Жил-был Пес. Породистый, красивый Пес. Шерсть его была всегда чиста и причесана, с кем попало не общался, под гаражами в грязи не жил, питался лишь свежим мясом. Жил он в огромном городе собак, где жизнь кипит собачьими событиями, где бешеный ритм не дает сидеть на месте. Город удовольствий и всяческий благ – думал Пес. За суками он не бегал, как раз наоборот, они бегали за ним, мечтая ощениться от него. И выбрал Пес самую красивую из этих сук. И думал Пес, что весь этот собачий мир у его лап.
Шли годы, настали не по-собачьи сложные времена, но Пес, привыкший ко всему только самому лучшему, игнорировал собачьи советы о предпринятии каких-либо мер, чтобы удержаться на плаву. Пес любил это город, этот бешеный ритм, этих собак, свою суку, он был частью этого города, частью жизни этого собачьего города, города удовольствий и всяческих благ. Пес думал, что так будет всегда.
Шли годы, и собачьи дела Пса шли все хуже и хуже. Он старался не замечать этого, все еще считал, что все в этой собачьей жизни существует лишь для того, чтобы стать его собственностью.
Его любимой суке стало мало мяса на костях, что приносил ей Пес. И она убежала к другому. "Сукин сын!" - думал Пес. Впал в собачью депрессию, отдалился от собачьего города, переехал в маленький населенный пункт. Иногда было совсем нечего жрать. И сука не думала возвращаться. Она уже была с другим, мечтала ощениться уже не от него, не от Пса.
Бывает, заберется Пес на большой забор у своей скромной будки, откуда видны огни собачьего города, и смотрит. Печально так, по-собачьи. Когда свезет, несется туда, тратит все, что есть, а потом снова возвращается в будку. Сука писала ему собачьи письма о том, как у нее все хорошо. Сука! У Пса совсем опустился хвост... он уже не бегал в собачий город, он просто жил в своей маленькой скромной будке и тихо скулил по своей суке и по той прежней собачьей жизни.
Иногда все же заберется на забор и смотрит на огни собачьего города.
А чем Пес хуже других? Посмотрите на него: породистый, красивый Пес, все у него могло бы быть. А он сидит в своей будке и тихо скулит.