«Crimea, as Putin claimed, was far more than simply a wayward chunk of rightfully Russian land. Rather, the peninsula was the “spiritual source” of the entire Russian nation—a province that presented “invaluable civilizational and even sacral importance” for all Russians. The language mirrored Putin’s annexation announcement that March, when he’d claimed that “in [Russians’] hearts and minds, Crimea has always been an inseparable part of Russia.” As Putin saw it, Crimea stood as the Temple Mount of Russia—as a Russian “holy land.” And this was, Putin assured his listeners in December, “exactly how we will treat it from now on and forever.”»

Перед лицом продолжающихся атак беспилотников, ракетных обстрелов большой дальности, диверсионных операций и уничтожения военных объектов по всему Крыму россияне вряд ли относятся к украинскому полуострову как к какой-то священной земле.

Вместо того, чтобы броситься защищать Крым, россияне начали массово покидать регион. Вместо того чтобы видеть, как россияне выстраиваются в очередь, чтобы помочь Кремлю в защите полуострова, Москва продолжает обсуждать возможность второй, гораздо более широкой, принудительной мобилизации. И вместо того, чтобы привести к какому-либо ядерному пожару, сдержанная реакция россиян на продолжающиеся бомбардировки Крыма разрушила утверждения Путина о том, что полуостров является своего рода особой, священной землей.

foreignpolicy.com/2023/10/04/crimea-russia-ukraine-red-line/