Все началось с того, что ковровая бабушка заявила домработнице Нине, что ей все надоело, и пока та отлучилась на кухню готовить, бабуля чинно сложила ручки на груди и тихо умерла. Чем удивила Нину Михайловну, не знавшую, что женщины в нашем семействе держат слово в вопросах смерти.

По старинной семейной традиции естественно был сделан прощальный финт ушами, бабуля умерла в субботу утром, и именно  тогда, когда понедельник выпадал выходным. А в маленьких городках свято блюдут нерабочие дни.

Было решено ехать в понедельник, чтобы приехать вечером, переночевать и со вторника окунуться в увлекательную организационную суету. Естественно, в понедельник начался дождь и не прекращался четыре дня. «За это время мы узнали все виды дождя: прямой дождь, косой дождь, горизонтальный дождь, и даже дождь, который идет снизу вверх.»(с)

Во вторник бегали все в мыле с языками на плечах, преодолевая бюрократические кордоны. Кто бы мог подумать, что похоронить человек так сложно.

Не знаю, распространяется ли это на крупные города, но в славном городе Тихвине хоронят согласно христианскому обычаю:

Женщины должны быть одеты в сорочку, платье, чулки, голова покрыта платком.

Из общих нюансов: покойникам руки связывают веревкой на груди, накрывают тело по шею белым покрывалом.

Только после того как все нужные бумажки были собраны, подписаны и заверены, можно было решать непосредственно вопрос похорон.

Тут-то у меня и вскипел мозг, потому что в нашем семействе сильна любовь к театральщине, обрядовости и фарсу.

Какое счастье, что ассортимент гробов, венков, подушечек, покрывал и прочего похоронного стаффа  и спектр ритуальных услуг был невелик. И матушка определилась довольно быстро, заказав все предлагаемые ритуальные пляски, включая прощание в зале  и отпевание. Отпевание человека, который при жизни верил только в силу КПСС  и денег.

В таком маленьком городке как Тихвин, морг и прощальный зал разделяет только деревянная дверца. Как итог, в зале ощутимо попахивает человеческой мертвечиной. Такой сладковатый запах лежалой свинины.

То, чего я так опасался, сбылось.

Сначала матушка заподозрила, что покойницу перепутали, она заламывала руки и причитала, что это не ее мать. Дело закончилось тем, что пришлось поднимать одеяло и демонстрировать анатомические особенности, в лучших традициях индийского кино. Потом матушка подозрительно всматривалась в заострившееся лицо бабули и подставляла ей зеркальце к носу, а вдруг старушка не умерла, а впала в летаргический сон. Далее шло возмущение, почему бабуля желта как сто китайцев и местами в подозрительных коричнево-багровых пятнах, а не румяная матрешка как Гурченко. И пришлось объяснять, что бабуля выглядит вполне  прилично для пятидневного трупа без обработки бальзамирующими растворами и грима.

А потом пришел священник с черным чемоданчиком в руках.

Я понял, что надышался трупными миазмами, а 100% сходство священника с Гордоном Фрименом не способствовало сохранению душевного равновесия. Поэтому я позорно слился на крыльцо, где прохлаждался до приезда автобуса, и за 40 минут ожидания успел охладиться до такой степени,  что перестал фиксироваться тепловыми радарами комаров, и они просто пролетали мимо.

И все это время лил дождь. Лил, пока мы с гробом грузились в автобус, лил, пока ехали на кладбище. Но, когда подъехали к могиле, кто-то выключил этот небесный душ.

Нет ничего более унылого, чем современные кладбища. Тихвинское же кладбище издалека выглядело как свалка на пустыре. Огромное поле, усеянное разнокалиберными надгробиями, оградками и чудовищными кислотными цветами. А над всем этим великолепием кружили чайки, а между могил сновали мокрые кладбищенские собаки, усиливая атмосферу пиздеца и уныния.

Вырытая с вечера могила превратилась в бассейн, поэтому мы гроб не хоронили, а больше топили. И как только могильщик бросил последнюю лопату земли и водрузил крест, опять полил дождь. Спешно вручили пакет с бутербродами и водкой мужикам с лопатами (традиция, хуле), выплеснули стакан водяры на могилу прижизненной трезвенницы, погрузились в автобус и покатили на поминки, где народ трепался за жизнь, а я наконец-то согрелся.

З.Ы. Кремация и только кремация, наши языческие предки не могли ошибаться.

У нас кривое законодательство. Если за бугром с прахом родственника можно делать все, что душе угодно: поместить в колумбарий, семейный склеп, закопать в саду, поставить в шкаф, на каминную полку, зашить в капсуле под кожу, запустить в космос, раздать друзьям и родным в кулечках или развеять по ветру. То у нас обязан захоронить либо в землю, либо в колумбарий. И справку получить о том, что захоронил, а не заныкал труп в шкафу.

[420x560]