулся в Россию с 67-го Венецианского фестиваля аж с тремя призами: за лучшую операторскую работу, призом ФИПРЕССИ, призом экуменического жюри.

Эстафету быстро подхватили и другие страны: фестивальная судьба картины расписана вплоть до конца 2011 года. Между прочим, только что лента взяла главный приз на кинофестивале в Абу-Даби. С европейским прокатом тоже все более или менее ясно. Случай любопытный. Франция выпускает фильм сорока копиями, дальше «Овсянки» полетят по странам Бенилюкса. В России будет лишь тридцать шесть копий, у нас прокатчики не прельстились международными успехами ленты, поэтому продюсерам приходится самим договариваться с кинозалами, чтобы те приютили фильм у себя.

Что отпугивает прокатчика? Вероятно, осознанная, нарочитая традиционность «Овсянок». Как в сюжетном развитии, так и в манере съемки, взятой за основу тамошнего киноповествования. В фильме правит бал литературность: через кадр просвечивает повесть Дениса Осокина про последнее путешествие мертвой Тани в машине, где только муж, любимый и клетка с птичками-овсянками. Кадр и не хочет ее маскировать. Наоборот, всячески выводится эта гармоническая литературная линия, подчеркивается, усиливается особым драматургическим приемом. Сценарист и режиссер практически отказываются от диалогов. Но голоса в фильме звучат. Внутренние монологи, закадровый голос, который в первые минуты служит зрителю проводником и латает бреши, сглаживая недосказанность.

Бывает, завязывается вдруг диалог и быстро затухает, уступает озвученным мыслям. Так удается уйти от звуковых «неполадок», часто досаждающих нам в новых русских фильмах, когда голос переигрывает, кривляется и фальшивит. Ограниченное количество красивых, мастерски записанных голосов и неразговорчивость персонажей помогают выстроить художественный образ – образ дороги, которая тянется, петляет, смешивая судьбы, заставляя человека вспомнить. Вообще в своем фильме через человеческие коллизии Федорченко поднимает проблему памяти, но не памяти личной, отрезанной от остальных и заключенной в клетку воспоминаний одного человека. Он говорит о памяти коллективной, без которой человеку неудобно и неуютно жить на свете, без нее человек неприкаян. «Овсянки» представляют собой такую родовую матрицу, хранящую в себе традиционную обрядовость, ключи, необходимые, чтобы понять и принять себя в окружающем мире.

В фильме это привязано к конкретной народности меря, но обобщить, оттолкнувшись от сказанного там, легко – с помощью универсальных кодов, которыми оперирует картина, окуная нас в кинематограф Тарковского. Совершенная символьная плотность, обилие вневременных культурных зацепок, помноженные на операторский талант Михаила Кричмана, рождают вселенную, где нечетко очерчены границы, куда с трудом встраивается современность с мобильными телефонами и рекламными растяжками больших городов. Федорченко традиционными средствами добивается того, что принято называть поэтическим реализмом."