Еще где-то лет в 11 моей мечтой по причинам, которые я уже и не помню, стала Америка. «Страна возможностей», небоскребов, гамбургеров, желтых такси, улыбающихся людей и безудержного веселья, как мне тогда казалось. С тех пор я начала еще сильнее налегать на английский язык, и ждать, когда же мне улыбнется судьба. Она ехидно ухмыльнулась в 2001 году, когда я приняла участие в конкурсе программы по обмену. Пролетели несколько месяцев после третьего тура, в который прошло 30 человек из 400 и я, как обычно придя домой со школы, увидела на пороге маму, которая смеялась сквозь слезы.

- Ты едешь в Штаты…. – сказала мне она тогда и крепко меня обняла.

Моя реакция была неожиданной. Это было как бы само собой разумеющееся, я почему-то была уверена, что пройду конкурс.
Потом были еще пара месяцев ожидания, возня с документами, предотлетная ориентация во Владивостоке, и вот она я – дрожи Америка!


Я не очень легко перенесла 4 перелета, и очнулась только тогда, когда уже ехала в микроавтобусе из аэропорта в Питсбурге в городок Йорк с моей принимающей семьей – людьми, с которыми мне предстояло прожить год. В чужой стране, в чужом доме, с чужими родителями. Однако, и городок с населением в пятьдесят тысяч человек, и красивый двухэтажный дом, и эти замечательные Джефф и Джуди, очень скоро стали почти родными.

Многие американцы что-нибудь коллекционируют. Истоки этого феномена мне выяснить так и не удалось, но собирательство у них в крови. Итак, дом был завален плюшевыми кроликами и забавными статуэтками поросят Джуди, а в желтом джипе Джеффа красовались 16 разных желтых утят, а моя 19-ти летняя «сестра» Молли оказалась страстной поклонницей Гарри Поттера и фильма «Побег из Шоушенка» - можете представить, на что была похожа ее комната..

Самым первым ярким впечатлением стал американский гастроном (grocery store). Если бы это помещение было гаражом, туда бы, казалось, могла поместиться сотен пять машин. Бесконечны полки, аппетитная еда, ряды холодильников – настоящие дебри для гурманов. Одних только йогуртов наименований 60. Глаза разбегаются, и ты начинаешь загребать в тележку все, на что падает взгляд. Каким образом у меня в корзине оказались орехи, фрукты, туча конфет, разноцветное желе, несколько видов чипсов и пачка традиционные шоколадных печенюшек «Орео» я уже и не помню. Но Джефф, которого вообще умиляло ходить со мной по магазинам, только расплатился и, посмеиваясь надо мной, сказал, что мне все это придется все-таки съесть. Пачка «Орео» дома перекочевала в трехлитровую банку и уютно расположилась под столом у меня в комнате. А вот желе пролежало в холодильнике пару месяцев.

Семья моя была очень религиозной, и практически все окружение тоже. Два раза в неделю, в воскресенье и среду, мы ходили в церковь. Конечно, их церковь заметно отличается от нашей. У них – это место, где собираются люди, слушают службы, общаются, и называют себя верующими, хотя больше половины ходит для галочки, чтобы остальные не стали обсуждать их и называть лицемерами. Но вот воскресная школа и собрание молодежной группы мне очень нравилось. Мы почитывали и обсуждали Библию, пели песни, играли в игры, веселились. У ребят из церкви была своя рок-группа, они устраивали концерты в заброшенном спортзале, они же учили меня кататься на скейте во дворе церкви. Девчонки, только что вернувшиеся с миссионерской поездки в Доминиканскую республику, заплетали мне косички и танцевали африканские танцы.

Меня буквально засунули в частную Христианскую школу, с длиннющим сводом правил, но зато с традиционными желтыми школьными автобусами и замечательными автоматами с едой. Хотя в принципе, в школе все было не так плохо, как может показаться. Я попала в выпускной класс, мне было 15, а им всем по 18-19, меня называли «малой» и баловали вниманием и чупа-чупсами, которые, правда, все равно не разрешалось есть на уроке.

Удивило и обрадовало меня то, что американские подростки в школе очень активны в командных видах спорта. Школа предлагает несколько видов спорта на каждый сезон. Осенью я выбрала для себя то, о чем до этого ничего не знала и не слышала - хоккей на траве. Эти воспоминания до сих пор греют душу. Уроки заканчиваются в 3 часа дня, потом до 7 вечера тренировка. Измотанный и грязный, но счастливый возвращаешься домой, делаешь уроки и погружаешься в здоровый сон. А потом начались соревнования. Я была защитником. Носилась по полю в своей футболке с номером 23 и словом ХАБАРОВСК на спине. У всех там обычно написана фамилия или прозвище, а я решила выделиться. А девчонки из других команд потом еще долго обсуждали «такие сложные, но забавные русские фамилии». Но, так как за первые же пару недель я умудрилась влететь на велосипеде в соседский забор, приложиться с разбегу лбом о стеклянную дверь, поскользнуться в джакузи и вывихнуть лодыжку, то сезон для меня начался чуть позже. А до этого я сидела со своей больной лодыжкой на скамейке запасных и делала игрокам, вернувшимся с поля, массаж.

А зимой была команда поддержки. Вы, наверное, хорошо помните из многих американских фильмов этих задорных девочек в коротких юбках вечно прыгающих, размахивающих такими штуками, похожими на мочалки и что-то орущих. Вот примерно этим мы и занимались на баскетбольных играх, болея за школьную команду. Но это было весело, и я скинула несколько набранных ранее килограммов.

Да, я поправилась. Намного. И в этом виноваты не только пресловутые гамбургеры и пицца. И, кстати, это неправда, что они питаются только ими. Моя семья замечательно готовила. Вот только по борщу я соскучилась сильно. А когда мне первый раз подали стейк с кровью, что для них обычная еда, я, попробовав кусочек, пошла тотчас же и дожарила его в микроволновке. Это уже потом я оценила всю прелесть этого блюда. Но когда я заболела, и попросила горячего чаю, увидев, как они его готовят, я долго каталась по полу от смеха. Рецепт прост: берется кружка, в нее наливается холодная вода, туда кидается пакетик чая, и это все ставится в микроволновку! Мне было смешно и грустно одновременно. Чай я их заваривать в конечном итоге научила. А главная причина, почему большинство американцев страдают лишним весом – это малоподвижный образ жизни. Все ездят на машинах. Даже в магазин, находящийся в 10 минутах от дома. Да, что говорить, на семью из трех человек приходится три машины, и тротуары я обнаружила только в центре города, всего на паре кварталов.

А еще у них есть странная страсть - водяные матрасы. На этом чудесном изобретении я ворочалась очень долго. Стоит чуть пошевелиться, под тобой все начинает булькать и колыхаться, как живое. Жуткое ощущение, будто тебя проглотил кит. Один такой матрас был в доме у моей подруги из церкви Эйприл. В результате, после скучной вечеринки, я так и не смогла ужиться с этим диким чудом и предпочла спать в кресле. Американцы меня не поняли.

Есть один вечер в году, когда американцев нельзя, по-моему, обнаружить нигде, кроме диванов перед телевизорами. Это вечер, когда транслируют Супер Кубок по Американскому футболу – их любимой национальной игре. Они устраивают вечеринки в этот день, но все гости, поглощая угощение, только и ждут, когда же можно будет прилипнуть к экранам и жадно наблюдать, как одни дядьки с большими плечами мутузят других таких же, пытаясь отобрать маленький овальный предмет, который при более близком рассматривании оказывается мячом. На меня сие действо особого впечатления не произвело. Американцы на меня обиделись.

Другая не очень понятная мне, но очень нежно любимая американцами игра – бейсбол. Мой дружище Майкл однажды повез меня в другой город смотреть на это «великое зрелище». Денек оказался холодным, игроки - вялыми, и половина мест на стадионе - пустыми. Сама игра на самом деле, очень динамична и интересна, но насколько я могла заметить, все зрители, включая нас, тратили больше энергии на поедание хот-догов и кутанье в предусмотрительно прихваченные с собой пледы, нежели на то, чтобы наблюдать за игрой и счетом.

Еще одна достопримечательность Америки – это огромные стоянки перед супермаркетами. Выезжая вечером за продуктами, ты рискуешь найти свободное место только где-нибудь в последнем ряду, и тогда тебе придется идти до магазина через десятки разноцветных и разнокалиберных автомобилей. Но мне это доставляло всегда большое удовольствие. Машины обычно чистые, ухоженные, часто не запираются. И ведь никто не ворует. Вот такие вот люди законопослушные. А вечером, когда ты возвращаешься с последнего сеанса в кинотеатре, который находится в этом же супермаркете, стоянки обычно пустуют и превращаются в идеальный трек для катанья наперегонки в больших продуктовых тележках. Главное, чтобы полиция не съехалась на шум, который создают тележки и их пассажиры, особенно, когда, не успев затормозить, ты въезжаешь прямо в кусты. В общем, масса положительных эмоций обеспечена!

Кстати, о законопослушности. Эта черта национального американского характера порой доходит до абсурда. Такое понятие как «списывать» полностью отсутствует у американских учеников. За партами все сидят по одному, что, кстати, мне очень нравилось. Но если на самостоятельной работе ты чуть повернешь голову вправо или влево, или еще хуже назад, сразу же несколько маленьких доносчиков поднимут свои руки и расскажут об этом какому-нибудь мистеру Хопкинсу или Мисс Херольд. И ты получишь еще один выговор, а когда у тебя и накопится четыре (по одному за нарушение каждого из правил школы), тебе придется отсидеть трехчасовое наказание, без права заниматься чем либо кроме как смотреть в окно, с противной учительницей истории, которая сама свято верит и учит других, что американцы выиграли Вторую Мировую войну. Хотя в первый раз у меня получилось сбежать. Во второй впрочем тоже. Потом, после того, как меня пригрозили выгнать за непослушание не то, что из школы, а из Америки, я задумалась. Но, национальная гордость не позволяло терпеть эту гарпию целых шесть часов (еще три за то что сбегала), и тут мои замечательные Джефф и Джуди выручили меня снова. Они отсидели это наказание в школе за меня. Джефф, который работал флористом, поболтал с ней о ее садике с цветами, а Джуди пришла и сказала ей, что у меня стресс.

Но мой двенадцатый класс все таки любил меня, хоть и называл «Сумасшедшей русской». Каждый год выпускной класс устраивает путешествие куда-нибудь все вместе. Это традиция. В 2002 году выпускной класс Христианской Школы Йорка решил совершить поездку в город Нью- Йорк. Сначала я обрадовалась, а затем поняла, что я просто не смогу ее оплатить. Моя месячная стипендия составляла 125 долларов, которых хватало на несколько походов кино и обеды в школе. А Нью-Йорк стоил 250. А потом произошло то, чего я меньше всего ожидала. Мои одноклассники скинулись и собрали для меня больше половины этой суммы. Вот это был один из самых приятных сюрпризов. Моя мечта сбывалась.

Нью-Йорк встретил меня серым мартовским небом. Я ждала этой поездки около года и с самого въезда в город жадно ловила каждое мгновение, каждое дуновение ветра этого великолепного города.

Нас посели на 24 этаже гостиницы «Веллингтон» на Пятой Авеню, и первым делом, войдя в номер, я прилипла к огромному окну. Город расстилался передо мной. Я наконец-то поняла, почему небоскребы называются именно так. Они буквально впивались в небо своими стеклянными крышами. Машины казались игрушечными, и движение было медленным, будто спецэффект в каком-то кино.

Мне предстояло провести здесь 3 дня. В самом сердце Манхеттена. В программе значилось посещение многих известных достопримечательностей Нью-Йорка. Первым стояло известное Хард Рок Кафе, кафе-музей, где над столиками были вывешены раритетные пластинки Биттлз, Элвиса Пресли и других, сценические костюмы и первые электрогитары кумиров 60х.

Похожий музей обнаружился в кафе под названием «Планета Голливуд» на Таймс Сквер. В огромных витражах между столами нашлись и платья Мадонны, и костюмы Бэкстрит Бойз, и даже знаменитый шакрам Зены, Королевы Воинов по соседству с мечом Дункана Маклауда, использовавшимися при съемках сериалов. Кормили там, кстати, тоже неплохо. Разве что картофель чуть не дожарен.

Вечерний Бродвей расстелился перед нами миллионом огней, которые были разбросаны повсюду, куда только можно глянуть. Людей на улице стало даже больше чем днем. Знаменитые мюзиклы, поставленные в самых известных театрах, вновь и вновь собирали своих ценителей. Меня ждало посещение одного из самых больших театров Бродвея «Маджестика». В тот вечер я смотрела, хотя, наверное, даже больше именно слушала, «Призрака Оперы». До сих пор, когда я слышу знакомую мелодию, я тот час же окунаюсь в ту волшебную атмосферу зала «Маджестика», в тот водоворот эмоций и чувств, который закружил меня тогда.

На следующий день нас отвезли на Эмпаер Стейт Билдинг – самое высокое здание Нью Йорка. Смотровые площадки под самой крышей, на высоте около 440 метров дарили ощущение полета. Бруклинский мост, Статуя свободы, Центральный парк – все, на что я раньше могла любоваться только по телевизору и на почтовых открытках, все это – вот оно, прямо передо мной, только протянешь руку, и будто бы можно объять необъятное. Я не могла поверить. Я в самом центре Манхеттена, а внизу, в каком направлении ни глянь, простирается необыкновенный величественный и дышащий жизнью Нью Йорк.

Надо сказать, бурлящая энергия и жизнь этого города ошеломляют. Люди по большей части ходят пешком, большинство одето в деловые костюмы, сотовые телефоны не замолкают ни на секунду. Даже вечные пробки с застывшими в них желтыми пятнами такси идеально вписывались в бешенный ритм мегаполиса.

Тем вечером, сидя в небольшой уютной кофейне на Седьмой Авеню, я перебирала все свои впечатления, раскладывая их по полочкам, стараясь запомнить получше. Это было непросто. Дело в том, что в тот день мы посетили самое страшное и противоречивое место Нью Йорка. Так называемое Ground Zero. На этом месте еще погода до этого стояли пара торговых центров. Близнецы. Теперь же там была только дыра в земле, да огромный американский флаг висел на здании, которое частично пострадало. Место трагедии, где велись какие-то работы, было обнесено забором, тянущимся на много метров. Под ним по всей длине тротуар был обложен живыми цветами. А сам забор пестрел вещами убитых людей, принесенных их родственниками: майки, кепки, футболки, заполненные их именами и словами о любви и вечной памяти. Полиция дежурила там день и ночь, а люди, подходившие к этому ужасному мемориалу, начинали либо плакать, либо молиться.

Чтобы придти в себя после такого воистину незабываемого зрелища, нам потребовалась шопинговая терапия. О, где еще я увижу эти бесконечные залы огромных магазинов, бутиков и салонов. Все самые известные марки и производители собраны в одном месте. Глаза разбегаются, и, как в том анекдоты: деньги – это зло – заходишь в магазин, и зла не хватает. Прикупив кое-что себе и сувениры всем друзьям и знакомым, мы вернулись в гостиницу и закатили грандиозную вечеринку. По Нью-Йоркски.

А в последний день после посещения всех музеев и торговых центров, самих по себе уже являющимися музеями, я сидела на скамье в Центральном Парке, смотрела на катающихся на коньках детей, и в очередной раз обещала себе, что не раз еще сюда вернусь. В сердце Америки – в Нью Йорк.