Написал HF в 15/01/2001 19:04:58

Меня всегда тошнило, сколько я себя помню. Это чувство было вызвано не чем-то конкретным или общим. Меня тошнило не от созерцания этого мира, как сейчас модно говорить, мне просто тошнило и постоянно тянуло блевать. Это было нормальное состояние организма. Так было и до того как я умер, а умер я где-то в начале восьмидесятых, вместе с портвейнами "Агдам" и "777". Поэтому сейчас я, наверное, уже разложился, неважно выгляжу и воняю. Такой гость из прошлого. Я стою на берегу Москвы реки. В руках бас и соло гитары, только что я отыграл концерт в "Вермеле". Пиздато все-таки быть трупаком и играть при этом музыку. Да и вообще я же сам выбрал этот путь. Сейчас, после смерти, немым укором мне снится всегда одно и то же: я сижу в кресле против двух дверей и луна качается над ними как фонарь. Я знаю что за этими дверями, когда я был жив, я был там. Я умер там, за одной из них. Я жил там. Сначала я видел только одну, левую дверь. Я открывал ее и попадал в Рай. Рай, Ад - всего лишь разные взгляды на одну и ту же любовь. Женщины в Раю были чисты и прекрасны как сон. Мы любили друг друга страстно и самозабвенно. Они отдавались мне, ожидая чего-то взамен. Я был сражен бесконечной добротой и наивностью святых дев. Они были готовы на все ради меня. Но скоро меня все это донельзя заебало. Я - убийца, а они все умерли, без меня. А я ушел. И мне не было жалко никого из них. Похую, в общем. Я отправился за вторую дверь. Здесь Ад. Все вокзальные бляди, бомжи, дети - имбицилы, вся грязь, были к моим услугам. Они охуительно пахли, я ебал их, возбуждаясь неимоверно, прямо в гноящиеся язвы. У нас рождались дети уроды, я ебал и их. Педо-, зоо-, некрофилия, инцест, все виды извращения я испытал с улыбкой дебила на губах. Я опустился, стал грязен, вонюч, меня уже нельзя было отличить от тех, кто всегда жил здесь, в Аду. Я с трудом говорил, я зловонная, алчная слюна, постоянно стекала из уголка рта. Скоро мне и это наскучило: я могу быть Богом и Дьяволом, да кем угодно, люди будут обожать меня. Я решил умереть, пожалуй, это - единственное, чего я не испытал. Но перед этим - я вернусь, и если Она полюбит меня таким, какой я есть, я умру. Тогда я вернулся в рай, и теперь только Она одна узнала меня, я заставил Ее любить свое страшное обличие и манеры гниющего трупа, и Она с еще большей страстью полюбила меня, Она, сама любовь, грязная блядь, извращенка. Пожалуй, это стоит моей смерти: в твоих объятиях последний раз застыну в немом оцепенении, и твои горячие ладони обнимут мою смерть и запечатлишь ты последний страстный поцелуй уже на ее холодных губах.

Huy Fpizde, БЛЯ!