«Моя бесценная Катерина Ивановна»
Сегодня мне хочется вспомнить о той, кого любил Пушкин и кто любил его… как сына. Екатерина Ивановна Загряжская.
В письмах поэта к жене постоянно звучит: «Целую ручку у Катерины Ивановны». И это, видимо, не просто дежурная вежливость. Екатерина Ивановна опекала свою племянницу, всячески заботилась о ней. В письме от 26 августа 1833 года Пушкин расскажет жене о своём визите к Н.И.Гончаровой в Ярополец: «Много говорили о тебе, о Машке и о Катерине Ивановне. Мать, кажется, тебя к ней ревнует; но хотя она по своей привычке и жаловалась на прошедшее, однако с меньшей уже горечью».
Что стоит за этими строками?
Широко известна история рождения Наташи Загряжской (будущей матери Натали). Я об этом писала , а потому сейчас скажу лишь об отношениях в семье.
От законной жены у И.А.Загряжского было трое детей: сын Александр, умерший бездетным в 1813 году (кое-где пишут, что от последствий ранения в бою, но точных сведений не нашла; кстати, он был крёстным отцом Натали), и дочери Софья (в замужестве де Местр) и Екатерина. По всем сохранившимся сведениям, «законные» дети вместе со своей необыкновенной матерью сделали всё возможное, чтобы рождённая чужой для них женщиной Таша стала полноправным членом их семьи.
В 1804 году Софья де Местр стала фрейлиной, и после этого Наташу Загряжскую именуют «девицей Загряжской, жительствующей во дворце с фрейлинами». Историю замужества Наташи я рассказала , сейчас о другом.
В 1807 году умирает отец сестёр Загряжских, в 1821 – дядя. Наталья Ивановна считала себя обиженной при разделе наследства. Хотя как посмотреть на это… Сохранились семейные документы, говорящие об имущественных делах. В 1813 году за 300 тысяч рублей, которые должны были выплатить ей в течение двенадцати лет, Наталья Ивановна отказалась от своей части имения Кариан. Но она ещё не получила полностью этой выплаты, когда договор был аннулирован из-за смерти её дяди (того самого, что был женат на Наталье Кирилловне), и по новому договору Наталья Ивановна получила родовое имение Загряжских Ярополец и 1396 душ, к нему приписанных. Она решила, что её обделили, и отношения между сёстрами охладились.
Так ли уж её обидели, сказать трудно (даже если не учитывать того, что законная супруга её отца в своё время сумела узаконить её рождение, что уравняло Наташу в наследственных правах с единокровными сёстрами). Характер Натальи Ивановны хорошо известен. Много позже она писала сыну: «Поистине тяжело и горько быть несправедливо осуждённой своими самыми близкими людьми, особенно теми, с кем прошло детство и юность. Казалось бы, эти первые узы дружбы сестёр должны остаться неразрывными… и однако корыстные расчёты меняют всё — печальная действительность, вот что мне остаётся». Однако получила она, напомним, родовое имение, которое очень любила с детства и где поселилась, оставив в Москве больного мужа, а детей (после замужества Натали) – на Полотняном Заводе, стараясь как можно меньше с ними встречаться…
Екатерина же Ивановна если и изменила отношение к сестре, то продолжала заботиться о племянницах. В 1808 году она была пожалована во фрейлины императрицы Елизаветы Алексеевны, замуж так и не вышла и своих детей не имела. Видимо, всю свою невостребованную материнскую любовь она отдала Натали, а затем и её детям.
В дневнике Пушкина есть запись от 8 апреля 1834 года: «Представлялся. Ждали царицу часа три… Царица подошла ко мне смеясь: — Non, c'est unique!.. Je me creusais la tête pour savoir quel Pouchkine me sera présenté. Il se trouve que c'est vous!.. Comment va votre femme? Sa tante est bien impatiente de la voir en bonne santé, la fille de son cœur, sa fille d'adoption... и перевернулась. [Нет, это беспримерно! Я себе голову ломала, думая, какой Пушкин будет мне представлен. Оказывается, что это вы... Как поживает ваша жена? Её тётка в нетерпении увидеть её в добром здравии, - дочь её сердца, её приемную дочь...]»В этих словах, думается, ясно видно отношение тётки к племяннице (напомню, что Натали в то время ещё не поправилась после выкидыша).
Когда Пушкины переехали в Петербург, Загряжской было 52 года (по тем временам, старость), и она всячески помогала «дочери сердца». Хорошо известно, как обеспечивала она её нарядами, необходимыми для выездов в свет. Ещё немаловажная деталь – Екатерина Ивановна была крёстной матерью всех детей Пушкиных. «Загряжская бывала всякий день в доме Пушкиных; делала из Натальи Николаевны всё, что хотела, имела большое влияние на Пушкина», - писала О.С.Павлищева. В словах сестры поэта, по-моему, звучит упрёк, однако сам Пушкин помощь Загряжской ценил. В 1832 году он из Москвы пишет жене об установлении опеки над её отцом, приписав: «К тебе пришлют для подписания доверенность. Катерина Ивановна научит тебя, как со всем этим поступить». А в письме из Михайловского в 1835 году, говоря о делах семьи, с горечью подведёт итог: «Всё держится на мне да на тётке. Но ни я, ни тётка не вечны. Что из этого будет, Бог знает». Слова, ставшие заглавием статьи, - тоже из письма Пушкина жене. Это явно не лесть (о некоторых её родственниках он в тех же письмах отзывался достаточно резко), а точное отражение чувств Александра Сергеевича.
Особенно, видимо, сблизится поэт с Екатериной Ивановной в 1834 году, когда Натали с детьми уедет из Петербурга к своим сёстрам. Они приносят друг другу письма жены и племянницы, читают их вместе, обсуждают: «Поговорили о тебе, потужили, побеспокоились; и решились тебе подтвердить наши просьбы и требования — беречь себя и помнить наши наставления», «с нетерпением ожидаю твоего письма из Новагорода и тотчас понесу его Катерине Ивановне», «тётка прислала мне твоё письмо, за которое я тебя очень благодарю». И даже - «Сейчас от меня тётка. Она просит тебя к ней писать, а меня тебе уши выдрать… Зачем ты тётке не пишешь? какая ты безалаберная!
Мы узнаём и о том, что заботы о племяннице Екатерина Ивановна переносит на её мужа: «Тётка подарила мне [на Пасху] шоколадный бильярд — прелесть. Она тебя очень целует и по тебе хандрит. Прощайте, все мои. Христос воскрес, Христос с вами», «Тётка меня всё балует — для моего рождения прислала мне корзину с дынями, с земляникой, клубникой».
Придётся Екатерине Ивановне и успокаивать поэта, взбешённого конфликтом с «высочайшими»: «Тётка заезжала вчера ко мне и беседовала со мною в карете; я ей жаловался на своё житьё-бытьё; а она меня утешала».
Когда встанет вопрос о переезде в Петербург старших сестёр Гончаровых, Пушкин предупредит жену: «Вы же не богаты. На тётку нельзя вам всем навалиться». И чуть позже – «Одна надежда: тётка. Но из тётки двух тёток не сделаешь».
Получив в 1835 году в Михайловском известие о болезни «тётки», Пушкин будет очень волноваться: «Душа моя, вчера получил я от тебя два письма; они очень меня огорчили. Чем больна Катерина Ивановна? ты пишешь ужасно больна. Следственно, есть опасность? с нетерпением ожидаю твой bulletin. Всё это происходит от нечеловеческого образа её жизни… Пиши мне про тётку». А затем, немного успокоившись, всё же будет просить: «Из сердитого письма твоего заключаю, что Катерине Ивановне лучше; ты бы так бодро не бранилась, если б она была не на шутку больна. Всё-таки напиши мне обо всём и обстоятельно».
Осенью 1836 года Екатерина Ивановна примет самое деятельное участие в предотвращении дуэли Пушкина с Дантесом (тогда всё закончится женитьбой его на Е.Н.Гончаровой).
Известно, что, получив известие о произошедшей дуэли, Екатерина Ивановна немедленно приехала на Мойку и все дни была рядом с Натали, а потом вместе с ней уехала на Полотняный Завод. Некоторые подробности дуэли она опишет в письме к своей сестре С.И. де Местр, защищая Натали. Письмо известно нам по пересказу зятя Софьи Ивановны Г.Фризенгофа (будущего мужа А.Н.Гончаровой), писавшего брату о случившемся: «Пушкин был настолько убеждён в невиновности своей жены, которая его страстно любила, что с первой минуты и даже на смертном одре он не переставал высказывать ей это убеждение». Известно, что и Софья Ивановна была очень взволнована этим известием.
С.И. де Местр
Прожив какое-то время с племянницей, Екатерина Ивановна должна была вернуться к своим обязанностям в Петербурге. Вероятно, именно она уговорила Натали уехать, наконец, из деревни, оплачивала квартиру, где она поселилась, а затем устроила назначение фрейлиной для старшей племянницы Александрины.
Умерла Екатерина Ивановна 18 августа 1842 года в Петербурге. Известно, что до конца дней она непримиримо относилась к противникам поэта, не желала иметь никаких дел с племянницей Екатериной (даже не простилась с ней, когда та уезжала во Францию). А ещё одна ярая противница Пушкина и подруга Екатерины, Идалия Полетика, писала мадам Дантес о её тётке: «Удивительно, как эта женщина меня любит, она скрежещет зубами, когда должна здороваться со мною».
Говорят, «враг моего врага – мой друг, друг моего друга – мой друг». Вот и я считаю Екатерину Ивановну своим другом.
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь