Жила-была Банда. В свое время власти назвали ее бандформированием (за то, что как могла защищала свою Свободу) или попросту бандой. Так и прилипло это прозвище, привыкла к нему и Банда. Все лучше, чем какая-нибудь армия , дивизия или отряд . В Банде была Свобода, которая и была смыслом ее существования. Банда жила в лесу и была вооружена для отпора желающим покуситься на Свободу. А таких было немало. Начиная от всяких гадских законов и кончая карателями и ОМОНом. Используя свое святое право на защиту, Банда совершала рейды и налеты на те учреждения власти, которые были для нее наиболее опасны. Ликвидируя эти конторы и самых вредных их представителей, она заодно добывала там себе все самое необходимое.
Но вот однажды ночью Банда заняла Город и ликвидировала в нем Власть. То есть начисто. Засыпали горожане гражданами Государства, а проснулись просто людьми.
С утра жители еще слышали недолгую перестрелку от главной площади, - это Банда закрывала органы Власти и разгоняла тех, кто не хотел расставаться с властной должностью. К полудню, тем не менее, все стихло. Жители, привыкшие к тому, что Власть не уничтожают, а берут, стали ждать немедленных распоряжений, декретов, налогов, повинностей. Однако время шло, а Банда никак себя не проявляла, она просто жила в одном из бывших учреждений Власти. Отчаявшиеся жители, в конце концов, собрали старейшин и поручили им выяснить у Банды, чего она хочет, какие у нее требования.
И вот представители общественности пришли в Банду и спросили о том, какая теперь Власть, что ждать жителям и как себя вести.
- А нет теперь Власти, папаши! - был им веселый ответ. - Теперича у вас Свобода. Нет управлений, чиновников, налогов, квартплаты, призыва в армию и всяких прочих гособязанностей и прихлебателей на вашей шее. Нет больше проклятых законов, делавших из людей рабов для Государства. Живите, братцы, как хотите. Ныне у вас только права.
- Да это как же?! - возопили аксакалы. - А если кто поживиться захочет имуществом ближнего, или попортить ближнему здоровье, или лишить жизни?
- А это его право. Так будет до тех пор, пока одни люди не будут давать жить хорошо другим, которые богатеют своим трудом, будут ограничивать их благосостояние налогами, законами, указами. Так, возможно, будет и тогда, когда нет никаких ограничений для труда и жизни. Но у каждого человека есть и естественное, природное право на защиту имущества, жизни и здоровья своего и своих близких. И поэтому он, естественно, уничтожит обидчика. И тогда любителям чужого имущества и насилия придется выбирать: жизнь или реализация права на насилие.

Долго еще говорили старейшины с Бандой. Но так и ушли, ничего не поняв, ошарашенные и испуганные. Собрали они на сходку жителей и объявили на ней обо всем услышанном. Заволновался народ. Как же это без Власти? А как же Государство, любви и преданности которому учили с малых лет? Как без органов управления, кто же за нас будет решать, как нам жить, к какому светлому будущему идти? А как же дети, ведь они не будут слушаться сначала родителей, а потом и законов!
И порешила сходка, что такое издевательство терпеть никак невозможно, что обязательно для спокойной жизни необходим Закон и Порядок. Послали граждане двух гонцов, одного к коммунистам, другого к демократам. Одного с просьбой избавить Город от бесчинств и насилия Банды и восстановить Власть трудящихся, а другого с просьбой восстановить Власть народа. И тот и другой просили прислать побольше солдат и милиции.
К следующему утру Банда ушла из Города. Так же неожиданно, как и пришла. Город оказался тесен для нее, пылен и мрачен. Ушла она в другие края, где больше простора и воздух чище. С ней, конечно, ушла Свобода и небольшая часть жителей Города. Проснувшись, граждане с удивлением не обнаружили Банды. И только черные транспаранты и плакаты на улицах напоминали о недавних событиях: СВОБОДА НЕ ПРОВОЗГЛАШАЕТСЯ, НЕ ДАРИТСЯ И НЕ ЗАВОЕВЫВАЕТСЯ КЕМ-ТО ДЛЯ НАС. СВОБОДА РОЖДАЕТСЯ В НАШИХ ДУШАХ, ПЕСТУЕТСЯ НАШИМИ УМАМИ И СТАНОВИТСЯ НАШЕЙ ЖИЗНЬЮ.

* * *
Город жил своей обычной, размеренной жизнью. Коммунисты потихоньку боролись с демократами, а демократы попинывали слегка коммунистов. Граждане распинались в своей лояльности Власти, исправно платили налоги и штрафы, с песнями уходили служить в армию и ехали на картошку. Словом, существовали.
И только толпа потерявших всякую надежду родителей толкалась в коридорах Власти, упрашивая всякие органы найти и возвратить домой сбежавших когда-то с кем-то детей.

LI 3.9.25