Ко мне пришла мысль. Без спроса и раздумий, сама, как дерзкая соблазнительная девушка. Но не захватила мою сущность, не взбудоражила кровь, как будто я не юнец, а -старик, доживающий век свой. Старик, живущий без особых правил и сложных концепций, ссылающийся на свой возраст по всякой мелюзге-причине, брюзга одним словом.
Я не смог нарядить свою девушку, так чтоб заглядывались вы, так чтобы зависть с примесью восхищения сквозила во взгляде, так чтобы я готов был рвать на себе белую рубаху, лезть в драку по первому подозрению, забыв об опасности быть битым.
Но представилась мне дорога, сдобренная ухабами, что не дают спокойно дышать ветром встречным, лететь, что присущи Руси. Мне представилось белое поле на закате, простор, равнины, разбросанные по вертикали, и скромные перелески. И всё насквозь пробивает тело реки, она заметна только по наклону столетних широколапых елей, что растут вдоль берегов.
Ах, моя милая девушка, принесла ты мне весть: «Тело твоё не бронзовое от солнца беспощадного, не белое от мягких перин, способное ещё на многое, не горы свернуть, так на руках удержать любимую. Тело твоё носит грусть, что под грудью греется, силы на себя берёт, нежится, и грусть та сквозь глаза видна.»