Просит полёта душа графомана....

***
Пробуждение не принесло ничего нового. Река спокойно и сонно текла по ветру, лес мол-чал. Тяжелые дубовые ветки спускались до самых камней, скрывая меня от ненужных глаз. Откуда взялся здесь этот дуб – сие есть тайна великая, но у природы свои загадки.
Я подошла к реке и оглядела своё отражение – отголосок утренней природы. Было около пяти утра и всё вокруг казалось мне пепельно-жемчужным, затаившимся. Лунно-ртутная река то и дело покрывалась чёрными бликами, листья на деревьях повернулись вовне сво-ей матовой стороной, а зёлёной и сочной жались внутрь, словно пытаясь сохранить вче-рашнее солнце. Вот и я такая – бледная, с белыми до седины волосами и огромными - на пол-лица – чёрными глазами. Бездна жизни в киселе сна. Ведь и блики на реке – только блики, а внутри у неё вскипает дикая чужая жизнь. И как любая жизнь, она – угроза.
Скажу вам как профессиональная Вредительница: если что-то обладает интеллектом и шевелится, оно обязательно устроит вам пакость! Поскольку может себя высокодуховно и интеллектуально оправдать. Некоторые говорят, люди отличаются от животных проявле-нием хитрости и альтруизма (читай – «подсиживанием» и жалостью), однако альтруизм и в природе встречается повсеместно, а зайца, подкладывающего терновник медведю под седалище, наука не нашла. И чем мы, спрашивается, лучше? Ведь руководствуемся мы, в конечном счёте, сводом правил, кои сами и придумали! У зайцев нет слова «мораль»!
Впрочем, мой словарь тоже сильно деформирован. Я подошла к реке, взяла воду в при-горшню и принюхалась. Кто сказал, что у воды короткая память? Нет, вода помнит долго! И, как человек, особенно – обиды.
Забудь своё имя и стань рекой…
«Послушай! Сегодня ветер западный: это он увлек меня, он украл моё спокойствие и по-звал в облака! Он заставил ощутить бессилие. Забудь его».
Спасибо.
«Послушай! Внизу, сто метров по течению, живут люди. Они отдали мне свою грязь, они украли мою воду. Их чернота не в тягость мне – единожды. Но на место старой грязи придёт новая – всё заполняется заново, и редко – лучшим, чем было. Не иди к ним».
Благодарю.
С лёгкой улыбкой я опустила руку обратно. Осторожно, без шалостей. Нужно быть благо-дарными – это понимает даже река.
Итак, вниз по течению есть селенье. Я достала свою «карту» - от руки намалёванный аб-рис – и машинально сделала пару завитушек. Излучины, по которой я шла, на карте не было. Я случайно на неё свернула, перепутав метки, и уже два дня ожидала встречи с ро-дом человеческим, упрямо не желая повернуть. Дождалась.

Село Картын оказалось на удивление большим, и даже имело свой уникальный заводик. Я не вникала какой именно – хватит и того, что здесь есть маги, а мне это не на руку. Я – смертная, конкурировать с волшебством не могу. Поразмыслив и повдыхав испорченный homo sapiense воздух, я пришла к выводу, что пора убираться. В пяти километрах отсюда находилось село поменьше, не такое испорченное и не такое капризное – там и счастья попытаем. Только перед уходом следует основательно поесть – а то я устала от хлеба и ягод.
Пройдя в дешевую на вид закусочную, я прицельным взглядом окинула толпу и как-то сразу проверила наличие в сапоге ножа. Сапоги у меня замечательные – с потайными кар-манами. Конечно, при драке из них ничего оперативно не вытащить, зато чтобы откуда-то сбежать – вещь незаменимая. Не догадываются обычно сапоги обыскивать! Зато их сами спереть – это пожалуйста, это мы умеем!
Я села за стойку и заказала кофе с молоком и сахаром. Хозяин тревожно меня оглядел, распознавая Вредительницу, и молча указал счёт. Я кивнула. Разносить его бар за не-сколько рублей я не собиралась.
Едва мои губы коснулись чашки, рядом раздался подозрительный скрип. Я насмешливо повернулась к звуку. Не распознать щелчок было невозможно: кто-то очень умный поза-рился на мою сумку и решил туда залезть, а там внутри лежит… мышеловка. Самое эф-фективное средство от татей! А главное – живая сигнализация!
Впрочем этот тать от других кардинально отличался. Вместо того, чтобы выть дурным голосом, он радикально побелел и, сжав зубы, попытался освободиться одной рукой. И ещё одно отличие – я его знала.
- Фокс!!!
- Акелла! – тать вымученно улыбнулся, старательно пряча левую руку.
Я зловеще ухмыльнулась. Вообще-то у нас с Фоксом была полная взаимная симпатия – Вор и Вредительница – что может быть любимей? – но порой он заходил не на ту терри-торию.
- А что это у тебя на руке? Новый пирсинг? – спросила я, улыбаясь ещё шире. Бедный Фокс безнадёжно заметался в поисках отхода.
Если он чем-то и выделялся среди толпы, так это пирсингом – две серёжки в брови, три в ухе, одна в подбородке, две в языке…Прибавьте к оному всклокоченные волосы и неиз-менно чёрную рубашку на тщедушном пареньке – и вы получите Фокса.
- Ах это!..-Фокс смущенно вытянул руку, - Да так! Последствия отлаженных рефлексов…
- Ну-ну! – ехидно подтвердила я, великодушно снимая свою «сигнализацию». – Ты зна-ешь, у меня вообще-то тоже есть рефлексы: злительный и ударятельный! Учти на буду-щее. А ты как здесь оказался?
Вор улыбнулся во все двадцать четыре зуба – у других его жертв тоже был ударятельный рефлекс. Я снова глотнула кофе, распробовала и деликатно отстранилась. Вода здесь ни к чёрту.
[показать]
Продолжение следует..