К его удивлению, это было принято как очень весомый аргумент. Рыжая обернулась в полумрак и спросила:
- Эльвен, ты можешь?
Достаточно массивная девушка подошла поближе к Ланселоту. Он чуть не отшатнулся – такого неэстетичного зрелища ему еще не приходилось видеть – длинная явно не подшитая юбка, грязно-белая блузочка, совершенно не скрывающая ни форм, ни того, что нижнее белье светло-фиолетового цвета, явно давно не чесаные волосы перехвачены каким-то грубо сделанным металлическим обручем… К груди сие небесное видение прижимало не слишком тоненькую книжку. Посмотрев на Ланселота, дева задумчиво изрекла:
- Вообще-то, мы еще не добрались до переброса существ. Учитель, - это слово было произнесено почти с благоговением, - говорил, что это сложнее… Но, - тут она важно подняла палец, - я уже переписала из его спэллбука все необходимые заклинания, формулы и символы, так что думаю, что могу попробовать… - с этими словами дева пошарила в кармане юбки, извлекла кусок мела и принялась что-то рисовать на полу. Делала она это достаточно долго, но наконец сказала:
- Становитесь в центр. Сейчас я прочитаю заклинание и вас перенесет… - дева замялась – отсюда в другое место. Ланселоту ничего не оставалось, как подчиниться. Дева нараспев стала читать что-то на неизвестном рыцарю языке: Эрне хисиэ пеннэ ма, о рэни о тулмо ман ва, эриа тэннэ ба рон да сун ва, нами хилиэ ва мэна… Тумор валар нэс сильэ пана, марэ дан э сэрон то нэт тано.. – Нет, это не отсюда – вдруг сказала дева, и слегка покраснев, перелистнула еще несколько страничек, - Ага, вот оно, - торжествующе сказала она.
Для тебя - путь сквозь ночь, сквозь клубящийся мрак,
По извилистым тропам, неведомым мне,
По тернистым дорогам в глухой тишине
Без оглядки уходишь, и ровен твой шаг.
Ты один, и никто не сумеет помочь
На единожды избранном вечном пути...
Хоть остаться иной раз трудней, чем уйти.
Но ты выбрал, уйдя в беспросветную ночь.
И единственный спутник, таясь за спиной,
Одиночество вечно бредет за тобой...
Две судьбы...
Две судьбы разошлись на развилке дорог,
Две судьбы... Час настал, и ничьей в том вины.
И начертан одной звон меча, звон струны,
И начертан другой вечный путь, вечный рок.
На последней строчке Ланселот вдруг почувствовал, что куда-то проваливается. Перед глазами последний раз мелькнули лица детей, а потом в сером тумане, который окутал рыцаря, ему примерещилось лицо ведьмы. Ведьма, усмехаясь, говорила – «попадешь невесть куда, вытаскивай тебя потом», и наш храбрый рыцарь почувствовал, как по хребту вновь пробежали мурашки, правда уже в обратном направлении – судя по всему, они возвращались, таща за ноги что-то зеленое с розовой каемочкой. То ли это был снег, то ли просто холодок, - Ланселот не разобрался. Во-первых, потому, что он не дружил с подсознанием, а во-вторых потому, что в тот момент он потерял и сознание тоже…